Юрий Петухов - Норманны — Русы Севера Страница 28

Свайники, несмотря на их разнообразные ремесла, на превосходную прикладную резьбу по дереву, умение делать лодки-челны, столы, скамьи, веретена, луки, различные приспособления, даже в начале 2 тысячелетия до н. э., когда почти вся Европа вошла в бронзовый век, оставались людьми каменного века, подобно свайникам Урала 5–4 тысячелетия до н. э. Они шли каким-то своим путем. И если не они непосредственно стали пращурами одной из молодых европейских народностей, то они повлияли на ее генезис, как составная часть гибридного предэтноса, переродившегося в эту народность.

Свайники жили в прошлом.

Но наступали времена, когда и широколиственные леса становились местом расселения родов суперэтноса.

РУСЫ КУЛЬТУРЫ «БОЕВЫХ ТОПОРОВ И ШНУРОВОЙ КЕРАМИКИ»

Русы археологической культуры шнуровой керамики, о которых мы уже вскользь говорили, как раз и предпочитали не степи, не горы, не побережья, а местности, покрытые широколиственными лесами, они обживали огромные пространства Европы, потому что Европа тех времен была сплошь покрыта такими лесами.

Нет, пожалуй, другой археологической культуры тех времен, которая вызывала бы столько споров. Когда были обнаружены первые могильники с «боевыми топорами», немецкие историки-националисты тут же объявили, что племена, которые их оставили, чистокровные арийцы-прагерманцы — воинственные «бестии», что они, дескать, отправились в поход на Восток (первый «дранг нах остен»), покоряя на своем пути всевозможных «недочеловеков», завоевывая их, обращая в рабов и одновременно неся им высокую прагерманскую культуру. Тут же в очередной раз выдвигалась теория об особой, цивилизующей и организующей роли Германии и германцев в истории (в том числе и древней истории) Европы.

Причем в националистическом угаре полностью игнорировались те факты, что: а) области расселения носителей «боевых топоров» были испокон веков заселены предками славян и славянами; б) понятие «германцы» у античных историков носило не этнический, а собирательный, территориальный характер; в) первые натуральные «германцы», как немцы-дойче сложились, дай бог, к XVIII веку н. э. на базе восточных «немцев», то есть этнических, ассимилированных славян, а до того земли нынешней Германии населяли народности, антропологически и этнически разнородные, говорящие на разных языках (тюрингцы не понимали тирольцев, швабы — саксонцев, голштинцы — баварцев и т. д., для примера скажем, что русские любых самых отдаленных краев и областей всегда понимали друг друга).

Другие историки предполагали, что культура «шнуровой керамики и боевых топоров» распространялась, напротив, с востока на запад, но что все равно это были «германцы-немцы», просто они продвигались наконец-то к местам своей новой родины, чтобы окончательно там осесть. Третьи утверждали, что «шнуровики» это потомки «древнеямников», которые вышли из предкавказских степей и двинулись в Европу завоевывать ее своими «боевыми топорами».

На самом деле в век меди и ранней бронзы завоевать кого-то небольшими отшлифованными до блеска, почти игрушечными топориками-молоточками типа троянских топориков, о которых мы писали, невозможно. Со временем значительная часть здравомыслящих историков (за исключением неискоренимых германофилов) стала признавать, что это ритуальные топоры, символы власти. Кроме того, никаких ужасающих следов «белокурых бестий», которые прошли бы Центральную и Восточную Европу с мечом и огнем, не обнаружили. Вообще никаких следов боев, завоеваний не оказалось. «Шнуровики» мирно и очень медленно, выселками, расселялись в зоне лесов. Они были людьми «лесной и окололесной» культуры. Они никогда не выходили в степь и не перемещались по ней. А значит, они не были русами-ямниками и русами-катакомбниками степных культур.

