Елена Пономарёва - Теневая история Евросоюза. Планы, механизмы, результаты Страница 28

Таким образом, «архитекторы» Единой Европы сами признают, что при сохранении «конституционных прав и свобод» происходит нарушение «фундаментальных, естественных прав личности». Поскольку же последние исходят из данной человеку свыше свободы воли, речь идёт об узурпации этой свободы, осуществляемой путём понижения человеческого духа и установления добровольного духовного рабства. Фактически в общемировом масштабе воспроизводится модель управления человеком, разработанная в недрах оккультных сект. Это касается и самого содержания внедряемого мировоззрения, и методов подчинения сознания и воли человека. На это работает большинство современных религиозных систем, главную роль среди которых играют, казалось бы, соперничающие между собой, но на самом деле тесно связанные друг с другом, во-первых, оккультное движение «Нью эйдж», во-вторых, современный католицизм и, в-третьих, талмудический иудаизм. Каким же образом они встраивают человечество в этот новый глобальный порядок?

1. Человеческое сознание нивелируется с помощью всеохватной «последней мировой религии», видимой, поверхностной формой которой является экуменизм, а реальным содержанием — мировоззрение «Нью эйдж», являющееся восприемником многовекового оккультизма и составляющее основу учений большинства ныне существующих так называемых новых религиозных движений и сект. Это движение претендует на создание последней мировой синтетической религии, призванной заменить собой христианство и создающей новый тип духовности, приспособленный ко всему и дающий каждому то, что его может удовлетворить. Главными чертами его являются плюралистический универсализм и глобальное мышление, с помощью которых можно объединить все религии и расы и воплотить идею «коллективизации» души и нивелирования личности, при которой люди станут, как выразился один исследователь, «рябью на поверхности потока постоянно меняющегося сознания».

В идейном плане ньюэйджевское течение неуловимо, оно представляет собой скорее образ мышления, направление ума и состояние духа. Оно вроде бы ненавязчиво и терпимо, но это лишь психологическая иллюзия или тактический ход, призванный привлечь на свою сторону как можно больше приверженцев. В реальности под видом многообразия скрывается удивительное внутреннее единство мировоззрения, определяемое даже не столько общностью взглядов, сколько особым мистическим отношением к жизни. В основе этого особого отношения — идея всеединства, главными положениями которой являются монистический пантеизм, гностицизм, синкретизм, ожидание «эволюционного скачка» и реинкарнация.

Вытекающие из учения «Нью эйдж» представления о Боге, о человеке и о смысле жизни формируют такую этическую систему, которая совершенно не соответствует не только христианскому, но и просветительскому гуманизму. В силу того, что ньюэйджеры отрицают идею Творца, человек у них ищет божественное в себе самом, в своём глубинном внутреннем «я». То есть личностный Бог подменяется обожествлённым человеком, а значит, ответственность он несёт только перед самим собой, творя собственную реальность, не будучи подотчётным высшим нравственным законам. Цель ньюэйджера — добиться с помощью различных методик «расширения сознания» до космических масштабов, при которых он уже не ощущает границ собственного «я» и достигает состояния «божественного всемогущества». Переживание подобного мистического опыта представляет высшую истину, всё остальное отступает на второй план. Оно не связано с нравственностью, с представлением о добре и зле, т.е. происходит вне моральных категорий, вне этики. Обещая выдвижение человека до божественного состояния с помощью его собственных сил, «Нью эйдж» выводит на первый план эгоизм и идею личного успеха, что полностью вписывается в ценности современной культуры с её потребительской моралью, сакрализацией свободы, индивидуализмом и вместе с тем с жаждой сверхъестественного и модой на «духовность».

Основным достижением «Нью эйдж» можно считать то, что те идеи, которые на протяжении веков были принадлежностью эзотерических, т.е. тайных обществ, оно превратило в экзотерические, т.е. открытые для широкого распространения. Благодаря этому таким понятиям, как «всеобщая интеграция», «терпимость», был придан определённый сакральный характер, который не позволяет осмысливать их в рациональных терминах и, значит, не допускает какого-либо критического подхода к той генеральной линии развития, которую навязывают в наше время мондиалистские круги.

То, что сегодня происходит в сфере духовной жизни Запада, можно выразить девизом «Оккультизм — в массы!». Оккультно-сектантские идеи и понятия перестают восприниматься как нечто чуждое или скандальное, превращаясь в набор стандартных мыслей. Общество становится всё менее разборчивым, активно заимствуя и интегрируя и язык, и способ мышления оккультного сектантства, относясь к ним как к норме. Почти повсеместно оккультные идеи присутствуют в массовой культуре, в музыке и особенно в киноиндустрии. Достаточно назвать такие фильмы, как «Звёздные войны», «Бэтмен», «Полтергейст», «Индиана Джонс», не говоря уже об экранизированных книгах о Гарри Поттере.

Мировые элиты широко внедряют не только оккультное учение, но и технику управления людьми, разработанную в оккультных сектах и движениях. И в том, что опыт тоталитарных по своей природе организаций нашёл крайне благоприятную среду в условиях неолиберальной экономики с её культом жёсткого индивидуализма, нет ничего удивительного, поскольку у оккультного руководства сектантства и корпоративных бизнес-элит наблюдается общность исходных посылок в оценке человеческой личности и конечных целей. И для тех, и для других проблема тотального контроля за сознанием имеет ключевое значение, поскольку от этого зависят успех и само выживание и секты, и корпорации. Это дало основание некоторым исследователям назвать современную секту «лабораторией управления будущим» — термином, впервые применённым П. Ариесом в отношении сайентологии[155]. Что же именно в управленческом опыте сект представляет наибольший интерес для корпоративных элит?

Во-первых, методы изоляции и полной привязки к «семье». Секта позиционирует себя как общество «избранных», поэтому её главная характеристика — это внесистемность, противопоставление себя реальной социальной среде и её системе ценностей. Пользуясь тем, что современное общество с его размытостью нравственно-ценностных понятий предполагает различное понимание категорий добра и зла, секта претендует на создание нового эталона морали, соответствующего «чистому» образу жизни. Мораль эта формулируется главой секты (гуру), который, паразитируя на религиозном миропонимании, осуществляет тайное духовное, психическое и информационное насилие над личностью. Подчиняясь гуру как носителю высшего сакрального знания, адепт лишается собственной воли, превращается фактически в биоробота или зомби, запрограммированного на беспрекословное подчинение любым приказам руководства.

Во-вторых, внутри самого культового общества «избранных», в силу существования абсолютного духовного лидера и авторитета (гуру) и отбираемой им олигархии, происходит чёткое разделение на элиту и подчиняющихся ей адептов, т.е. на высших и низших. Полное спасение могут купить высшие, т.е. богатые, а низшие попадают в тотальное рабство. Эта система оправдывает богатство, поскольку используется оно для «спасения». Те, кто средств не имеет, утешаются тем, что приобретают «спасение» в результате беспрекословного подчинения и интенсивного труда. Поскольку духовная власть означает абсолютное смирение, согласие и покорность, элита получает в своё распоряжение дешёвую и послушную рабочую силу, которая никогда не поставит под вопрос справедливость данного положения, так как просто лишена собственной воли и способности к критическому мышлению. Возможности сект здесь тем более велики, что они являются внесистемными, внеправовыми структурами, не подчиняющимися общепринятым нормам поведения, так как вся исполнительная, законодательная и судебная власть концентрируется в руках руководства. Оно устанавливает собственные нормы, правила жизни, труда, не опасаясь столкнуться с какими-либо протестами: ведь адепты не борются за повышение зарплаты, улучшение условий труда, они не выставляют вообще никаких социальных требований. Это самые исполнительные работники. Именно в силу своей закрытости секта может производить различного рода психологические эксперименты, заниматься разработкой тех научных исследований, которые не согласуются с медицинской этикой, как это делает, например, секта раэлитов в области клонирования.

В-третьих, секта не приемлет дух коллективизма и солидарности, поощряя среди адептов индивидуализм и соперничество. Это кажется парадоксом, так как секта представляет собой сплочённый коллектив, единую «семью», живущую внутригрупповыми ценностями. Но в том-то и дело, что главный мотив жизнедеятельности в секте — это чувство избранности, которую адепт может подтвердить (и подтверждает каждый день) только полностью подчиняясь и выполняя волю своего гуру, так как в секте не существует горизонтальных связей, а только вертикальные — адепт и лидер. При этом гуру всегда прав, и если адепт в чём-то не добивается успехов, то это на его личной совести. Адепты как бы постоянно соревнуются между собой в проявлении верности, доказывая свою избранность. Отсюда подозрительность «братьев» и «сестёр» в отношении друг друга, постоянная слежка и доносительство, совершенно чуждые тому чувству братства и любви, которое определяют жизнь в христианской общине. Однако чисто внешне всё это выглядит крайне благородно. Например, в одной из книг, изданной сайентологами, социолог Режи Дерикебур, характеризуя их мировоззрение, пишет следующее: «Применяемая религиозная философия воспроизводит ценности и идеалы либерального общества: индивидуальный успех, морализация конкуренции между людьми с целью избежания одичания, утверждение влияния экономики, науки и техники, обеспечивающих благосостояние, вера в постоянный прогресс цивилизации...»[156].