Юрий Веремеев - Мифы и правда о плане «Барбаросса» Страница 28

Иногда для убедительности приводятся сравнительные цифры по количеству дивизий той и другой стороны, количеству танков, самолетов, пушек, личного состава. И еще более убедительно, когда историк приводит номера этих самых дивизий, марки танков, типы самолетов. И вот тут то и начинается нередко самая изощренная ложь. Иногда невольная, иногда преднамеренная.

Например, сравнивается количество дивизий и делается вроде бы верный вывод. Например, одна немецкая дивизия отбила наступление советского целого армейского корпуса и очень успешно. При этом скромно умалчивается, что по силам 1 немецкая дивизия равна 1 советскому корпусу. Это не я утверждаю, а генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн в своей книге «Утерянные победы» (издание 1999 г. с. 521), да и ряд других немецких военных историков.

Но и это не вся правда. Люди военные знают, что для успеха наступления необходимо, как минимум, тройное превосходство в силах (надежнее в 4 или 5 раз). Так что выходит, пробить оборону одной немецкой дивизии под силу только более чем трем советским армейским корпусам (девять дивизий).

А ведь как красиво звучит – одна дивизия устояла против девяти дивизий противника! Честь и хвала немецким панцергренадерам, «еще раз убедительно доказавшим свое тактическое и вообще военное превосходство над большевистско-монгольскими ордами».

Вот для того, чтобы каждый желающий, изучив реальный состав реальных подразделений, мог делать свои собственные выводы, я и взялся за эту неблагодарную тему.

Ниже рассматривается немецкая рота средних танков образца ноября 1941 года, или как ее называют немцы – mittlere Panzerkompanie, т. е. средняя танковая рота. Напомню, это период решающего наступления группы армий «Центр» на Москву.

Немецкая танковая рота 1941 года была в полтора раза сильнее советской. Для сравнения – советская танковая рота средних танков по штату имела 10 танков с десятью танковыми экипажами, причем командиры танковых взводов (по 3 танка во взводе), одновременно исполняли обязанности командиров танков. Командир роты имел свой собственный персональный танк, в котором он также являлся командиром этого танка. И больше ничего и никого. Считая, по пять человек экипажа на танк, получается, что в советской танковой роте на 10 танках 50 человек, а если по четыре, как это было в танках Т-34 первой половины войны, то уже 40 человек.

В рассматриваемой же немецкой танковой роте 14 средних танков и 5 легких. При этом в роте 144 человека.

Очень любопытна структура роты. В сравнении с советской у нее куда большая автономность, возможности самовосстановления как по личному составу, так и по технике. В ней вдвое больше офицеров (8 против 4 в советской). Фактически, в ней не три взвода, а четыре с половиной, хотя эти полтора взвода в штате так не называются. Два средних танка (полувзвод) и пять легких танков (взвод) сведены в так называемую группу управления (Gruppe Führer), представляющую собой своего рода резервный отряд командира роты. Кроме своего командирского среднего танка, у него еще один средний танк. А для командования легкими танками имеется еще один офицер. Это командир взвода легких танков, хотя его должность именуется «командир легких танков отделения управления» (Führer der Panzerkampfwagen II des Kp.Trupps). Вот эти полтора взвода командир роты использует как свой резерв в бою. Советскому же командиру танковой роты кроме как бросить в бой в качестве резерва свой командирский танк, нечего.

Нужно ли говорить о том, что в решающий момент резервные полтора взвода могут решить исход боя? Думаю, нет необходимости.

Вот и получается, что приравнивать советскую танковую роту к немецкой просто некорректно (а это делают сплошь и рядом). Даже если брать в расчет средние танки, то немецкая танковая рота в полтора раза сильнее советской. Равные силы получаются, если против двух немецких танковых рот действуют три советские, т. е. танковый батальон.

В немецкой танковой роте имеется очень любопытное подразделение, называемое «2-е отделение боевого обеспечения» (Gefechtstross II). Я бы его назвал взводом танковых экипажей. В этом отделении 4 унтер-офицера, имеющие квалификацию командиров танков и 13 солдат, имеющих квалификацию водителей танков, радистов и наводчиков орудий. Практически четыре танковых экипажа (без заряжающих). Таким образом, командир роты имеет запасных танкистов, которыми он может оперативно заменить выбывших из строя (убитых, раненых, заболевших, да и просто измотавшихся и обессилевших). Тем более, что в этом отделении есть два грузовика, один из которых для перевозки личного состава, второй для имущества. Да и если нет необходимости в пополнении боевых взводов, из этих людей можно назначать полевые караулы, чтобы дать возможность отдохнуть боевым экипажам, можно послать доставить пищу, поднести боеприпасы к танкам, горючее, вычистить и выверить вооружение танков. Да мало ли всяких вспомогательных дел в роте.

