Сергей Цветков - Князь Рюрик и его время Страница 27

Ее территория охватывает Смоленское Поднепровье, Полоцко-Витебское Подвинье и смежные с ними области верховьев Вилии, Немана и Березины Днепровской»[176]. Таким образом началось очередное освоение территории волоков пути «из варяг в греки» и Великого волжского пути теперь уже славянами и русами. Не зря и древний Полоцк был отдан в управление одному из ставленников Рюрика, так же как и Ростов. Взяв эти города под свой контроль, основатель новой династии решал важнейшую стратегическую задачу с запада — контроль над путем из Балтики в Западную Двину, на востоке — выход на Великий волжский путь.

«Через столетие по становлении тушемлинской культуры в ее ареале возникают городища, которые служили убежищем для населения окрестных селищ, а также местами языческого культа. При строительстве городищ нередко использовались заброшенные укрепленные селения раннего железного века — сооружались дополнительные укрепления — земляные валы по периметру и еще два-три вала на склонах».

Одним из примеров таких городищ является Тушемля в верховьях Сожа. Оно было построено на продолговатом мысе между двумя оврагами. Овальная площадка в 800 кв. м по периметру была обнесена двумя земляными валами с деревянными оградами на вершинах. «На площадке впритык к валу находилась замкнутая постройка шириной 4-4,5 м ее стенами столбовой конструкции и двускатным перекрытием. Поперечными перегородками она членилась на помещения размером 6 на 4 м. Семь или восемь из них имели в середине очаги, остальные использовались для хозяйственных нужд. С восточной стороны был устроен выход на поселение, от которого дорожка шла ко второму рву, и далее по его дну, обогнув городище, можно было выйти за пределы убежища. На мысовой части городища находилось языческое святилище в виде круглой утрамбованной площадки диаметром 6 м, по краю которой с интервалами стояли столбы, вероятно изображавшие языческих богов. В центре возвышался более массивный столб — изображение главного божества»[177] (рис. 46).

Подобное городище достаточно традиционно для славяно-кельтского ареала Центральной Европы. Теперь коснемся и этнического состава.

«Вычленить в составе населения тушемлинской культуры местный балтский и пришлый славянский этнические компоненты не представляется возможным. По всей вероятности, в ареале этой культуры сформировался культурный славяно-балтский симбиоз с общим домостроительством, керамическим материалом и погребальной обрядностью. Можно полагать, что время тушемлинской культуры было начальным этапом славянизации местного населения»[178].

Скорее всего, балтское население этого региона, обслуживавшее прежде систему волоков и пополнившееся пришлым славянским, преследовало, в первую очередь, торговые интересы. Все это происходило как раз в период становления военно-торгового сословия, которое практически одномоментно происходило в славянских и балтских племенах Балтики.

«На рубеже VII и VIII вв. в Полоцком Подвинье и Смоленском Поднепровье получают распространение длинные и удлиненные курганы, именуемые в археологической литературе смоленско-полоцкими. Они заметно отличаются от валообразных погребальных насыпей псковского типа и характеризуются своеобразным вещевым инвентарем, поэтому выделяются в самостоятельную археологическую культуру»[179]. Наверняка эта миграция была вызвана стремлением занять важные для международной торговли территории и получить контроль над волоками. А волоки в те времена имели стратегическое значение, поскольку только через них можно было попасть из рек севера Руси в реки, текущие на юг, к Черному и Каспийскому морям (рис. 47).

«Становление культуры смоленско-полоцких длинных курганов можно объяснить только инфильтрацией населения псковских длинных курганов на территорию, занятую племенами тушемлинской культуры. В ареале длинных курганов при этом вошли далеко не все области тушемлинской культуры, а только те земли, которые непосредственно примыкали к региону бытования псковских длинных курганов. Не исключено, что отлив носителей псковских длинных курганов был обусловлен активизацией словен ильменских. Именно в это время культура сопок распространяется на значительной части Ильменского бассейна»[180].

