Леонид Млечин - КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы Страница 3

Такое тоже бывало…

Первый кризис в правительстве большевиков разразился из-за войны с немцами. Дзержинский тогда резко разошелся с Лениным во взглядах.

7 ноября народный комиссар по иностранным делам Лев Давидович Троцкий, исполняя главное обещание большевиков покончить с войной, предложил всем воюющим государствам заключить мир. В дипломатической ноте, с которой он обратился к послам союзных стран, говорилось:

«Сим честь имею известить Вас, господин посол, что Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов организовал 26 октября новое правительство Российской республики в виде Совета народных комиссаров. Председателем этого правительства является Владимир Ильич Ленин. Руководство внешней политикой поручено мне в качестве народного комиссара по иностранным делам.

Обращая Ваше внимание на одобренный Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов текст предложения перемирия и демократического мира без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения народов, честь имею просить Вас смотреть на указанный документ как на формальное предложение немедленного перемирия на всех фронтах и немедленного открытия мирных переговоров…»

Послы Англии и Франции игнорировали обращение Троцкого: они не верили, что большевистское правительство продержится долго. Страны Антанты отказались вести переговоры. Немцы и австро-венгры согласились: они терпели поражение и хотели заключить сепаратный мир на востоке, чтобы продолжить войну на западе.

22 ноября Троцкий подписал соглашение о приостановке военных действий на фронте.

Принять грабительские требования немцев Троцкий считал немыслимым для себя и позором для России. Он говорил, что подписывать мир с немцами можно, только уступая силе и только тогда, когда положение станет безвыходным. Но продолжать войну тоже нельзя: солдаты должны вернуться домой. Это было мнение не одного лишь Троцкого, но и Ленина.

Борьба вокруг заключения мира с немцами шла не между Лениным и Троцким, а между Лениным и Троцким, с одной стороны, и значительной частью членов партии, требовавших воевать во что бы то ни стало, — с другой. Среди последних был и Дзержинский.

Затягивать переговоры, не заключая как можно дольше мира, — такова была линия Ленина.

24 января 1918 года на заседании ЦК большинством голосов была принята формула Троцкого: «Мы войну прекращаем, мира не заключаем, армию демобилизуем». Через два дня такое решение подтвердило объединенное заседание ЦК большевиков и их союзников левых эсеров.

10 февраля на переговорах с немцами и австро-венграми в городе Брест-Литовске Троцкий говорил:

«В ожидании того, мы надеемся, близкого часа, когда угнетенные трудящиеся классы всех стран возьмут в свои руки власть, подобно трудящемуся народу России, мы выводим нашу армию и наш народ из войны.

Наш солдат-пахарь должен вернуться к своей пашне, чтобы уже нынешней весной мирно обрабатывать землю, которую революция из рук помещиков передала в руки крестьянина.

Наш солдат-рабочий должен вернуться в мастерскую, чтобы производить там не орудия разрушения, а орудия созидания и совместно с пахарем строить новое социалистическое хозяйство…

Мы не можем поставить подписи русской революции под условиями, которые несут с собой гнет, горе и несчастье миллионам человеческих существ.

Правительства Германии и Австро-Венгрии хотят владеть землями и народами по праву военного захвата. Пусть они свое дело творят открыто. Мы не можем освящать насилия. Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора».

Однако Ленин и Троцкий просчитались: немецкие войска перешли в наступление. Опасаясь, что немцы возьмут и Петроград, и Москву, Ленин потребовал подписать мир на любых условиях. Дзержинский с Лениным не согласился и вместе с группой членов ЦК написал заявление против мира с немцами, считая это капитуляцией.

Но, как выразился сам Дзержинский, бороться на трех фронтах против германского империализма, против российской буржуазии и против «части пролетариата во главе с Лениным» опаснее, чем заключить мир. Проголосовать за мир Дзержинский по принципиальным соображениям не мог, поэтому при окончательном голосовании воздержался вместе с Троцким. Это позволило принять резолюцию Ленина о мире.

3 марта 1918 года был подписан Брест-Литовский мирный договор между Советской Россией, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией, с другой.

27 августа в Берлине было подписано дополнительное соглашение о выплате Германии огромной контрибуции. Это соглашение Россия в значительной степени успела выполнить. Все территории, захваченные Германией, той же осенью, после немецкой революции, вновь отошли к России, а вот отданное в качестве контрибуции золото так и осталось у немцев.

