Юрий Петухов - Русы Великой Скифии Страница 27

На Иранское нагорье перебирались индоевропейцы как предгорий, так и степных районов. А вот в Индию шли в основном русы-арии, жившие станицами в степной и лесостепной зоне Северного Причерноморья. Они не были кочевниками. Они были оседлыми земледельцами и скотоводами, имевшими, как и казачество, военную или полувоенную организацию родов-общин.

Род-станица или союз родов из нескольких станиц жили в постоянной боевой готовности, чтобы отразить набег горцев, крадущих скот, имущество, умыкающих женщин и детей (грабительские набеги), или дать отпор другому роду (союзу родов) собратьев-русов, претендующих на земли или власть.

Надо признать, и это исторически зафиксировано, что индоевропейцы на протяжении всей своей истории вели между собой усобные войны с разной степенью интенсивности и продолжительности, что нисколько не нарушало их этнокультурно-языковой общности. Основным предметом распрей всегда (с III тыс. до н. э. по II тыс. н. э.) была земля. Почему они воевали друг с другом из-за земель? Для земледельцев земля была главным достоянием, это первое. И второе, русам-индоевропейцам «вторичной прародины» просто не с кем было больше воевать, у них не было достойного противника. Реликтовые горцы были дикими грабителями и угонщиками, не имеющими ни армии-дружины, ни государственности, ни иной организации. Горцев отбивали, отгоняли, ловили, наказывали, иногда совершали карательные рейды в горы, отгораживались заставами и кордонами. Налеты реликтовых горцев (повышающих свой уровень цивилизованности за счет умыкаемых индоевропейских женщин) были комариными укусами в сравнении с междоусобными войнами за землю.

Обстановка постоянной напряженности и привела к выделению «касты» воинов-кшатриев из среды вайшья-земледельцев. Подростки и молодые парни, возглавляемые зрелыми десятниками, сотниками, воеводами, князьями, постоянно, что называется, были «в седле». Что не снимало с них всей тяжести сезонных полевых работ, на время которых, как правило, соблюдалось перемирие.

Вот этими войнами-распрями русы-индоевропейцы и отличались в основном от позднего русского казачества XVI–XX вв. н. э. К новому времени земельные споры внутри России были практически решены, установилась централизованная власть, пресекавшая усобицы. Во II тыс. до н. э. такого жесткого и властного «центра» не было. А население родов-станиц увеличивалось с каждым годом. Меньше десяти-двенадцати детей женщины не рожали. «Эмансипированных» одиночек просто не было. Выживали практически все родившиеся дети — наследственность была прекрасной, экология превосходной, носители страшных моровых болезней (эпидемий) еще не были завезены из Юго-Восточной Азии, Америки, Центральной Африки. Всех родившихся выкармливали, этого требовали традиции, мораль, установки, вера в божественное происхождение каждого руса, ибо предки-пращуры были богами или ипостасями Единого Бога. Русы-индоевропейцы не жалели никаких сил для выращивания и сбора урожаев, разведения скота, ведения производящей формы хозяйствования, охраны себя, своих угодий, плодов своего труда — из тысячелетия в тысячелетие, из века в век. Одно это — непрекращающаяся созидательная борьба за выживание и приумножения рода и богатств рода — делало их генетически волевыми, энергичными, беспощадными к себе, жизнестойкими — то есть «налитыми ярью», «ярыми», ариями.

Именно приумножение и неукротимая «ярая» сила и жажда жизни вынуждали отдельные роды-станицы сниматься с места и отправляться в поисках новых пригодных и менее заселенных земель. Но большинство родов и союзов родов вычленяло из себя роды-выселки и отправляло их на поиски «лучшей доли» и «земли обетованной». Через какое-то время род снова приумножался. И снова отделял род-выселок. Сами выселки, состоящие в основном их молодых крепких семей воинов-землепашцев, их жен, малых детей и части юных воинов, а также выделенного им имущества, лошадей (именно русы-индоевропейцы южнорусских степей Северного Причерноморья первыми приручили под верховую езду лошадь и прошли на ней по всей Евразии) отправлялись в путь отнюдь не наугад. Они шли по «проторенным тропам» прежних родов-выселков, по «тропам» — дорогам еще русов-бореалов.

