Наталия Басовская - Столетняя война. Леопард против лилии Страница 3

В 1169 г. Генриху II удалось сделать еще один полезный дипломатический шаг: он добился брака своей дочери Элеоноры с кастильским королем Альфонсом VIII. В истории развития англо-французских противоречий Генрих, таким образом, первый принял меры, направленные на вовлечение в нее стран Пиренейского полуострова. Династический договор 1169 г. предусматривал в качестве приданого английской принцессы Гасконь, которая должна была перейти к кастильскому королю после смерти королевы Алиеноры. В тот момент трудно было представить, что Алиенора, которой было уже 47 лет, проживет еще тридцать пять (до 1204 г.). Для Средневековья редкий случай. И никто не предполагал, что ее смерть приведет не к укреплению, а к ослаблению английских позиций за Пиренеями.

Положение Капетингов во второй половине XII в. оказалось чрезвычайно трудным. Английские континентальные владения стали важнейшим препятствием на пути объединения французских земель. Успешная универсалистская политика Генриха II, которая, как ни парадоксально это звучит, безусловно опиралась на успехи его централизаторских усилий в самой Англии, его первые международные достижения – все это давало французскому королю Людовику VII мало шансов в неизбежной для него борьбе с английским домом. На пути Капетингов в решении проблемы централизации государства стояло немало препятствий, среди которых одним из наиболее сложных было наличие обширных английских владений. Они закрывали для королевского дома выходы к морю по Сене и Луаре, лишали французских королей больших потенциальных доходов. И над всем этим (для Средневековья – именно «над») возвышалась непримиримая и нарастающая взаимная вражда королевских домов. Однако по мере укрепления государственности во Франции и Англии соперничество с Плантагенетами угрожало перерасти в столкновение межгосударственных интересов.

Начиная с 70-х гг. Людовик, по-видимому, искал любого повода для ослабления своего опаснейшего личного и политического соперника, прекрасно понимая, что признанный десять лет назад английский вассалитет во Франции может иметь реальное значение лишь при иной расстановке сил. В 1170 г. Людовик VII попытался использовать для ослабления позиций Генриха II его конфликт с архиепископом Кентерберийским Фомой Бекетом.

Задумав церковную реформу в Англии, Генрих II убедил Фому Бекета (ок. 1118—1170), канцлера королевства, своего друга и советника, принять духовный сан и назначил его архиепископом Кентерберийским. Бекет изменил свой образ жизни и из блестящего царедворца превратился в строгого аскета, погруженного в науки, молитвы и благотворительные дела, ярого противника политики Генриха II по подчинению церкви светской власти. В 1164 г., после принятия постановления о церковных судах, Бекет бежал из Англии во Францию. Во время шестилетнего изгнания он пытался найти поддержку у папы, но, не получив ее, примирился с Генрихом и вернулся в Англию в 1170 г. Примирение длилось недолго. Бекет снова начал борьбу против политики короля, яростно обличал своих врагов, отлучил от церкви архиепископа Йоркского из-за коронации «молодого короля» – сына Генриха II. 29 декабря 1170 г. придворные Генриха II, исполняя желание короля, ворвались в собор в Кентербери и зверски убили архиепископа Фому Бекета прямо у алтаря.

Французский король сначала усиленно подогревал недовольство римского папы наступлением английского короля на привилегии церкви. После убийства Бекета он шумно, на всю Европу, скорбел о Бекете, рисуя его в своих письмах в самых возвышенных тонах. Людовик VII определенно рассчитывал на осуждение английского короля общественным мнением западноевропейских стран. Тем не менее Генрих II, как известно, сумел выйти из этой неприятной ситуации. Более плодотворным оказался путь вмешательства в семейные дела английского короля.

«Семейная оболочка» конфликта Плантагенетов и Капетингов, а затем – Валуа не исчезла до самого финала этого противостояния. Однако ее реальное значение существенно менялось. Во второй половине XII в. это была органичная форма международных отношений, характерных для времени превращения достаточно аморфных феодальных владений в более или менее целостные и прочные государства. Именно «семейный метод» дал на первых шагах развития англо-французских противоречий максимальные политические результаты.

В 1172 г. Людовик VII встретился в Нормандии со своим семнадцатилетним зятем Генрихом, которого за два года до этого Генрих II короновал в качестве «молодого короля». Коронация имела целью укрепить ситуацию в Англии, застраховать корону от внутренней оппозиции. Но у нее оказалась и другая сторона – статус «молодого короля» подогревал честолюбивые устремления наследника, которые умело поддерживал и направлял Людовик VII. Он убедил принца потребовать, чтобы Генрих II передал ему «или всю Англию, или всю Нормандию»[4]. В ответ на отказ английского короля разделить свои обширные владения наследник бежал в 1173 г. во Францию ко двору Людовика VII, куда за ним последовали его братья Ричард и Жоффрей.

Алиенора Аквитанская поддержала мятеж сыновей и стала поднимать на восстание против Генриха II Пуату. Она была схвачена патрулем английского короля и заключена в тюрьму, где провела последующие 16 лет, и только после смерти Генриха II ее освободит Ричард.

С этого, казалось бы, сугубо семейного эпизода началось утверждение англо-французских противоречий в качестве одной из определяющих (а со временем – ведущей) линий в международной жизни Западной Европы.

Французский король созвал в Париже совет, который принял решение о том, что «молодой Генрих» прав, а следовательно, его справедливое дело требует защиты.

В событиях 1173 г. Людовика VII поддержал граф Фландрский Тьерри. Он принял участие в Парижском совете, который одобрил выступление молодого Генриха против отца, фактически отказавшись от условий договора 1163 г.

Вероятно, французскому королю была также известна позиция короля Шотландии, готового вмешаться в назревающий конфликт между королями Англии и Франции. Причины позиции Шотландии абсолютно ясны. Относительно большие успехи централизации в Англии привели к тому, что феодальная экспансия стала характерной чертой ее политики несколько раньше, чем в других странах. Первыми объектами экспансионистских устремлений английских феодалов при Генрихе II стали ближайшие соседи Англии: Ирландия, Уэльс, Шотландия. В середине XII в. утратила независимость часть Уэльса, в 70-х гг. началась колонизация Ирландии. На Британских островах лишь Шотландия сохраняла свою территориальную целостность и активно сопротивлялась наступлению английской монархии. В борьбе за независимость она, естественно, обратилась к поискам поддержки извне. Это совпадало с интересами французской монархии, нуждавшейся в опоре в неизбежно предстоявшей борьбе с Плантагенетами.

В апреле 1173 г. французский король и граф Фландрский вторглись в Нормандию, а шотландское войско начало войну на севере Англии. Таким образом, единая тенденция к поискам путей независимого политического развития толкнула Шотландию и Фландрию в конце XII в. на первый акт вмешательства в противоречия между английской и французской монархиями. Этим было положено начало долгой и сложной политической борьбе, в которой Шотландскому королевству и графству Фландрии предстояло сыграть заметную роль. События 1173 г. еще очень напоминали домашнюю ссору в королевском семействе. Однако характерно, что уже на этой ранней стадии англофранцузские противоречия вышли за рамки отношений между двумя королевскими домами и обнаружили тенденцию к обретению более широких европейских масштабов. Причина этого заключалась в том, что борьба Английского и Французского королевств наиболее рано и отчетливо отразила основные внутренние процессы, определявшие в тот период развитие международных отношений: столкновение централизаторских и универсалистских тенденций, системы вассально-ленных связей и крепнущей государственности, поиск путей независимого развития.

События 1173—1174 гг., имевшие внешне абсолютно семейную форму, закончились победой Генриха II, сумевшего отразить удар, нанесенный с трех сторон. Последствия поражения были наиболее тяжелыми для Шотландии. Шотландский король Уильям Лев был вынужден подписать Фалезский договор (1174), который снизил статус независимой Шотландии до положения вассала английской короны. Шотландский король и все его подданные объявлялись «людьми английского короля», которые «держат от него свою землю». Генрих II, кроме того, конфисковал пять пограничных шотландских замков и взял заложников, среди которых был брат короля. Шотландия, по существу, оказалась на пороге полной утраты независимости. Но шотландцы не намеревались сдаваться. Напротив, положение на англо-шотландской границе было постоянно напряженным, шотландская церковь отказалась подчиняться английской. Борьба неизбежно должна была возобновиться. Поэтому прецедент сближения Шотландии с французской монархией не мог остаться случайным эпизодом.