Ольга Грейгъ - Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам Страница 27

В интервью известного исследователя жизни В.И. Ленина — историка и политолога Анатолия Латышева журналисту Б. Кудрявову в № 1 (04) газеты «Тайная власть» есть такой абзац:

«— И сам Ильин прикладывался к рюмочке?

— До революции делал это постоянно. В годы эмиграции без пивка завтракать и обедать не садился. Но, начиная с 21-го года, не злоупотреблял… Вы что, хотите сделать из Ленина человека? Зря. У него не было ни одного положительного человеческого качества. Это же воплощение дьявола.

— А как же его любовь к животным?

— У Крупской есть в воспоминаниях: «…раздавался надрывный вой собаки. Это Володя, возвращаясь домой, всегда дразнил соседского пса». Да и его любовь к женщинам остается не исследованным по-настоящему вопросом.

— Разве он не любил Крупскую?…

— Когда Ленин заболел и слег, то строже всего он требовал, чтобы к нему не допускали Надежду Константиновну…»

Любители гнусных интимных сценок, соратники по нетрадиционной сексуальной ориентации и противоправной политической деятельности меняли страны и паспорта, как перчатки, — все легко и просто, когда делается за чужой счет.

В Мюнхене Надежда и Владимир Ильич поселились в одном из уютных домов, но вскоре получили сообщение от «друзей», что этот дом им придется со временем сменить, ибо он находится под надзором немецкой полиции, имеющей тесные отношения с Третьим отделением МВД России. Здесь Ульянов и Крупская жили как господа Иордановы, причем Надежда носила имя Марица, а ее соратник — Иордан.

В то время многие революционеры, вызванные из России для обучения в школы Ордена, имели болгарские паспорта. Высказывалось ими мнение, будто немцы настолько глупы, что считают русский и болгарский языки похожими и оттого говорящих с «русским» акцентом принимают за болгар. То было далеко не так! Да, немецкая полиция Мюнхена, да и всей земли Баварии обнаруживала у «подданных» Болгарского царства и «русских» эмигрантов общую языковую схожесть; только вот эта схожесть составляла характерное еврейское грассирование (уже после революции в России новые советские режиссеры выдадут свое «Г» вместо привычного «р» за… настоящий полурусско-французский язык, звучащий из уст уродливых актеров, гротескно играющих русских дворян-дураков в глупом советского кино).

Едва ли не единственным человеком среди заезжих революционеров, блестяще владевшим русским языком (как, впрочем, и остальными, которыми она владела) была Надежда Крупская.

Буквально в первые же дни проживания на окраине Мюнхена она обнаружила грубые нарушения конспирации, которые осуществлял ее муж и изредка посещавшие их приехавшие на революционную учебу. Она не сочла нужным об этом сказать. Но в одной из бесед с Верой Засулич заметила, что мужчины весьма невнимательны и ведут себя просто безответственно. На что опытная конспиратор и агент Ордена ответила со свойственной ей жесткой прямолинейностью:

— А где вы, Надежда Константиновна, видели, чтобы ж… признали факт неумения что-либо делать? Да вы посмотрите: от наших мужчин вообще толку мало…

И, действительно, Надежда учтет это замечание, когда придется подключить к революционным преобразованиям главную и основную силу — женщин; шантажируя женщин смертью их мужей, детей, отцов, можно легко добиться решения любой задачи… Но будет у нее и иное знание; она подключит к достижению чудовищной цели, которую желают воплощать нерусские мужчины, разрушительную для российского общества силу нерусских женщин… направляя их на ключевые и социообразующие посты в государстве и способствуя рождению ими детей от мужчин и подростков из именитых русских родов…

Как-то Мартов-Цедербаум предложил, руководствуясь поручением Плеханова, укрепить пути доставки новой большевистской подрывной газеты «Искры» в Россию. Указав при этом, что газету следует печатать у проверенных друзей в Швейцарии.

