Михаил Зефиров - Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО Страница 29

В результате огня ЗА и боя ИА на Горький прорвались 11 самолетов из 150—160. Сброшено 100 ФАБ и 20 ЗАБ, большая часть на подступахк автозаводу и заводу № 21. Среди гражданского населения убито 35 чел., ранено 230 человек…

Разрушено несколько жилых зданий, моторный и ремонтно-механический цеха на автозаводе и несколько цехов других заводов Горького» [62].

В действительности же Сещинская группировка Люфтваффе совершила за сутки на бомбардировку Горького 13 самолето-вылетов и еще два – для атаки городов и поселков восточнее города.

Утром 5 ноября собралось на экстренное совещание бюро Горьковского обкома ВКП(б). После выяснения общих результатов вчерашних налетов было принято постановление о ликвидации последствий бомбардировки на радиотелефонном заводе им. Ленина и ГАЗе. Начальнику МПВО Горького поручили выступить по радио с информационным сообщением. Утренние газеты же вышли без единого намека на трагические события. Так, «Горьковская коммуна», ни слова не сообщая о продолжавшихся в течение суток налетах на город, поместила огромную статью «В фонд обороны Родины», в которой говорилось, как «горьковчанка М. П. Панфилова сдала в фонд обороны рояль, рабочий товарищ Мальцев – персональную легковую автомашину М-1, полученную в качестве премии от наркомата, учительница школы № Зг.Богородска Е.И. Ичина – золотое кольцо итри ложки. Член колхоза „Красный металлист“ Больше-Болдинского района М.Д. Ямцева сдала упитанного барана» и т.п.

Рабочие завода «Двигатель революции» занялись раскопками силовой станции. Поначалу казалось, что на месте здания осталась лишь груда обломков, но потом оказалось, что частично уцелели компрессоры, которые по внешнему осмотру показались пригодными для ремонта. Временное питание цехов энергией было решено обеспечить от уцелевшей подстанции термического цеха. Исключением был литейный цех, к нему надо было вести новую линию. Питание постоянным током можно было в какой-то мере обеспечить от двух быстроходных дизелей по 130 л. с, соединенных последовательно[63]. Одновременно с этим рабочие простаивавших цехов весь день забивали оконные проемы и световые фонари досками, а затем делали примитивное утепление. Поскольку целых стекол нигде не осталось, пришлось заколотить все окна.

Подсчет убытков, причиненных бомбежками, составил весьма печальную картину. Всего взрывами и пожарами были уничтожены шестнадцать электромоторов, девять генераторов, одиннадцать трансформаторов, десять компрессоров, гидравлический пресс, три сверлильных станка, четыре мостовых крана, четыре котла, четыре паровых насоса. Общая мощность выведенных из строя генераторов составила 1250 кВт, мощность уничтоженных дизель-генераторов – 1730 л. с. Кроме того, были пробиты четыре водяных и один нефтяной трубопроводы, воздухопровод и другие коммуникации. Сгорел весь чертежный архив отдела главного механика, что затрудняло ремонт оборудования, имеющего длительные сроки эксплуатации, особенно немецкого производства. Помимо этого, были уничтожены десятки тысяч деталей военной продукции на сумму около 1,5 млн руб., в т.ч. 1300 стабилизаторов, 2289 крышек-сопел и 521 камера для реактивных снарядов М-8,1306 крышек-сопел, 4500 стабилизаторов, 436 камер и 13 010 свечей для реактивных снарядов М-13. Общие же убытки от бомбардировки составили 4,215 млн руб. Возникли и определенные проблемы с рабочей силой. После бомбежки с завода убежали сотни людей, из них 189 – безвозвратно. Вследствие этого отдельные участки цехов попросту опустели.

На заводе им. Ленина продолжались спасательные работы на развалинах главного корпуса. Большие глыбы растаскивали «полуторками» и тракторами, а мелкие обломки – вручную. Сварщики резали погнувшуюся и искореженную арматуру. «Самое неприятноеощущение испытывали, когда, разгребая щебенку, понимали, что лопата упиралась в мякоть женской или мужской ноги», — вспоминал потом Борис Увяткин, работавший тогда ведущим инженером на предприятии. Часть людей по-прежнему оставались под завалами и получали воду и пищу через небольшое отверстие[64].

