Джеймс Олдридж - Каир. Биография города Страница 28

Чтобы как-то отвлечь население от борьбы и заодно продемонстрировать мощь Франции, в Эзбекие был запущен воздушный шар. Но гондола оторвалась и с грохотом свалилась на землю, что заставило французов «сгореть от стыда» (аль-Габарти). Наполеон начал надстраивать цитадель, а разрушенную мечеть Хакима превратил в военное укрепление. Он намеревался проложить новые широкие бульвары от цитадели к другим районам города, в частности, выпрямить улицу, которая вела к его штаб-квартире в Эзбекие. Но даже француз Поль Равесс писал, что, к счастью, Наполеон не осуществил своего замысла, хотя 30–40 лет спустя хедив Исмаил все же осуществил его, улицу эту назвал шари Мухаммед Али. Но Наполеон провел широкую дорогу от Баб аль-Лука до Баб аль-Адауи, врезаясь в дома и древние улицы, что находились на пути. Строили дорогу французские рабочие и наемные (!) египтяне, причем вместо примитивных корзин и тачек применялись «простые, но совершенные орудия труда» (аль-Габарти). Несмотря на протесты населения, Наполеон снес дома и вырубил деревья вокруг дворца Эзбекие, а мечеть Бейбарса превратил в крепость, установив на крыше большую пушку.

Казалось, Наполеону удалось укрепиться в Каире, но цели его были репрессивными, карательными и военными.

Несмотря на всю жестокость французской оккупации, она, несомненно, оказала и благотворное влияние на жизнь Каира: у Наполеона в Каире были фактически два штаба — военный и культурный, и вначале он уделял много внимания обоим. Но по мере ухудшения военной обстановки за пределами Египта он все больше терял интерес к культурному развитию города. Хотя еще во Франции он с такой тщательностью готовил экспедицию в Египет, будто намеревался остаться там навеки.

Сразу же по прибытии в Египет надлежало создать прочную основу для распространения французского влияния на культуру этой страны. Вряд ли можно предполагать, что он, не жалея ни средств, ни усилий, привез в Египет сотню ученых только для того, чтобы удовлетворить любопытство французской науки к Египту. Но после разгрома англичанами его флота при Абукире Наполеон понял, что ему не удержаться долго в Египте. Читая высказывания Наполеона о Египте, чувствуешь, что его мысли были уже далеко. Он еще занимался делами Каира и помогал своим ученым, которые собирались распространять науку и знания среди египтян, но, по-видимому, больше думал о военных походах в Сирию и Турцию или о будущих битвах, которые смогли бы вывести его из стратегического тупика.

Работа мирных ученых в Египетском институте, получавшем щедрые субсидии, производила все более глубокое впечатление на каирскую интеллигенцию. Институт расположился в двух зданиях каирского квартала Назарие и имел четыре секции: промышленности, медицины, точных наук и математики, искусства и литературы. Секции промышленности, медицины и точных наук с лабораториями, мастерскими и библиотеками находились в новом доме черкесского мамлюка Хасан аль-Качефа, бежавшего из Каира вместе с Мурад-беем и другими вождями мамлюков. Художники и литераторы помещались в доме, который принадлежал турецкому вельможе Ибрагиму аль-Синнари.

Дом Качефа был открыт каждый день с 10 часов утра. «Простые солдаты, — писал аль-Габарти, — приходят почитать в библиотеке». Не запрещалось посещать институт и мусульманам; наоборот, ученые всячески поощряли их, особенно если они проявляли интерес к наукам. Французы также показывали мусульманским посетителям химические опыты, действие электрического тока и давали книги на арабском языке. Французы привезли с собой и установили в институте большую картину, изображавшую Мухаммеда, поднимающегося на небеса. И хотя мусульманская религия запрещала какие-либо изображения Мухаммеда, аль-Габарти, очевидно, не был шокирован портретом и писал, что пророк изображен в точном соответствии с имевшимися описаниями.

Понимая, какое значение имел институт для установления культурных связей Каира с Европой, интересно заглянуть в квартал Сейиды Зейнаб, чтобы посмотреть на то, что осталось от центра французского просвещения. Дома Качефа уже нет — его снесли, и на этом месте построили государственную школу для девочек. Дом Синнари, где работали художники, сохранился и после 1952 года был передан каирским художникам. Здесь они работают и выставляются. Во время моего последнего посещения двор, реставрированный с большим вкусом, был занят выставкой работ Анвара Абдель Мовела, одного из лучших молодых египетских скульпторов, умершего в 1966 году. В залах верхнего этажа находилась выставка работ современных художников, как модернистов, так и тех, кто пытается возродить египетское народное искусство. Почти все современные картины носят на себе влияние французского искусства. Тень Наполеона как бы еще витает в этом здании.

