Андрей Еременко - Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги Страница 28

Такой яростной ночной бомбардировки противник на этом направлении еще ни разу не испытывал. Подобный бомбовый удар, естественно, не только насторожил противника, но и полностью приковал его внимание. Нужно подчеркнуть, что хотя этот авиационный удар и был опрокинут на врага в ложной полосе, но он приходился по наиболее мощной и опасной группировке противника, которая на протяжении длительного времени оказывала яростное сопротивление нашему наступлению. Таким образом, эта бомбардировка помогала нам решить две важные задачи: во-первых, вводила гитлеровцев в заблуждение относительно наших намерений, во-вторых, наносила врагу большие потери в живой силе и технике. У наших же воинов она поднимала дух, готовя их к новому удару по врагу. Чтобы внушить всем и прежде всего войскам уверенность в успехе, я оделся в парадную форму.

Еле-еле забрезжил рассвет, когда мы выехали на наблюдательный пункт. Я нарочно выбрал такой маршрут, чтобы увидеть как можно больше частей и подразделений, которым предстояло участвовать в наступлении, зная, что личное присутствие старшего командира, встреча с ним всегда поднимает моральное состояние воинов.

За 40 минут до начала артподготовки мы с Маршалом артиллерии Н.Н. Вороновым – представителем Ставки, прибыли на наблюдательный пункт, расположенный в 600 м от переднего края противника так, чтобы было хорошо видно поле боя на направлении главного удара. Н.Н. Воронов пожурил меня, так как считал, что не следует подвергать командование излишней опасности. Я ответил, что если расположиться в блиндаже (блиндаж надежный), то опасность сведется к минимуму. Командармы, командиры корпусов и начальник штаба фронта доложили, что все готово и они ждут условного сигнала. Осталось 5 минут. Я вышел из блиндажа, чтобы лучше было видно поле боя. Наступил рассвет. Видимость хорошая. Ровно в 9 часов 14 сентября первыми заревели «катюши», «пропев прелюдию победы» (по меткому замечанию одного из офицеров), за ними обрушили огонь артиллерия и минометы. 20 минут свирепствовал шквал огня.

Противник не отвечал. Наши предположения оправдались. Вот взвились ракеты над участком наступления – сигнал для атаки пехоты и танков. Взревели моторы боевых машин, и они устремились в направлении на Спас-Углы. На расстоянии не более 100–200 м за танками двинулась пехота. Сразу же обозначился успех, противник, не ожидавший удара в этом направлении, вначале вообще не оказал сколько-нибудь серьезного сопротивления. Стрелковые части и танки непосредственной поддержки пехоты в быстром темпе преодолели две траншеи и успешно продвигались вперед. Подвижная группа по плану должна была быть введена через 2–3 часа после начала атаки. Но события потребовали ее введения по истечении всего 50 минут боя. Это сыграло решающую роль в быстром развитии наступления, ибо, пока противник разобрался в обстановке, наша подвижная группа оказалась уже далеко, за 2 часа она продвинулась более чем на 10 км в глубину и стремительно развивала удар в направлении Духовщины. Действия войск на новом направлении, в особенности же действия подвижной группы, принесли серьезные успехи. Так же как в свое время под Сталинградом, мы смело пошли на изменение в деталях плана, коль скоро этого требовала реальная обстановка.

Наблюдая наступление, мы констатировали, что оно развивается успешно: следуя за артиллерийским огнем, 91-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора М.И. Озимина, 184-я стрелковая дивизия полковника С.И. Цукарева [28] , 97-я стрелковая дивизия генерал-майора П.М. Давыдова [29] и танкисты полковника И.Ф. Дремова [30] теснили противника на запад, а части 9-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора И.В. Простякова [31] во взаимодействии с танками подполковника Н.Д. Чупрова [32] – на Городок.

Через полтора-два часа после начала нашей атаки гитлеровцы опомнились и поняли, что мы обманули их, что наш удар наносится не там, где они его ждали, но теперь уже врагу было невозможно исправить положение.

Противник поспешно снимал свои войска с ложного направления нашей атаки и бросал по частям в спешке в контратаки при поддержке танковых частей, в составе которых были и «тигры».

Однако войска фронта, ломая сопротивление врага, решительно уничтожали контратакующие группы противника, нанесли им тяжелые потери и продолжали успешно развивать наступление.

