Леонид Репин - Затерявшиеся в тайге Страница 27

Да, холодно, совсем неуютно стало в тайге...

Мы спустились еще дальше вниз берегом речки и к концу дня выбрали место для новой стоянки. Спасаясь от промозглого ветра, укрылись в низинке под защитой лесистого склона сопки. Ветер тут много тише, зато сразу же объявились комарики и мошка с надоедами мухами. Пока жили в бору, совершенно забыли о них.

Толя после неудач на рыбалке забросил удочки. Что в них толку, если рыба не ловится.. Да и червей трудно копать, сил-то мало. Я предложил как-то ему. "Давай попробуем какую-нибудь другую наживку? Жуков или гусениц.. Вдруг рыба лучше брать будет ."-"Да нет...-отмахнулся он от меня,-не будет она жуков и гусениц брать, я знаю..." А сам я не стал пробовать, потому что из меня в принципе рыбак никакой. Тот пескарь, которого я изловил несколько дней назад, был единственной рыбой, пойманной мною в течение жизни.

Здесь, в низинке, Толя не удержался-взял, размотал удочки. Минут за десять поймал трех пескарей, а потом, сколько ни сидел,-ни одной поклевки. Очень непоследовательно ведет себя рыба в этих местах. Или, может быть, счастье рыбацкое переменчиво...

У нас появилось новое правило: идешь к дому- обязательно прихвати что-нибудь для костра. Трудно ходить по лесу и собирать специально дрова. А так, глядишь, незаметно запас набирается.

Интересно, какая в Москве погода?.. Так же холодно по ночам? Каждый вечер ждем почти с содроганием: неприятно ложиться спать, точно зная, что не позже чем через час проснешься от холода. И вот ведь как человек устроен-все равно с надеждой ложишься.

Вечером, перед тем как улечься. Толя опять повстречался с гадюкой. Везет же ему на встречи с ползучими гадами... Оба проявили благоразумие и поспешили с миром разойтись в разные стороны. Чуть позже, когда стемнело, над нашими головами неожиданно раздался странный, гудящий, с сильным присвистом звук. Подняли головы и увидели трех уток, летевших необыкновенно стремительно. Никогда не думал, что утки могут так быстро летать. И тут же подумалось: может быть, где-то неподалеку большая вода?

В свете костра Толя уселся доделывать ложку. А Леша, по-моему, загрустил что-то сегодня... Уединяется, подолгу молча сидит, глядя на противоположный берег реки. Пытался выяснить, что с ним происходит, но безуспешно. Отвечает: "Да так, ничего". Спрашиваю: "Курить сильно хочется?" Отвечает: "Когда что-то делаешь, нет. Об этом не думаешь. А стоит только сесть и задуматься, невольно мысли о сигаретах приходят в голову". И дальше он развил такую любопытную мысль: "Я вообще склонен считать, что курение как сам процесс нужно человеку как средство общения. В том числе и общения с самим собой". Точка зрения, безусловно заслуживающая внимания. Особенно если учесть, что высказал ее специалист-психолог.

О грибочках без соли и думать противно. Картошечки бы в котелок, луку, сметаны и соли от души... Ах, какая вкусная это была бы еда...

Ночью проснулся опять от стужи. Встал, подтащил большое бревно, положил его конец прямо на угли. Потом пришлось постоять, упираясь руками в колени, ожидая, пока не пройдет головокружение. Грелся у костра стоя. Стоишь, повернувшись к нему лицом,-мерзнет спина. Станешь греть спину, холодеет все остальное. Подсоедини ко мне в этот момент с разных сторон электроды-и получится отличная термопара, способная осветить и согреть наше лежбище.

Встал Леша, склонился над огнем, вытянув руки к нему. Изо рта, когда говоришь, валит густой, плотный пар.

- Может, чайку подогреем?-спросил Алексей.

А что? Это идея. Хоть где-нибудь далеко внутри себя тепло ощутить... Хорошо попить смородинового чайку! Единственная отрада в нашей таежной жизни.

Поставили котелок на огонь, тихонько звякнув при этом крышкой. И сразу выбрался Толя к огню. Как всегда ночью, из-под капюшона только и видно что нос. На этот нос, видимо, можно во всем положиться. Во всяком случае его обладатель еще ни разу не опоздал ни к обеду, ни к завтраку.

Попили молча чайку и, вздохнув, опять полезли в берлогу. Хоть бы было накрыться чем...

Спали, как обычно, тревожно. Дремлешь, а в сознании прокручивается только одно: как бы костер не погас... А в пять утра разбудил мелкий дождичек. Сыплет на пленку, будто ктото манку просеивает. Эх, если бы вместо этого дождя нам манну небесную...

Часа через три дождичек внезапно кончился, и Леша, словно под выстрел стартового пистолета, выскочил и как-то очень уж лихорадочно принялся готовиться к завтраку: сходил с котелком за водой, подкинул веток в огонь. Готовить ему, конечно, особенно нечего. Вряд ли есть на свете еще кулинар, который столь долгое время готовил бы только одно: "Грибы несоленые разные в собственном соку".