На ГАЗе весь день тоже прошел в раскопках. Рабочие разбирали завалы и груды обломков, выискивая уцелевшее оборудование. Попутно велся поиск трупов. Наиболее страшная картина наблюдалась в разрушенном ремонтно-механическом цехе. Члены команд МПВО то и дело выносили завернутые в брезент изуродованные человеческие останки, предъявляя их на опознание собравшимся здесь родственникам. Кто-то узнавал своих по оторванной кисти руки с часами, кто-то по куску ноги с ботинком. Многие трупы вообще не подлежали опознанию. Один из очевидцев потом вспоминал: «Это было страшное зрелище. Вот мать узнает свою дочь по окровавленному платку и сережке. У женщины тут же начинается истерика, ее подхватывают под руки другие рыдающие родственники…» Затем опознанные останки грузили на грузовики и везли на Автозаводское кладбище. Большая же часть завода, несмотря на повреждения, продолжала работать. К счастью, ТЭЦ уцелела и подача электричества и пара в цеха шла без перебоев.

Утром 5 ноября на всем фронте западнее Москвы установилась ясная погода. Облака исчезли, ударил слабый морозец. На аэродроме Сещинская немецкие техники и летчики радовались – холод заморозил непролазную грязь и состояние взлетно-посадочных полос заметно улучшилось. В течение дня «Хейнкели» вместе с самолетами других эскадр нанесли серию ударов по советским аэродромам и линиям железных дорог, а также атаковали важный транспортный узел в г. Серпухове. Один Не-111 совершил очередной беспокоящий налет на Москву, сбросив на нее десять фугасных бомб, при взрывах которых, по советским данным, погибли пять человек и еще один был ранен осколками. При этом потерь все три авиагруппы не имели, за исключением одного Не-111 из I./KG28, по какой-то причине совершившего на своей территории посадку «на брюхо».

Ближе к вечеру оберет Рот решил вновь произвести налет на Горький, выделив для этой цели 14 бомбардировщиков. Основным объектом атаки снова был намечен автозавод им. Молотова, кроме этого, предполагалось поразить и другие предприятия, в т.ч. судостроительный завод «Красное Сормово», расположенный в северной части города на берегу Волги.

Первый Не-111 взлетел около 18.30 по берлинскому времени. Экипажу была поставлена задача сбросить осколочные бомбы SD70 на линии электропередач, ведущие от теплоэлектростанции в Балахне к Горькому, с тем чтобы лишить город электроэнергии. Расчет заключался в том, что при прерывании подачи электричества прекратят работу водозаборные станции, и возникшие потом пожары нечем будет тушить. Бомбить саму станцию не имело смысла, т.к. для разрушения подобных объектов требовалось большое количество бомб и высокая точность попаданий.

Спустя два с половиной часа начали один за другим взлетать остальные самолеты. «Хейнкели» из KGr. 100 с трудом оторвались от земли, поскольку под их фюзеляжами были подвешены бомбы большой мощности SC1800. Впереди был долгий полет: два часа – до цели и столько же обратно. И все это над бескрайними и холодными русскими просторами. Но летчикам казалось, что они делают лишь последние усилия. Скоро Москва окажется в руках Вермахта, и тогда войне конец.

В Горьком вечер прошел в большом напряжении, все ждали нового налета. Ближе к ночи страху добавили завывшие повсюду гудки воздушной тревоги. Большинство свободных от работы жителей, собрав все самые ценные вещи в котомки, тут же отправились в щели и подвалы, но работники предприятий продолжали трудиться. В Балахне, вслед за Горьким, тоже объявили тревогу, но электростанция работала в обычном режиме. В 23.34 по местному времени приборы диспетчерского пункта ГОРЭК (Горьковский энергокомбинат) отметили толчок короткого замыкания, сопровождавшийся снижением напряжения. На Балахнинской ГРЭС автоматически отключились ЛЭП № 105, 107,108, идущие в направлении Горького, и фидер № 608 Горсетей Балахны. Одновременно с этим на подстанции 0-6 отключились ЛЭП №№ 108 и 109. В результате подстанции 0-7 и 0-3 остались без напряжения, и тут же из-за параллельной работы с системой ГОРЭК вышли из строя вся ТЭЦ-8 и один генератор ТЭЦ-10. Вслед за этим из города по телефону передали, что в большинстве районов погас свет, остановились станки и оборудование на предприятиях. Водозаборы на Волге и на Оке сразу же прекратили работу.

Со станции немедленно были высланы аварийные команды для разведки, приступившие к работе в полночь. Через час стали поступать первые донесения. Оказалось, что все вышедшие из строя линии имеют такие повреждения, что быстро включить их в работу было невозможно, за исключением ЛЭП №105. На линии № 108 в пролетах между опорами № 152—158 провод в пяти местах был оборван полностью и поврежден еще в 21 месте. В пролетах опор № 2—4 в семи местах были оборваны алюминиевые жилы, а в пяти местах тросы сорвало полностью. Опора № 153 была повалена взрывной волной.