К исходу дня, разгромив до пяти полков противника, войска вели бой на рубеже Кишкеница, Малое Береснево, Пономари, Кульмичино, Михаево, завершая уничтожение этих частей противника (397, 352-го пехотных полков 197-й пехотной дивизии; 404-го пехотного полка 296-й пехотной дивизии; 103-го пехотного полка 52-й пехотной дивизии и 427-го пехотного полка 129-й пехотной дивизии).

15 сентября войска 43 и 39-й армий продолжали наступление, уничтожая окруженные подразделения противника, и продвинулись вперед до 13 км, захватив до 50 населенных пунктов, в том числе опорные пункты: Рибшево, Колодези, Большое и Малое Сыроквашино, Большое и Малое Береснево, Браклицы.

К утру следующего дня острия двух наших клиньев сошлись у населенного пункта Клевцы, лежавшего в глубине вражеской обороны, был перехвачен также тракт, идущий от Духовщины на север. В ночь с 18 на 19 сентября в результате комбинированного удара с севера и юга войска фронта штурмом овладели важнейшим опорным пунктом гитлеровцев на путях к Смоленску – г. Духовщина.

Почти одновременно с Духовщиной был разгромлен Вердинский опорный пункт гитлеровцев. Вердино – село, расположенное в центре трех высот на большаке Пречистое – Духовщина. Используя выгодный для обороны рельеф местности, противник превратил и его окрестности в мощный опорный пункт, прикрывавший правый фланг духовщинского узла сопротивления. С высот противник имел возможность далеко просматривать лежащую впереди местность, контролировать шоссейную дорогу и идущую параллельно ей железнодорожную ветку. На склонах высот была создана система дзотов и блиндажей, соединенных ходами сообщений. Передний край обороны обеспечивался огнем орудий и минометов из глубины опорного пункта.

Наступательный порыв и умелое руководство командира дивизии Е.В. Добровольского принесли воинам 134-й дивизии заслуженную победу. Дивизия прорвала вражескую оборону и в первый же день наступления продвинулась на 12 км.

В развернувшихся боях враг понес большие потери. Пленный солдат 6-й роты 181-го полка 52-й пехотной дивизии показал, что его рота полностью разгромлена, в роте осталось в живых 7 человек. Другой пленный, радист 152-го резервного батальона этой же дивизии, рассказал, что потери батальона составляют 50 % личного состава. В батальоне уничтожены все орудия.

Нельзя не рассказать здесь хотя бы коротко о том, с каким героизмом и самопожертвованием шли на врага воины фронта.

Командир стрелковой роты гвардии старший лейтенант Григорий Николаевич Садовников был уже четырежды ранен в предыдущих боях. Перед началом наступления он подал заявление о приеме его в партию. Как только был подан сигнал атаки, офицер поднял свою роту первой и, воспользовавшись завесой, образовавшейся от разрывов снарядов нашей артиллерии, стремительно приблизился на бросок гранаты к первой вражеской траншее. По его сигналу туда полетели десятки гранат, воины роты вслед за своим командиром ворвались в траншею, а затем углубились в оборону врага на 300 м. В образовавшийся прорыв вошел весь батальон. Враг бежал, рота Садовникова преследовала его на протяжении 4 км.

На выгодном рубеже гитлеровцы выдвинули на высоте 37-миллиметровую пушку и, ведя стрельбу прямой наводкой, попытались задержать наступающих. Из строя выбыл наш пулеметчик. Огонь орудия мешал продвижению роты. Старший лейтенант Садовников бросился к пулемету. Началась дуэль пулемета с пушкой. Гитлеровцы засекли пулемет и обрушили на него всю силу огня. Старший лейтенант сменил позицию и снова ударил по орудийному расчету.

Осколком снаряда офицера тяжело ранило, но он продолжал вести огонь, один за другим гибли под его пулями вражеские артиллеристы. Но вот еще один осколок настиг самоотверженного командира. Рана была смертельная. Но и пушка уже умолкла, ее расчет был истреблен метким огнем Садовникова.

Умирая на руках своих боевых товарищей, офицер-гвардеец слабеющим голосом приказал неотступно преследовать врага. Своего друга, лейтенанта Богдалиева, он просил написать жене, что честно погиб за Родину.

Рота выполнила поставленную ей задачу.