Спрашиваю друзей: "А что бы мы ели, если бы не было грибов?"

Алексей: "Наверное, тогда бы ели кору..."

Толя: "Вообще бы ничего не ели. И то было бы легче".

А я думаю, ели бы один только шиповник. В тайге в это время его сколько угодно. Однако, конечно, неплохо съесть и что-то другое... Все чаще говорим мы о том, что купим в долгожданном магазине, который встретим на нашем пути. Получается, что не существует ничего из съедобного, что бы мы не захотели немедленно съесть, не отходя от прилавка. Раньше в мечтах мы собирались учинить трапезу на ступенях у магазина, теперь же дальше прилавка отойти не могли.

Тучи нежданно убрались с неба, как будто кто-то стянул с него грязную тряпку, и небо открылось синее, ясное. И солнце сразу же пролило тепло. Не удержались мы, сбросили с себя влажную одежду и улеглись на нее. Надо же хоть немного погреться... Когда-то теперь другой случай представится...

Ах, какая же замечательная компенсация за бессонные ночи! Впервые за много дней мы увидели солнце. Так приятно ощущать на обнаженной спине ласковое прикосновение теплого, слабо текущего воздуха... И отступает прочь напряжение, вызванное постоянным ощущением холода, а вместо него нисходит теплая расслабляющая благодать... Совсем другая начинается жизнь, когда в небе появляется солнце.

- А что, если мы выследим и поймаем твою змею?-спросил я у Толи.

- И съедим?-уловил мою мысль Коваленко.

- Нет уж, увольте...-вяло возразил Алексей. Я заметил, что он очень консервативно относится к пище.

- На Востоке змеи-деликатес,-сообщил я ему с такой уверенностью, будто только что прибыл оттуда,-любимое блюдо детей и факиров.

Леша некоторое время лежал неподвижно, потом приподнялся на локте и к чему-то сказал:

- Змеиный частик в томате. Потом опять же без всякой связи:

- Змея, изжаренная на углях,-это угорь.

И я понял, что его поварская фантазия уже включилась в работу.

В самом деле, лягушек в тайге мы до сих пор не встречали, поэтому лишены были возможности продегустировать их, а та змея живет рядом с нами, буквально под боком. Что, если ночью ей вдруг захочется погреться у нас...

Толя сел и возбужденно сказал:

- Пойдем перевернем то дерево, под которым я ее видел?

- Подождите...-попросил Алексей,-давайте после обеда...

Он уговорил нас, и мы решили ей дать час-другой жизни, чтобы разжирела немного.

- Грибы будем есть на обед или пропустим?- спросил Алексей таким тоном, каким мог бы спросить один прыгун другого о высоте.

- Будем...-вздохнули мы.

- Если честно,-спросил я его,-тебе не надоело три раза в день готовить одно и то же?-и добавил как можно ехиднее:-Чувство профессионального достоинства тебя не тревожит при этом?

- Нет,-честно сказал Алексей.

- И напрасно. Ни в одном, даже в самом захудалом, заведении общепита тебя бы ни дня не терпели. У тебя очень ограниченные возможности.

- Если вас не устраивает...-начал он.

- Нас-то устраивает...-и я с упреком посмотрел на него.

- Пойдем, Толя, принесем ему еще грибов, пусть совершенствует свое мастерство.

И мы пошли вверх по сопке, где в изобилии произрастали маслята.

Я уклонился несколько в сторону, собирая грибы, как вдруг услыхал Толин голос:

- Иди скорее сюда! Я нашел ее! Она под другое дерево спряталась!

Я подбежал к костру, выхватил из кучи дров сосновую палку, на бегу обломал ее концы так, чтобы получилась рогулька, и приблизился к старой сосне, в корнях которой виднелось углубление, похожее на чью-то нору.

- Вот она! Голову видишь?-Толя показывал палкой в нору. Там, прижавшись к земле, свернулась гадюка. Мне она показалась величиной с анаконду средних размеров.

Подбежал Алексей, вооруженный суковатой дубиной, габариты которой наводили на мысль о предстоящей охоте на мамонта.

- Осторожно,-сказал я товарищам,-змея может ударить на расстояние, в полтора-два раза превышающее длину ее тела. При этом я успел подумать, что Коваленко тут же отреагирует: "Погодите, надо измерить..." Но я ошибся на этот раз, уж слишком его захватила охота.

Я подцепил змею своей рогулькой, и она сразу же поползла из укрытия. Алексей изловчился и нанес страшный удар своей дубиной. Этот удар мог бы проломить череп пещерному медведю, но Алексей промахнулся. Земля от удара дрогнула, на нас посыпалась хвоя старой сосны. Алексей в возбуждении снова поднял дубину. Глаза его горели.