Андрей Венков - Казаки против Наполеона. От Дона до Парижа Страница 28

Сначала Денисов встревожился, «что буду! делать офицеры, не имеющие понятия о планах и не умеющие обращаться с ними, да и часы, по бедности наших офицеров, не могут многие купить. Почему отвечал его превосходительству, Шателеру, что того нельзя сделать, а по усмотрении вначале придумаем о способах».

С первых же верст все устроилось само собой. Если начальники отряженных казачьих команд не могли передать старшему командованию названия местности, то указывали на то или другое место по строениям и отличающим их фигурам и краскам. Шателер имел возможность удостоверяться в верности показаний казаков, и когда они указывали на особенности здания, то итальянцы, бывшие при Шателере, тотчас же узнавали местность и называли ее, «тогда и казаки припоминали, что так и жители говорили, а посему и уверялись, что точно то селение, где французов видели; да и по карте показания казаков о расстоянии и направлении согласны были». По получении и сверке всех донесений начальников казачьих команд генерал Шателер сказал, «что ежели бы он не был самовидцом, то никогда бы тому не поверил, и прибавил мне, чтобы я действовал по своему усмотрению, а сам он возвратился к фельдмаршалу Суворову»{256}.

Но это было проявление обычного опыта, наработанного непрерывными походами и войнами в самых разных местах и в самых разных уголках бескрайней империи. И современники единодушно отдавали казакам должное в превосходстве за счет опыта. Но вот в стратегических способностям они казачьим военачальникам почему-то отказывали.

В предыдущих войнах с французами, турками, поляками и шведами выделилась весьма достойная плеяда донских военачальников. А.В. Суворов во время боев с поляками и в Итальянском походе весьма отличал А.К. Денисова. Уже тогда выделился М.И. Платов, возглавлявший казачьи полки в Персидском походе Валериана Зубова. В 1806—1807 гг. во время войны с французами в Восточной Пруссии и Польше ярко заблистала звезда того же А.К. Денисова и началась европейская слава М.И. Платова. Затем была изнурительная, но не менее богатая сражениями и подвигами война с турками. И там отличились те же Платов и Денисов, а еще многие Иловайские и Грековы. Лейб-казаки со своими командирами, Орловым-Денисовым и Ефремовым, прекрасно показали себя в Финляндии.

Но все это трактовалось, как обычная тактическая выучка и хорошее руководство на уровне сотенных командиров. И через век, в годы Гражданской войны, белые офицеры-«добровольцы», боровшиеся за влияние на рядовое казачество, пытались распространить мнение, «что казачьи низы способны и доблестны, а верхи бездарны и невежественны». Даже верховный вождь «добровольцев» М.В. Алексеев говорил, что у казаков «некоторые сотенные командиры были на своих местах, но выше — сплошные неудачники», В унисон с Алексеевым звучат слова донского офицера И. Плахова: «У нас были хорошие командиры полков (часто из прапорщиков) и очень часто плохие генералы…»{257}

Зато о донских генералах, поступивших служить не в Донскую армию, а в Добровольческую, белые отзывались в превосходных тонах: «…выдающийся кавалерийский начальник, кавалер ордена Св. Георгия 4-й и 3-й степени, генерал Савельев»{258}, «блестящий кавалерийский начальник, прекрасно разбиравшийся в обстановке, храбрый и решительный…» — о том же Савельеве{259}. Справедливость требует сказать, что Виктор Захарович Савельев был действительно выдающимся военачальником, заслужившим за время Мировой войны Георгиевское оружие и два ордена Святого Георгия. Заслужил он их на посту начальника штаба 1-й Донской дивизии, а затем командира уланского полка.

Попробуем разобраться самостоятельно.

Принципы ведения войны формулировались многими теоретиками и во все времена. Признанным авторитетом в области военного искусства в первой половине XIX века стал генерал Жомини — швейцарец на французской службе, перешедший в 1813 г. на сторону союзников, врагов Наполеона.

Жомини да Жомини,А об водке ни полслова…

Этой фразой поэт-партизан Денис Давыдов выразил свое сожаление, что молодые офицеры ударились в военную теорию, но не знают реальной военной жизни.

Что же рекомендовал Жомини, какие военные принципы? 