Роды «шнуровиков» занимали огромные пространства от Волги до Рейна и от Балтики до Альп. Их роды имели свои характерные особенности, местные, и потому их различали на: 1) среднеднепровскую, фатьяновскую, балановскую и ряд родственных им культур на землях России (в т. ч. и Украины); 2) культуру ладьевидных топоров Скандинавии-Прибалтики; 3) культуру одиночных погребений в Южной Скандинавии (Дания), Север, Восток, Центр Европы; 4) культуру шнуровой керамики Юго-Восточной Прибалтики; 5) культуру Злота на землях Польши, ржуцевскую или висло-неманскую; 6) саксо-тюрингскую культуру и некоторые родственные ей; 7) одерскую культуру; 8) культуру Рейнских кубков.

Для всех этих культур были характерны курганные (реже плоские) могильники со шлифованными каменными топориками в княжеских и дружинных захоронениях, а также керамикой, на которой орнамент делался с помощью приложения шнуров-веревочек к сырой глине. Интересны найденные спирали (характерно для русов) с янтарем. Жили «шнуровики» разных областей кто в круглых домах, кто в квадратных, кто в длинных, кто в полуземлянках (посрамляя «классификаторов», что по типу дома определяют национальную принадлежность). И те и другие использовали традиции суперэтноса, которые к 3 тысячелетию до н. э. вобрали в себя все типы жилищ. Одни роды «шнуровиков» были тесно связаны с русами культуры «шаровидных амфор», другие — с культурой «воронковидных кубков», третьи — с русами-мегалитниками…

Но что особо интересно, носители «боевых топоров» и «шнуровой керамики» практически вообще никуда не двигались — они были оседлыми (не полуоседлыми, а именно оседлыми) скотоводами и в меньшей степени земледельцами. Они никого не завоевывали. Им хватало своих дел и своих забот. Перемещались на новые места, когда истощались земли и пастбища. Но в основном уходили на запад или восток, юг или север роды-выселки. На протяжении своего существования, примерно с 2300 по 1700 год, «шнуровики» поддерживали связи друг с другом, несмотря на то что процесс дифференциации все же шел, роды приобретали все больше различий.

Средне днепровские «шнуровики» хоронили покойников под курганами, но позже стали применять и трупосожжение. Фатьяновцы, жившие в Поволжье, клали в могильники шаровидные кубки (вспомним русов-«шаровидников»), сверленые «боевые топоры», кремниевые клиновидные топоры, наконечники стрел, ножи, костяные орудия, медные проволочные подвески, медные вислообушные топоры. Но медных вещей было меньше. А вот балановские (Поволжье) «шнуровики» имели много металла (связь с русами Предкавказья). И могильники их были больше. Одни роды были богаче, другие беднее.

Кто мог быть этими «шнуровиками»? Какой-то неизвестный народ-этнос, который откуда-то «вышел»? Это исключено. Гипотезы-версии о каких-то «выходах» целых народов откуда-то нелепы. Не было народа… и вдруг «вышел» и «образовался»! Для чего внедряются в умы подобные «теории»? Для того чтобы затушевать явную генетическую связь с теми, кто историкам-националистам и политиканам по какой-либо причине неугоден.

А суть генезиса носителей «боевых топоров и шнуровой керамики» предельно проста. Они не появились из пустоты. Они действительно вышли… но вышли из лона суперэтноса, из предшествовавших им родов русов, населявших тогда срединную Европу, — отрусов-кубочников, русов-мегалитников, русов-шаровидников до тех лесных родов русов-бореалов, с которыми перечисленные и прочие роды русов роднились. Ничто из ничего не берется. И если какие-то культурно-исторические общности, археологические культуры «вдруг пропадают», то на их месте объявляются «другие» — и эти «другие» есть просто новое продолжение старой общности, прежнего рода или слившихся родов. Это закон трансформации этномассива.

Русы-шнуровики были такими же русами, как и их предшественники, как и их соседи русы иных культур и подкультур. Они никого не завоевывали и не истребляли. Они не были носителями «огня и меча». Они несли культуру и свои новые навыки на новые земли, они осваивали Европу. И они, как и все роды суперэтноса русов, были в Европе у себя дома.