Однако подобному предложению воспротивилась Вера Засулич, заявив, что газета и так уже полностью находится в руках Плеханова и его единомышленников, и что участие только сторонников Плеханова в пропаганде идей революции в России рано или поздно нанесет вред революционному движению. Реакция Веры Засулич понравилась Надежде Константиновне, ей вообще с недавнего времени стала нравиться ненормальность ее окружения, их непристойность, хамство, разврат, грязь, лживость, бредовые идеи, патологическая ненависть ко всему миру, — нравились, потому что она поняла, что сможет этим воспользоваться. Презирая и восхищаясь, она строила свои планы… Если русский мир поверит в избранность убожества, — то грош цена этому миру! — такие мысли бродили в ее голове, терзали ее окаменевшее женское сердце…

Характеристика Веры Ивановны Засулич у многих авторов одинакова: одевалась небрежно, без конца курила папиросы в мундштуке, вела аскетический образ жизни, бытовой уют ее угнетал. Зная, что каждый из вновь прибывающих в школу Ордена из всех сил стремится понравиться преподавателям, она презрительно относилась к ним и рвалась в Россию с одной целью — террористическими методами бороться за захват власти. Еще при знакомстве с Крупской Засулич в лоб попросила:

— Ну, говорите! От наших бестолковых мужчин ничего не добьетесь. У них одни разговоры о бабах и пивнушках. А вы мне расскажите о Сибири, о русских мужиках. Что там да как.

Выслушав подробный рассказ Надежды Константиновны, Вера Ивановна услышала от собеседницы:

— А расскажите, как вы стреляли в градоначальника Трепова.

— О, и вы об этом хотите знать… — Она цинично рассмеялась. — Я не стремилась убить его. Да и за что, собственно, его убивать? Человек как человек, порядочный, и как начальник полиции корректно относился к задержанным и заключенным. Претензий ни к нему, ни к окружавшим его сотрудникам никаких. Но самим выстрелом надо было возбудить общественное мнение, показать, что в России творится беспредел в отношении политзаключенных. Да, именно так!!! Такова установка Плеханова, Аксельрода и… тех, кто руководит ими. Все мы зависимы. Вот и я не исключение. Ну а вы-то… (коротко хихикнула). Скоро на лекциях вы многое услышите об этом от преподавателей. Но не спешите искать истину и уличать их во лжи. Для вас эти люди прежде всего «носители правды II Интернационала и передачи ее в широкие общественные массы».

После знакомства Крупская и Засулич подружились; от Веры Ивановны она многое узнала о том, как можно нести в массы «правду о революции», чтобы это выглядело твоими личными убеждениями, чтобы неосторожным словом не выдать своих учителей из-за океана. Что слабо усваивали мужчины, находившиеся в их окружении. Так что права была Засулич, что тех в первую очередь интересовали кофейни, пивные бары и интимные общества «странных» мужчин. Здесь, заметила Крупская, не принято называть вещи своими именами; впрочем, вся идеология коммунизма — это бредовая фальшивка, построенная на привлекательной лжи. С каждым днем Надежда все отчетливей осознавала, что она действительно «служебная жена» Владимира Ильича, служащая прикрытием человеку, которому женщина, как таковая, мало интересна.

Жизнь в Мюнхене протекала своим чередом. И это в какой-то мере благотворно сказывалось на Надежде Константиновне, по природе своей она была мягкой, отзывчивой и добродетельной натурой. И окажись она в иных условиях, несомненно, ее физиология женщины получила бы иное развитие, и болезнь не сумела бы поразить ее организм, сказываясь на душевных качествах и образе мышления. Ибо это те категории священного женского начала, когда многое зависит от того, в каком социуме женщина оказалась, каково влияние на нее мужчин. Надежда Константиновна, попав в тот социум мужчин (педерастов, нагло развратничающих на глазах у женщины, и дегенератов, считавших себя мессиями), с течением десятилетий состоялась не Женщиной высочайшего полета, как ей позволяли ее родословная, высокое умственное развитие, внешность и таланты, а Чудовищем, которого не видывал свет…

В квартире Ульяновых в дни жизни в Мюнхене часто появлялся хромой Юлий Мартов-Цедербаум. Этот человек, являющийся уже одним из самых активных агентов II Интернационала — политического детища Ордена, созданного для воплощения своих планов, — был до этого тщательно обследован психиатрами в Швейцарии по просьбе местной полиции. Медицинские работники под благовидным предлогом провели с ним ряд обследований и тестов, в результате чего пришли к выводу, что пациент помимо шизофрении страдает патологической страстью к мужеложству. Выяснилось, что, если кто-то пытался ему объяснить или хотя бы намекнуть на то, что это противоестественно для разумного человеческого существа, то такой тут же воспринимался им как кровный враг.

Тогда Надежда Константиновна еще не знала о серьезном исследовании психики их частого гостя. (Многие секреты откроются ей только после революции, когда она получит доступ к секретным архивам Имперской разведки). Но ей не нравилось, что Юлий Иосифович и Владимир Ильич нередко закрывались в комнате на втором этаже и за ночными беседами, прерываемыми всхлипываниями, взвизгиваниями и воплями, проводили ночи напролет. Как-то она, не выдержав, спросила: