Сергей Петров - Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству Страница 3

Однако, лишившись влиятельного союзника, Даниил Московский отнюдь не отказался от активной политики. Осенью 1300 г. он вмешался в междоусобицу, которая разгорелась в соседнем с Москвой Рязанском княжестве. В 1298 г. умер рязанский князь Ярослав Романович, и на престол вступил его младший брат Константин. Сыновья покойного Ярослава Михаил и Иван начали борьбу со своим дядей, пригласив на помощь Даниила Московского: «Того же лета [1300] в осенине Данило князь московъскыи приходилъ на Рязань ратью и билися у Переяславля, и Данило одолелъ, много и татаръ избито бысть, и князя рязанского Костянтина некакою хитростью ялъ и приведъ на Москву»15. То, что на стороне Константина сражался татарский отряд, свидетельствует о его поддержке со стороны хана Тохты. Тем не менее, Даниил не побоялся вступить с ним в бой и победить. Событие это для XIII столетия было беспрецедентным: в 1285 г. Дмитрий, Даниил и Михаил нанесли поражение татарскому отряду, приведённому Андреем, но тогда за ними была поддержка Ногая. Даниил же в 1300 г. действовал полностью на собственный страх и риск. Следствием победы стало возведение на рязанский престол Михаила Ярославича, который в оплату за поддержку уступил московскому князю Коломну.

15 мая 1302 г. умер Иван Дмитриевич Переяславский. Поскольку он не оставил детей, его княжество стало выморочным и должно было перейти под власть великого князя. Андрей Александрович посадил в Переяславле наместников, а сам осенью отправился в Орду за подтверждением своих прав на него. Однако после отъезда Андрея Переяславль был занят Даниилом Московским: «Того же лета на зиму Данило князь Олександровичь седе в Переяславли»16, «И седе Данило княжити на Переяславли, а наместници князя великаго Андреевы збежали»17. Свои действия московский князь обосновывал завещанием Ивана Дмитриевича, который «благослови въ свое место Данила Московскаго въ Переяславли княжити; того бо любляше паче иныхъ»18.

Тем не менее, овладение переяславским столом было со стороны Даниила открытым вызовом великому князю, а значит и стоявшей за ним Орде. Подобное решение московского князя, утратившего всех своих союзников, было чрезвычайно смелым. Однако назревавшее вооружённое столкновение не состоялось ввиду смерти Даниила, скончавшегося 5 марта 1303 г. «на Москве, в своеи очине, в черньцех и в скиме»19. Спустя год с небольшим умер и великий князь Андрей Александрович. На стол Великого княжества Владимирского вступил Михаил Ярославич Тверской, бывший последние четыре года союзником городецкого князя. Вражду с ним унаследовал от отца Юрий Данилович Московский.

Теперь разберём подробнее вопрос о двух княжеских партиях, под знаком борьбы которых прошло на Руси последнее двадцатилетие XIII века. Есть ли у нас основания называть одну из них протатарской, а другую антитатарской, ведь Дмитрий Александрович и его союзники пользовались поддержкой войск Ногая? – Да, такие основания у нас определённо есть. Вспомним, что в первую из этих партий входили Городец, Ярославль и Ростов, а во вторую – Переяславль, Москва и Тверь. Наиболее чётко это противостояние представлено в летописном сообщении о событиях 1296 г.: «Бысть съездъ всемъ княземъ русскимъ въ Володимери и сташа супротив себя, со единои стороны князь великии Андреи, князь Феодоръ Черныи Ярославскыи Ростиславичь, князь Костянтинъ Ростовскыи со единого, а съ другую сторону противу сташа князь Данило Александровичь Московскыи, брат его князь Михаило Ярославичь Тферскыи, да съ ними Переяславци съ единого»20.

Андрей Александрович Городецкий во всех своих действиях опирался на татарскую поддержку. Он неоднократно ездил в Орду, причём в 1295 г. даже в сопровождении своей жены. Пять раз (в 1281, 1282, 1285, 1293 и 1296 г.) Андрей наводил на Русь татарские полчища, которые разоряли русскую землю и убивали и уводили в рабство русских людей. Так, в 1281 г. «Татарове же разсыпашася по земли, Муромъ пустъ сътвориша, около Володимеря, около Юрьева, около Суздаля, около Переяславля все пусто сътвориша и пограбиша люди, мужи и жены, и дети, и младенци, имение то все пограбиша и поведоша въ полонъ… Татарове же испустошиша и городы, и волости, и села, и погосты, и манастыри, и церкви пограбиша, иконы и кресты честныа, и сосуды священныа служебныа, и пелены, и книги, и всяко узорочие пограбиша, и у всехъ церквеи двери высекоша, и мнишьскому чину поругашася погании… Около Ростова и около Тфери пусто сътвориша и до Торжьку, множьство безчислено христианъ полониша, по селомъ скотъ и кони и жита пограбиша, высекающе двери у хоромовъ; и бяше великъ страхъ и трепетъ на христианскомъ роде, черници и попадьи осквернены, и много душь отъ мраза изомроша, а иныхъ оружиемъ изсекоша. Князь Андрей съ своимъ Семеномъ Тонильевымъ съ коромолникомъ, добиваяся княжениа великаго, сътвори се зло и отпусти поганыхъ Татаръ въ орду, а много зла учини въ земли Суздалскои… Въ Рожество же Христово пениа не было по всемъ церквамъ, но въ пенья место плачь и рыдание… Прииде бо плачь великъ и вопль многъ, кождо бо плакахуся жены и детеи, а друзии отца и матери, а друзии братьи и сестръ, а друзии племени, роду и друговъ»21.