Невзирая на то что культурная деятельность французов в Египте принесла замечательные плоды, жестокость Наполеона была столь чудовищной, что репутация института уже не могла помочь ему. Каждый день приносил все большее число казней. Население открыто сопротивлялось.

По-видимому, на этом этапе развития событий Наполеон окончательно отбросил надежду удержаться в Египте.

В конце 1798 года он с тревогой поглядывал на север, опасаясь, как бы Турция и Англия не напали на него совместно со стороны Сирии. Тогда Наполеон решил первым нанести удар и начал готовиться к наступлению на Сирию. 22 сентября 1798 года он выехал из Каира на разведку к Суэцу. Как пишет аль-Габарти, походной кухни с ним не было, и он взял с собой только три завернутых в бумагу бутерброда с курицей, а солдаты нацепили ломти хлеба на острие пик.

Есть лишь один факт, по которому можно предположить, что у Наполеона все же оставалась какая-то надежда удержать этот великий перекресток на путях между Европой и Востоком: он приказал гражданину Пейре произвести геодезические измерения уровня древнего канала, который проходил когда-то от Суэца до Средиземноморья.

Начальник его штаба генерал Бертье считал, что такой канал «был бы одним из самых великих и полезных проектов в мире».

Но Наполеон быстро возвратился в Каир, и в феврале его армия выступила, чтобы вырвать Сирию из рук турок и находившегося там небольшого подразделения английских войск. Только сейчас можно представить себе, во что превратилась за год пребывания в Каире армия Наполеона. По словам аль-Габарти, за армией тянулся бесконечный обоз, в котором были белые и черные рабы, захваченные французами в домах мамлюков, женщины-маркитантки во французских платьях, кровати, матрасы и уйма другого совсем не военного барахла.

Французам не удалось овладеть Сирией. Они были разбиты под Аккой, главным образом силами английских моряков. Наполеон бежал в Каир. Из 12 тысяч солдат, выступивших в поход, осталось только 7 тысяч. Колонны бледных, изнуренных солдат, за которыми двигались телеги с женщинами и детьми, вошли в Каир, и город понял, что французы биты. Все ликовали, а в это время турки уже высаживались в Абукире, около Александрии. Каир с нетерпением ожидал, что вот-вот произойдут большие события. Наполеон перешел к обороне, но все же двинулся навстречу туркам, которые на этот раз не могли полагаться на помощь английских «синих курток». Наполеон легко разбил турецкую армию и привел в Каир тысячи пленных.

Однако все понимали, что новое, хорошо подготовленное наступление англо-турецких войск всего лишь дело времени и неизбежно приведет к поражению Наполеона. И Наполеон бежал во Францию, где после брюмерского переворота стал первым консулом. Он оставил в Каире Клебера в расчете, что тот будет сдерживать противника. Силы сэра Сиднея Смита, разбившего Наполеона под Аккой, подошли к египетским границам вместе с турками, и Клебер, зная, что ему не выиграть сражения, подписал договор об эвакуации из страны (1800).

Как писал миролюбивый аль-Габарти, «подлые обитатели» Каира, ослепленные ненавистью к французам, оскорбляли их и издевались над ними. Французы приступили к эвакуации Каира, а в это время Мурад-бей и другие мамлюки, которые как шакалы бродили вокруг города после поражения под Эмбабой, в 1798 году появились на его окраинах и только ожидали ухода французов, чтобы снова занять город. Поджидали и турки, расположившиеся недалеко от Каира. В течение этих нескольких напряженных недель турки, мамлюки и французы следили за каждым шагом друг друга. А пока что египтяне вновь начали убивать французских солдат на улицах города.

Клеберу нелегко было покинуть Египет, так как у него не осталось судов. Считая, что французы просто тянут время, англичане расторгли подписанный с ними договор. Турки и мамлюки стягивали силы к древнему Гелиополису и делали вид, что готовы напасть на Каир. Клебер оказался в западне: в тылу находился враждебный город, вокруг стояли вражеские войска. Тогда он вышел из Каира и нанес быстрый сокрушительный удар туркам под Гелиополисом. После первой же атаки турецкие офицеры и солдаты бежали. Каирцы, услышавшие стрельбу, вооружились дуби нами. Отступавшие турки и мамлюки оказались в предместьях Каира, и горожане, сражавшиеся против французов, поняли, что им грозит новая опасность — со стороны турок. До сих пор ни один солдат — будь то из армии великих мамлюков или турок — не вступал в бой с французами. Это выпало на долю египтян. Им пришлось сражаться против дисциплинированной армии французов, и делали они это с воодушевлением и решимостью.