Русы-индоевропейцы расселялись по Европе, Малой Азии, лесостепной зоне от Урала до Саян и Тихого океана, по Средней Азии, Иранскому нагорью… На землях будущего Ирана они ставили свои станицы и городища, которые называли вежами (все от того же русского слова «весь, вешь, вишь, вик, вис», то есть поселение). Позже эти селения-городища вошли в историю в искаженном звучании как Ариан Вэджа (иногда любители красивостей умудряются «перевести» с английского даже как «Эйриайн Вайэджио», и это, безусловно, просто непроходимое невежество). Исходно поселения русов-индоевропейцев в этих краях назывались Ярьи Веси (Веши) или Арьи Вежи — то есть «поселения ариев-яриев» («инглиша» в те далекие времена с его «джи», «эй», «пи», «си» и прочим словесно-буквенным «мусором» еще не существовало). А исторические арии-индоевропейцы говорили на естественном, флективном языке русов (пояснение: тот же «инглиш» есть поздний аналитически-синтетический язык, поэтому опираться на него при историко-лингвистических исследованиях не допустимо).

Часть индоевропейцев из северно-причерноморских станиц (и других мест) оседала в арьих вежах на Иранском нагорье. Другая, наиболее упорная (или менее везучая), шла дальше, достигая берегов Инда, а потом Ганга. Маловероятно, что до Инда доходили те русы, которые выходили с берегов Дона, Кубани, Днестра. Нет, скорее всего сами они оседали где-то на пути к теплому югу и со временем выделяли из своих общин-станиц новые роды-выселки. Главная цель была не в том, чтобы непременно достичь Индийского океана, а в том, чтобы найти плодородную землю и пастбища. И потому движение русов-переселенцев не было лихой военной кампанией, вторжением «бестий», «стремительным походом на врага» или иным «блицкригом».

Русы-индоевропейцы шли не грабить и завоевывать, а жить и трудиться на возделываемых ими полях. Трудиться в поте лица своего. И беречь плоды трудов своих. Когда род-выселок покидал материнский род-станицу, большая процессия выглядела примерно так: впереди верхом на конях ехали дозоры, юноши, цель которых была не столь разведка путей, сколь упреждение опасности на пути; за ними на «колесницах», а точнее на легких повозках с впряженными в них лошадьми, двигались молодые воины, вооруженные копьями-пиками, ножами, боевыми топорами и реже мечами, на одной из колесниц ехал выбираемый на время «похода» князь; потом шла часть стада (коровы, быки и пр.); за ними двигались тяжелые возы, запряженные волами; в возах сидели женщины, дети, лежал скарб; мужчины, молодые и зрелые воины-земледельцы шли по бокам от возов и скота, с оружием; за возами гнали скотину; и прикрывал всю процессию опять-таки «колесничный» и конный арьегард; волхвы-жрецы находились в середине колонны и поддерживали связь с князем и воеводами. Скот оберегался как зеница ока. В условиях переселения он был кормильцем рода. В открытой степи род шел более «широким фронтом», с частыми привалами-остановками.

Уходящих, как правило, не преследовали даже враждебно настроенные роды: уходящие освобождали землю, предмет раздоров, тут действовала поговорка «скатертью дорога».

И напоследок вернемся к современному пониманию «арийской проблемы», ставшей весьма удобной формой унижения индоевропейских (арийских) народов и механизмом давления на них. Теперь, по прошествии более полувека с окончания Второй мировой войны, стало предельно ясным, что Гитлер с его экстремально-«романтической» теорией «чистого арийства» был использован некими третьими силами не только для гиперкомпрометации самой идеи сохранения индоевропейского генофонда, но и как инструмент для физического уничтожения более сорока миллионов арийцев (более двадцати миллионов русских, белорусов, украинцев, не менее десяти миллионов немцев и австрийцев и более десяти миллионов поляков, чехов, литовцев, латышей, индоевропейской части англичан, англосаксов США и прочих арийских народов Европы.

«Белокурые немецкие бестии», простодушные и доверчивые арийцы, вели братоубийственную войну с прямыми потомками ариев, своими старшими братьями и отцами по великому этнодреву суперэтноса русов, с русскими. Генерал Ваффен СС Л. Дегрелль писал в дневниках: «Представьте себе удивление немцев, проходящих по России и встречающих только блондинов с голубыми глазами, точный тип совершенных арийцев, которыми их учили восхищаться. Блондины. И блондинки! И какие блондинки! Высокие деревенские девушки, прекрасные, крепкие, с голубыми глазами, более естественные и здоровые, чем все те, что были в гитлерюгенде. Нельзя было себе представить более типичную арийскую расу, если следовать самым строгим канонам гитлеризма»[14].