Необходимо заметить, что отмеченный В.В. Седовым регион нового распространения культуры длинных курганов не просто примыкал к прежнему — в первую очередь эта культура распространилась в местах волоков на переходах из рек, впадающих в Балтику и Ладогу, на Днепр. И здесь намечается очень интересная тенденция в освоении речных путей. Кривичи в итоге контролируют летописный путь «из варяг в греки» и прямой выход на Балтийское море по Западной Двине, а словене ильменские — Великий волжский путь. Важно понять, что племенной союз, призвавший Рюрика, уже контролировал все речные выходы из Балтийского моря на главные торговые пути, ведущие в Византию и Арабский Восток. Нужен был только новый импульс, чтобы предгосударственное объединение племен на севере Руси, владевшее стратегически важными для международной торговли территориями, повернуло вектор своего развития в сторону Византии, а для этого нужно было распространить сферу своего влияния ниже по Днепру. Но это суждено было сделать уже князю Олегу.

Важным городом в этом регионе стал Полоцк, поскольку Полоцкая земля, заселенная кривичами, имела близость к верхнему Днепру (у Орши) и среднего течения Западной Двины, что обеспечивало удобный транзит товаров с Черного моря в Балтийское. Полоцк, возникший первоначально в виде укрепленного торгово-ремесленного поселения кривичей-полочан в VIII—IX веках все больше привлекал своим расположением купцов с запада, в первую очередь, балтийских славян. Поэтому так же не случайно Полоцк (Полоцкая земля, возможно, наряду с Псковской входила в племенной союз, призвавший варягов) был отдан Рюриком одному из своих сподвижников.

Данные археологии показывают, что городища кривичей в Псковском крае имеют более древнюю историю, чем городища ильменских словен, а это значит, что возможно первоначальный торговый путь проходил через Псковское озеро, а не через Ильмень. Разветвленный бассейн реки Великой, оказывается, позволял выходить в Приильменье по Черехе и Шелони, в среднее течение рек Ловати и Западной Двины и далее на магистральные водные пути: Волжский — в арабские страны и Днепровский — ведший в Средиземноморье. Тем более что бассейн Псковско-Чудского озера по р. Нарва и системе Эмбах-Пярну был напрямую связан с Балтикой. Немаловажную роль в системе коммуникаций играли и малые реки: Желча, Плюсса с выходом в Полужье и Приильменье, а также речные системы юго-восточной Эстонии, замыкавшиеся на Подвинье[181].

Не связано ли существование этого, может быть не самого удобного, но более древнего пути с тем, что в те времена могла отсутствовать связь Ладожского озера с Балтикой, и этот путь, через Чудское озеро, был единственным. Ведь река Нева образовалась, скорее всего, учитывая геологические и исторические факторы, в промежутке между V и VII веками. Более раннее заселение славянами бассейна реки Великой с образованием на этой территории торгово-ремесленных поселений, ориентированных на международную торговлю, косвенно помогает с датировкой образования реки Невы.

Псков, Изборск и другие древние городища кривичей, имея, с одной стороны, прямой выход на Балтийское море, минуя Ладогу и Ильмень, с другой стороны имели водные речные связи (с учетом волоков) для выхода уже на магистральные пути на Днепр и Волгу, где в VI—VII веках славяне имели аналогичные укрепленные торгово-ремесленные поселения. После образования Невы появился более удобный путь через Ладожское озеро и Волхов, который тут же заняли славяне, носители культуры сопок, основав Любшанское, Ладожское и только потом Рюриково и Новгородское торгово-ремесленные поселения. Именно благодаря этой сверхприбыльной международной торговле и образовалось государство Русь, каким мы его видим уже в летописный период. Занятие Рюриком Изборска и Ладоги, а впоследствии и строительство Рюрикова городища — предшественника Новгорода, имело, таким образом, стратегическое значение — он контролировал начала торговых путей на Днепр и на Волгу (рис. 48).