Больше всех миром с немцами возмущались левые социалисты-революционеры, единственные политические союзники большевиков. Первое время Ленин дорожил союзом с эсерами, которых поддерживало крестьянство. Но это сотрудничество постепенно сходило на нет, потому что они все больше расходились с большевиками. После того как эсеры вышли из правительства, они оставались только в ВЧК и в армии.

4 июля 1918 года в Москве открылся V съезд Советов. Нарком по военным и морским делам Троцкий потребовал расстреливать всех, кто ведет враждебные действия на демаркационной линии с немцами: раз уж подписали мир, не надо постоянно провоцировать немцев.

Эсеры, требовавшие войны с немцами, приняли слова Троцкого на свой счет. С револьвером на боку член ЦК эсеров Борис Камков, заместитель председателя ВЦИК, обрушился с бранью на немецкого посла графа Вильгельма Мирбаха и назвал большевиков «лакеями германского империализма». Камков, отражая настроения эсеров, которые были крестьянской партией, сказал большевикам: «Ваши продотряды и ваши комбеды мы выбросим из деревни за шиворот».

6 июля днем члены ЦК эсеров демонстративно покинули Большой театр, где шел съезд Советов, и собрались в штабе левоэсеровского кавалерийского отряда в Большом Трехсвятительском переулке.

В тот же день в два часа дня сотрудники ВЧК Блюмкин и Андреев прибыли в германское посольство. Они предъявили мандат, на котором была подпись Дзержинского и печать ВЧК, и потребовали встречи с послом Мирбахом. Когда посол вышел к ним, они его убили.

Через час Ленин позвонил Дзержинскому и сообщил об убийстве посла: ВЧК не была тогда еще такой всевластной организацией и многие новости узнавала со стороны.

Импульсивный Дзержинский сразу же поехал в посольство, а оттуда бросился в подчиненный ему отряд ВЧК, которым командовал левый эсер Попов, поскольку полагал, что там, вполне возможно, укрылись убийцы Мирбаха. Но Попов не только отказался выдать Блюмкина и Андреева председателю ВЧК Дзержинскому, но и арестовал самого Феликса Эдмундовича.

После подавления эсеровского мятежа было проведено следствие, в связи с чем Дзержинский временно сложил с себя полномочия председателя ВЧК, которые вернул себе в августе.

Эти два месяца обязанности председателя исполнял Ян Христфорович Петерс, сидевший в тюрьме во время царизма. Впоследствии он был представителем ВЧК в Туркестане, в 1930 году из ОГПУ перешел на партийную работу, в 1938-м его расстреляли. В циркуляре № 47, подписанном Яном Петерсом, говорилось, что ВЧК «в своей деятельности совершенно самостоятельна, производя обыски, аресты, расстрелы, давая после отчет Совнаркому и ВЦИК».

По указанию Ленина 10 июля допросили и самого Дзержинского: он тоже был под подозрением, поскольку в мятеже участвовали его подчиненные. И кроме того, как мог он проморгать, что на его глазах готовится убийство немецкого посла и зреет заговор? Дзержинский рассказал на допросе:

«Приблизительно в половине июня мною были получены сведения, исходящие из германского посольства, подтверждающие слухи о готовящемся покушении на жизнь членов германского посольства и о заговоре против Советской власти.

Членами германского посольства был дан список адресов, где должны были быть обнаружены преступные воззвания и сами заговорщики. Это дело мною было передано для расследования товарищам Петерсу и Лацису. Предпринятые комиссией обыски ничего не обнаружили. В конце июня мне был передан новый материал о готовящихся заговорах… Я пришел к убеждению, что кто-то шантажирует нас и германское посольство».

Подпись Дзержинского на мандате, который Блюмкин предъявил в посольстве, была поддельной, а печать подлинной. Дзержинский объяснил: «Александрович был введен в комиссию в декабре месяце прошлого года по категорическому требованию эсеров. У него хранилась большая печать, которая была приложена к подложному удостоверению от моего якобы имени, при помощи которого Блюмкин и Андреев совершили убийство. Блюмкин был принят в комиссию по рекомендации ЦК левых эсеров».