Сергей Соловьев - История России с древнейших времен Том 3 Страница 3

Князья вступали в брак преимущественно в своем роде, в седьмой и даже шестой степени родства, в шестой и пятой степени свойства; вступали в родственные союзы с соседними владетельными домами: скандинавскими, англосаксонским, польским, чешским, венгерским, византийскими, очень часто с ханами половецкими; иногда наши князья брали жен из прикавказского народа ясов; наконец, женились на дочерях бояр (новгородских) и даже выдавали дочерей своих за бояр. Мы видели, что у князей Святополка Изяславича и Ярослава галицкого были незаконные сыновья, которых отцы ничем не хотели отличать от законных. Если князья в первый раз женились рано, то во второй брак вступали иногда очень поздно: так, Всеволод III женился вторично слишком 60 лет. Встречаем известия о разводах князей по случаю болезни жены и желания постричься в монахини.

О занятиях взрослого князя, сидевшего на столе, можно получить понятие из слов Мономаха к сыновьям: «Не будьте ленивы ни на что доброе: прежде всего не ленитесь ходить в церковь; да не застанет вас солнце на постели: так делывал мой отец и все добрые мужи. Возвратясь из церкви, надобно садиться думать с дружиною, или людей оправливать (творить суд и расправу), или на охоту ехать, или так поехать куда, или спать лечь: для спанья время от бога присуждено - полдень». Охота составляла любимое препровождение времени князей; по словам Мономаха, он вязал руками в пущах диких лошадей, охотился на тура, на оленя, на лося, на вепря, на медведя, на волка (лютого зверя); охотились и на зайцев, ловили их тенетами; Мономах говорит, что он сам держал весь наряд в ловчих, сам заботился о соколах и ястребах. Князья отправлялись на охоту на долгое время, забирали с собою жен и дружину; охотились в лодках по Днепру, из Киева ходили вниз по этой реке до устья Тясмина (до границ Киевской и Херсонской губерний), Игорь Святославич в плену у половцев утешался ястребиною охотою; в Никоновском списке о Всеволоде новгородском говорится, что он любил играть и утешаться, а людей не управлял, собрал ястребов и собак, а людей не судил.

Из летописных известий видно, что князья три раза в день садились за стол: завтракали, обедали, ужинали; час завтрака, обеда и ужина определить нельзя, можно видеть только, что обедали прежде полуден; это будет понятно, если вспомним, что вставали до свету и скоро после того завтракали: при описании Липецкой битвы говорится, что князь Юрий прибежал во Владимир о полудни, а битва началась в обеднюю пору (в обед год); в полдень уже ложились спать. Князья по-прежнему любили пировать с дружиною. Кроме дружины, они угощали иногда священников: так, летописец говорит, что князь Борис Юрьевич угощал в Белгороде на сеннице дружину и священников; Ростислав Мстиславич в великий пост, каждую субботу и воскресенье сажал за обедом у себя 12 чернецов с тринадцатым игуменом, а в Лазареву субботу сзывал на обед всех монахов киевских из Печерского и других монастырей; в обыкновенное время угощал печерскую братию по постным дням, середам и пятницам; в летописи называется это утешением. Большие пиры задавали князья при особенных торжественных случаях: на крестинах, постригах, имянинах, свадьбах, по случаю приезда других князей, причем гость и хозяин взаимно угощали и дарили друг друга по случаю восшествия на престол; так, в Никоновском списке читаем, что Всеволод Ольгович, седши в Киеве, учредил светлый пир, поставил по улицам вино, мед, перевару, всякое кушанье и овощи. Мы видели, что князья иногда сзывали к себе на обед всех граждан, и граждане давали обеды князьям; князья пировали также у частных людей: так, Юрий Долгорукий перед смертию пил у Осьменика Петрила. Большие пиры задавали князья по случаю духовных торжеств, освящения церквей: так, Святослав Всеволодович по освящении Васильевской церкви в Киеве на Великом дворе созвал на пир духовный митрополита, епископов, игуменов, весь святительский чин, киевлян. На пирах у князей обыкновенно играла музыка. Хоронили князей немедленно после смерти, если не было никаких особенных препятствий; так, например, Юрий Долгорукий умер 15 мая, в среду на ночь, а похоронили его на другой день, в четверг. Родственники, бояре, слуги умершего князя надевали черное платье и черные шапки; когда везли тело князя, то перед гробом вели коня и несли стяг (знамя); у гроба становили копье; после похорон князя родственники его обыкновенно раздавали богатую милостыню духовенству и нищим: так, Ростислав Мстиславич по смерти дяди Вячеслава роздал все его движимое имение, себе оставил только один крест на благословенье. Ярослав галицкий сам перед смертью роздал имение по монастырям и нищим. Родственники, бояре, слуги и народ плакались над гробом князя, причитали похвалы умершему; похвала доброму князю в устах летописца состояла в следующем: он был храбр на рати, почитал, снабжал, утешал духовенство, раздавал щедрую милостыню бедным, любил и уважал дружину, имения не щадил для нее; особенною заслугою выставляется также верность клятве, соблюдение телесной чистоты, правосудие, строгость к злым людям, бесстрашие пред сильными, обижающими слабых. Об одежде князей можем иметь понятие из картины, приложенной к известному Святославову Сборнику: здесь Святослав и сыновья его, Глеб и Ярослав, представлены в кафтанах немного ниже колена; кафтан у Святослава зеленый и сверх него корзно синее с красным подбоем, застегнутое на правом плече красною запоною с золотыми отводами; у сыновей кафтаны малинового цвета и золотые пояса с четырьмя концами. Воротники, рукава у молодых князей, подол у ярославова кафтана и края святославова корзна наведены золотом; подол святославова и глебова кафтанов красный; у маленького Ярослава от шеи до пояса золотая обшивка с тремя поперечными золотыми полосами; сапоги у Святослава зеленые, у Ярослава красные, у обоих востроносые. На молодых князьях высокие синие шапки с красными наушниками и зеленоватым подбоем (если только не принимать этого подбоя за особенную нижнюю шапку); на Святославе шапка не так высокая, желтоватого цвета, с синими наушниками и темно-красною опушкою; на маленьком Ярославе синяя, не очень высокая. Святослав и Роман с усами без бород. На княгине покрывало, завязанное под бородою; верхняя одежда красного цвета с широкими рукавами, с широкою желтою полосою на подоле и с золотым поясом, видны рукава нижней одежды с золотыми поручами; башмаки золотые.