Отказ Дмитрия Александровича Переяславского в 1281 г. ехать в Орду чтобы почтить нового хана Туда-Менгу уже является достаточным свидетельством его отношения к татарам. Только после того, как его в 1282 г. вторично свергли приведённые Андреем ордынцы, Дмитрий вынужден был обратиться за поддержкой к Ногаю, понимая, что собственными силами с братом и поддерживающим его сарайским ханом ему не справиться.

Еще более чётко протатарская ориентация прослеживается в деятельности союзников Андрея Александровича. Фёдор Ростиславич Чёрный, будучи по рождению смоленским князем, приобрёл права на Ярославль, когда в 1260 г. женился на Марии, дочери ярославского князя Василия Всеволодовича, не имевшего сыновей. Однако фактически княжеством управляла мать Марии Ксения – сначала от имени дочери, а потом от имени внука Михаила Фёдоровича. Сам же Фёдор долгое время жил в Орде, о чём подробно рассказывает его Житие. Хан Менгу-Тимур приблизил его к себе и осыпал милостями: «Царь держаше его у себе во мнозей чести и въ любви велице… Царь же всегда повеле ему предстояти у себе и чашу отъ руку его приимаше и три лета держаше его у себе»22.

Фёдор также пользовался расположением ханши, по настоянию которой женился на ханской дочери: «И браку бывшю, яко же християнский законъ обдержьство имать, самъ же царь паки сугубо даруя ему грады многи, яко тридесять и шесть; въ нихъ же тогда именовашася: Черниговъ, Болгары, Кумане, Корсунь, Туру, Казань, Арескъ, Гормиръ, Баламаты. Къ симъ же вдаде ему на послужение князей и боляръ Русьскихъ, еще же и полъграда вдаде своего, идеже царствова, злата же и женьчюга и камения многоценнаго и сребра множество и вся, елико довлеетъ царской чести»23. Однако попытка Фёдора вокняжиться в Ярославле окончилась неудачей из-за сопротивления жителей города несмотря на то, что князя сопровождал ханский посол с войском: «посол же поиде на Русь отъ царя къ граду Ярославлю, и прииде к граду с силою, и хотяше внити во градъ. Они же посла царева не послушаша и его (т. е. Фёдора Ростиславича) не прияша на стол его»24.

Зимой 1277—1278 г. Фёдор вместе с Андреем Александровичем Городецким и ростовскими князьями принял участие в походе хана Менгу-Тимура на Кавказ: «Князь же Ростовскии Глебъ Василковичь съ братаничемъ своимъ съ княземъ Костянтиномъ, князь Феодоръ Ростиславичь, князь Андреи Александровичь и инии князи мнози съ бояры и слугами поехаша на воину съ царемъ Менгутемеромъ, и поможе Богъ княземъ Русскымъ, взяша славныи градъ Ясьскыи Дедяковъ, зиме месяца Февраля въ 8, на память святого пророка Захарии, и полонъ и корысть велику взяша, а супротивныхъ безъ числа оружиемъ избиша, а градъ ихъ огнемъ пожгоша. Царь же почтивъ добре князеи Русскыхъ и похваливъ велми и одаривъ, отпусти въ свояси съ многою честью, кождо въ свою отчину»25. В 1278 г. состоялся или должен был состояться ещё один поход, подробности которого нам неизвестны: «Того же лета князь Глебъ Василковичь посла сына своего Михаила въ Татары на воину съ сватомъ своимъ Феодоромъ Ростиславичемъ месяца Октября въ 11, на память святого апостола Филиппа диакона»26.

В 1281 г., когда Андрей Александрович в первый раз выступил против своего старшего брата, Фёдор вместе с татарами совершил набег на отчину Дмитрия Александровича Переяславль. С 1281 по 1293 г. Фёдор не упоминается в русских летописях; видимо, всё это время он провёл в Орде. Только во время Дюденевой рати ему, наконец, удалось при помощи татар утвердиться на ярославском столе: «В лето 1293… Того же лета седе на княжение на Ярославли князь Феодоръ»27. Согласно Житию, Фёдор пришёл «изъ Орды отъ царя къ граду Ярославлю с силою великою воинъства своего и гражане же вдашася за него». Вместе с ним пришли «многы силы Русские земли, князи и боляре, множество людей душь христианьских, и царева двора прииде с нимъ множество татар, и кои быша были ему обиды отъ гражанъ и онъ же царевымъ повелениемъ мьсти обиду свою, а татаръ отпусти в свою землю в Орду съ честью великою къ царю»28.