У нас все эти заботы целиком ложатся на боевые экипажи, поскольку в роте других людей просто нет. Нужно ли говорить о том, как это влияет на боеспособность танкистов.

Правда, стоит заметить, что этим в нашей армии достигалась экономия личного состава. Наше командование за счет этого могло создавать боевых подразделений больше, чем немецкое, в общем-то, при одинаковых людских ресурсах. А уж самих танков наша промышленность давала не сколько могла, а сколько требовалось. У немцев, наоборот. Не здесь ли кроются истоки стенаний немецких мемуаристов о «неисчислимых людских резервах Советов».

Для обеспечения жизнедеятельности немецкой роты в ней имеется «1-е отделение боевого обеспечения» (Gefechtstross I), возглавляемое старшиной роты, или как эта должность называется у немцев – гауптфельдвебель. Прежде всего, в этом отделении имеется грузовик для полевой кухни с двумя поварами и водителем. То есть горячая пища готовиться в роте и оперативно доставляется бойцам, что называется – «с пылу, с жару». В этом же отделении имеется унтер-офицер, специалист по радио. Он настраивает и делает мелкий ремонт танковых радиостанций. Четыре оружейных мастера устраняют мелкие неисправности вооружения, выверяют прицелы. Унтер-офицер медицинской службы, имеющий тяжелый мотоцикл с коляской и мотоциклист-санитар оказывают первую медицинскую помощь и эвакуацию раненых.

Всего же в этом отделении кроме двух мотоциклов и трех грузовиков (из которых два для подвоза горючего), имеется и легковой автомобиль для старшины роты. Он может оперативно решать все вопросы обеспечения экипажей, постоянно перемещаясь от роты в батальон и полковые тыловые службы.

И наконец, подразделение, которое лично мне портит настроение до крайности. Это ремонтное отделение (Kfz.Instandsetzungsgruppe). По сути дела, это настоящий танко-ремонтный взвод. В нем 17 специалистов ремонтников, оснащенных двумя мотоциклами с колясками, легковым автомобилем-мастерской, грузовиком с оборудованием, запасными частями, и двумя полугусеничными тягачами.

Не здесь ли кроется секрет того, что во время войны немцы все время теряли танков меньше, чем мы, и солидно меньше?

Цитата для сравнения. Это из докладной записки Особого отдела НКВД при штабе 1-й Ударной армии от 14 февраля 1942 года, которую капитан госбезопасности Брезгин отправил наркому НКВД:

«…Основными недочетами в использовании танков явились:

1. Отсутствие ремонтных средств для ремонта танков, вышедших из строя по техническим неисправностям и подбитых в бою. Так, например: до 16/01 42 г. в армии не было ни одной ремонтной бригады для восстановления танков, и полностью отсутствовали запасные части.

2. Отсутствие эвакуационных средств для эвакуации подбитых и аварийных танков, в результате чего:

а) застрявшие в болотах танки до сегодняшнего дня не вытащены по причине отсутствия тракторов…, когда как танки абсолютно исправны и могли бы участвовать в боях;

б) 33 машины, подбитые артогнем противника, и 42 машины, вышедшие из строя по техническим неисправностям, брошены экипажами в разных местах в районе действий армии неэвакуированными…».

А у немцев подбитые, поврежденные и неисправные танки могли быстро эвакуироваться силами самой роты, ее же силами восстанавливаться и вновь отправляться в бой. Выходит, чтобы немецкий танк считать уничтоженным, нужно, чтобы он полностью сгорел, взорвался или получил такие повреждения корпуса, что восстановить его невозможно.

У нас же достаточно, чтобы танк просто хорошо засел в болоте или чтобы у него отказала коробка передач, а то и просто кончилось бы горючее. Все, этот танк можно считать уничтоженным. Полбеды, если это случилось во время наступления и особисты в конце концов заставят разбазаренную технику все же собрать, и хотя бы силами армии или фронта отремонтировать. А если мы отходим? Не таким ли образом, мы потеряли в 41-м году до 14 тыс. танков (по немецким данным). И не отсюда ли взялись те полторы сотни советских танков, на которых потом красовались немецкие кресты и несколько десятков танков, переданных вермахтом своим союзникам (финнам, румынам)?