«Основополагающий принцип войны

Этот раздел призван показать, что все военные операции охватываются одним основополагающим принципом и этому принципу необходимо следовать во всех операциях. Он включает в себя следующие постулаты:

1) бросать силы армии, применяя стратегические маневры, на решающие пункты театра войны и, максимально возможно, против неприятельских коммуникаций, не подвергая при этом риску собственные коммуникации;

2) совершать маневр так, чтобы главные силы вступали в бой лишь с частями неприятельской армии;

3) на поле боя бросать основную массу сил на решающий пункт или на тот участок расположения противника, на котором важно прорваться в первую очередь;

4) расположить силы таким образом, чтобы эти массы не только были брошены на решающие пункты, но чтобы они и вводились в бой в подходящий момент и энергично»{260}.

Сами постулаты, как мы видим, предполагают равенство в качестве вооружения и касаются лишь принципов построения и маневрирования с целью добиться превосходства над противником в нужный момент в нужном месте и отрезать его от баз снабжения.

Но принцип «иметь больше войск в нужное время в нужном месте» казаками используется постоянно и как нечто само собой разумеющееся. Вот ситуация в июле 1812 г. под Могилевом — полковник Сысоев громит польский конно-егерский полк: «По прибытии же сегодня генерал-майора Сиверса с 2 драгунскими и 2 казачьими полками Сысоев подвинулся вперед и, открывши неприятеля, из одного конно-егерского полка состоящего, в 5 верстах от Могилева, обошед его со всех сторон, атаковав, разбил, получив в плен полковника — одного, обер-офицеров — 8 и более 200 рядовых. Спасшихся преследуя до Могилева, встретил 4 батальона пехоты с 6 орудиями и возвратился в соединение к Сиверсу»{261} (поляки признавали, что их 1-й конно-егерский полк потерял половину личного состава — 10 офицеров и 240 нижних чинов){262}.

Рапорт самого Сысоева: «Генерала от инфантерии и кавалера князя Багратиона имел я приказание со вверенными мне от него в командование 5 казачьими полками взойти на Могилевскую большую дорогу. Неприятель, пред сим занявший сей город, выслал до несколько эскадронов своей кавалерии с намерением атаковать меня. Лишь только он сближился с таким покушением ко мне к селению Новоселке, то я, предупредя его в том, сам сделал на него удар и по сильном противоборстве разбил все сии эскадроны и погонею до Могилева чрез 15 верст истребил их до остатка. Вместе с ними убит и командовавший ими генерал, в плен взят полковник — 1,8 офицеров и более 200 рядовых, в том числе было несколько настоящей Наполеоновой гвардии»{263}.

Донское командование очень хорошо умело само создать «превосходство в силах». На второй день боя под Миром, когда поляки не поддались на «вентерь», Платов разыграл иной сценарий. Удерживая главные силы противника, он перебросил свежий отряд (бригаду Кутейникова) с другого участка фронта, рассчитал время и место удара переброшенного отряда во фланг связанного боем противника. Так в 1808 г. французы разгромили испанцев под Туделой, так в 1815 г. Веллингтон и Блюхер разбили Наполеона при Ватерлоо.

Поляки были смяты и опрокинуты. Как доносил М.И. Платов П.И. Багратиону 28 июня 1812 г., «сильное сражение продолжалось часа 4, грудь на грудь, так что я приказал придвинуть гусар, драгун и егерей.

Генерал-майор Кутейников подоспел с бригадою его и ударил с правого фланга моего на неприятеля так, что из 6 полков неприятельских едва ли останется 1 душа или, быть может, несколько спасется»{264}.

Но бывали случаи, когда добиться численного превосходства было невозможно. Что ж, и тогда казачьи военачальники «выжимали» из ситуации максимум возможного. Рейд казачьего корпуса Платова в Бородинском сражении — пример того, как с малыми силами можно решать глобальные задачи. По диспозиции полки Платова стояли за 1-й армией. В 6 утра, как только началось сражение, они получили приказ переправиться через речку Колочу, искать и поражать неприятеля. В 7 часов 32 сотни отряда выступили, перешли Колочу и за лесом стали скрытно. Неприятеля непосредственно перед казаками не оказалось. Разведка, переходившая речку еще ночью, донесла, что левый фланг французов прикрыт незначительными силами кавалерии, а пехота левого фланга сосредоточена против русского центра у деревни Бородино. Оказалось, что два русских корпуса стоят практически против пустого места, а французы сосредоточили свои войска против русского центра и левого фланга.