Отношения князя к дружине оставались в главных чертах прежние. При Ярославе произошел новый набор дружины, но при сыновьях его уже начались усобицы, перемещения князей из одной волости в другую; легко понять, как такой порядок вещей должен был действовать на положение дружины. Дружинники должны были или переезжать вместе с князьями из одной волости в другую или, оставаясь в прежней, вступая в службу нового князя, ждать, что старая дружина последнего, которая приедет с ним из прежней волости, займет первое место: в княжение Всеволода Ярославича и племянника его Святополка мы видим ясные указания летописца на подобные отношения старой и новой дружины при перемене князей. Таково было неприятное положение дружины и при бесспорных сменах князей; но каково же было ее положение при борьбах, усобицах, когда один князь силою выгонял другого из волости? Тогда дружина побежденного князя по необходимости должна была бежать с ним из прежнего города в другой какой-нибудь, уступая место дружине победителя. Таким образом, вследствие перемещений княжеских и дружина не могла получить оседлости. От 1051 до 1228 года мы встречаем в летописи полтораста имен дружинников; из этого числа не наберем и пятнадцати таких, которых отчества указывали бы нам, что это сыновья прежде известных лиц, да и здесь исследователи руководствуются по большей части одними предположениями: вероятно, может быть, что такой-то Лазаревич был сын известного прежде Лазаря. Потом из этого количества имен мы наберем едва шесть примеров, чтоб дружинник служил после отца сыну, и, с другой стороны, не более шести примеров, чтоб дружинники оставались в одних и тех же волостях; наконец, встречаем не более двух примеров наследственности сана тысяцкого в одних родах.

Понятно, что при такой неоседлости дружине трудно было во все это время вступить в прочные, непосредственные отношения к волостям, получить важное первенствующее земское значение в качестве постоянных, богатейших землевладельцев, в качестве лиц, пользующихся наследственно правительственными должностями; бояре по-прежнему оставались боярами князей, а не боярами княжеств, действовали из личных выгод, тесно связанных с выгодами того или другого князя, но не из выгод сословных. Действия дружины имели значение, силу, когда ее выгоды совпадали с выгодами города, волости; так случилось в Киеве по смерти Всеволода Ольговича; в Ростовской области по смерти Боголюбского; здесь, во втором примере, бояре действуют против младших Юрьевичей в пользу Ростиславичей, по согласию с ростовцами, но дело решается не в их пользу вследствие особых отношений новых городов. При этом надобно заметить также, что с самого начала у нас на Руси вследствие размножения членов княжеского рода управление сколько-нибудь значительными волостями и городами переходит к князьям-родичам, а не к боярам, которые по этому самому теряют возможность приобрести важное значение в качестве областных правителей: это важное значение остается за князьями же. Исключение составляют галицкие бояре: Галицкая волость, ставши особым владением Ростиславичей, князей, исключенных из старшинства в роде Ярославовом, по этому самому не переменяла князей своих; с другой стороны, не дробилась на мельчайшие волости в племени Ростиславичей, потому что Владимиру удалось избавиться от всех родичей и стать единовластителем в Галиче; единовластие продолжалось и при единственном сыне его Ярославе. Вследствие этого боярам галицким была возможность установиться в стране, получить важное земское значение в качестве богатых землевладельцев и областных правителей: вот почему влияние дружины в Галиче на дела страны оказывается таким исключительным; сколько-нибудь сильного участия городов в событиях, происходивших по смерти Романа Великого, не замечаем, хотя народонаселение их вообще питало привязанность к молодому Даниилу. Прибавим сюда еще влияние быта соседних Галичу государств. Польского и Венгерского.