Уильям Ширер - Взлет и падение третьего рейха. Том I Страница 3

В этой связи необходимо, на наш взгляд, прояснить вопрос о советско–германских договорах от 23 августа и 28 сентября 1939 года. Как следует из дипломатических документов, договоренность, достигнутая между СССР и Германией в августе и сентябре 1939 года, четко определяла сферы интересов двух государств, что было необходимо для безопасности СССР и максимально возможной в тех условиях защиты от нацистской оккупации приграничных стран и территорий. Конкретно к сфере интересов СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Западная Белоруссия, Западная Украина и Бессарабия.

Сегодня можно констатировать, что Советское правительство, заключая 23 августа 1939 года пакт о ненападении с Германией, учитывало последствия неизбежного разгрома Польши, лишенной правительствами Англии и Франции, а также собственными правителями советской помощи, и считало необходимым при таком развитии событий любой ценой предотвратить выход вермахта к советским границам, вовлечение СССР в войну.

Это решение давало СССР определенные гарантии национальной безопасности и защиты западных границ, временный нейтралитет в надвигавшейся войне, но содержало и неизбежные последствия компромисса с разбойным гитлеровским режимом — негативные явления политического, идеологического и военного характера. Эти явления усугубили демонстрация некой «дружбы» с Германией и ряд противоправных действий, допущенных при освобождении Западной Украины и Западной Белоруссии, а позднее в Прибалтийских странах в обстановке стремительно нараставшей угрозы войны Германии против СССР.

Нельзя не учитывать также, что летом и осенью 1939 года СССР и МНР отражали агрессию японских захватчиков на Дальнем Востоке. Словом, угроза войны на два фронта, а в наихудшем варианте и против других империалистических государств являлась суровой реальностью. Вопрос стоял о жизни и смерти Советского государства. У. Черчилль, современник рассматриваемых событий, говорил в этой связи 1 октября 1939 года, выступая по радио:

«То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было, без всякого сомнения, необходимо для безопасности России перед немецкой угрозой. Во всяком случае, была занята позиция и создан Восточный фронт, который немецкая армия не осмелилась атаковать».

Подсчеты, кто в итоге выиграл от германо–советских договоренностей, представляются гипотетичными. Для Германии к июню 1941 года сложились наиболее благоприятные условия для нападения на СССР — главной программной цели нацизма. СССР, заключив пакт с Германией и договор о нейтралитете с Японией, обеспечил себе почти два года для укрепления обороны страны, что сыграло важнейшую роль в первый, наиболее тяжелый период Великой Отечественной войны. Экономическими соглашениями, заключенными в 1939–1940 годах, каждая из сторон также преследовала свои цели.

Известные историки из ФРГ Ф. Форстмайер и X. Фолькман пишут: «В торговых отношениях с Германией Советский Союз показал себя упорным, несговорчивым партнером, который последовательно отстаивал собственные экономические и оборонные интересы. Часто высказываемое мнение о «существенной поддержке» германской военной экономики советскими поставками сырья не учитывают того объема и ассортимента поставок, которые СССР требовал и получал от Германии. Например, в конце 1940 года СССР согласился увеличить поставки зерна в Германию на 10 процентов, но за это Германия должна была увеличить поставки в СССР алюминия и кобальта, которых крайне недоставало ей самой. В ответ же на просьбы Германии о дополнительных поставках сырья СССР выдвигал новые требования о поставках станков и грузовых машин, а также вооружений».

Одной из причин затянувшихся дискуссий о советско–германских договоренностях 1939 года являлось наше длительное молчание по поводу публикаций на Западе еще в 1948 году относящихся к ним секретных протоколов, что многие десятилетия использовалось реакционной пропагандой в антисоветских целях. Между тем взятые в совокупности документы и факты многое проясняют, позволяют дать советско–германским договоренностям более объективную оценку, не причислять СССР к «невоюющим союзникам» Германии, как это начали утверждать отдельные историки. Все обстояло значительно сложнее. Исчерпывающий ответ на этот вопрос содержится в документах II съезда народных депутатов СССР (1989 год).

Реализация достигнутых в 1939 году договоренностей между Германией и СССР отражала обстановку вынужденного с обеих сторон, хотя и по разным причинам, временного компромисса, в котором определяющим фактором являлись стремительно нараставшие противоречия, вызванные усиливавшейся подготовкой Германии к агрессии против СССР.

Что касается переговоров В. Молотова в Берлине в конце 1940 года и согласия СССР на вступление в тройственный пакт, то как предложение, сделанное Советскому правительству, так и его ответ необходимо, на наш взгляд, рассматривать в контексте сложившейся военно–политической обстановки, которая диктовалась уже принятым к этому времени решением гитлеровского руководства о войне против СССР, о подготовке к которой было известно в Москве. На переговорах в Берлине Германия стремилась дезориентировать СССР относительно своих планов (отсюда и предложение о новом разделе сфер влияния), а СССР — дезориентировать Германию, якобы приняв ее предложение как реальное, и таким образом отдалить еще на какое–то время войну, укрепить оборону страны, в первую очередь Вооруженные Силы, которые, как показала война в Финляндии, явно не были готовы к отражению агрессии. Думается, что ни та, ни другая сторона своих целей не достигли. Гитлеровцы продолжали наращивать масштабы подготовки к агрессии. Отсутствие немецкого ответа на советское письмо от 26 ноября 1940 года лишний раз подтверждало неизбежность войны. Не оставалось, видимо, у гитлеровцев сомнений и в том, что скрыть свои планы от СССР не удастся, о чем свидетельствовала достаточно жесткая позиция, занятая В. М. Молотовым на переговорах в Берлине, на что указывают и приводимые в книге фрагменты.

Довольно обстоятельно рассматривая агрессию Германии против Польши, вступление в войну Англии и Франции, сражение за скандинавский плацдарм, поражение Франции, автор затем отводит немалое место битве за Англию, высказываясь в том смысле, что «какой–то десяток английских летчиков» сорвал гитлеровские планы вторжения на Британские острова и устремления Гитлера «волей–неволей» развернулись в другом направлении. Позволю возразить: ситуация была несколько иной. Упорная оборона Англии, самоотверженная защита ее территории от угрозы вторжения морского десанта противника, умелые действия британских средств ПВО и особенно истребительной авиации явились существенным фактором в срыве планов Гитлера «выбомбить Англию из войны». При этом следует учитывать, что в тот период Великобритания и ее вооруженные силы вели единоборство с фашистской Германией, значение которого для будущих событий войны еще не получило в советских исследованиях должной оценки.

Вместе с тем, как свидетельствуют документы, задача вывести Англию из войны являлась важной, но подчиненной целью германского руководства. Основные его усилия после разгрома Франции сосредоточивались на непосредственной подготовке войны против СССР. 30 июня 1940 года, то есть на пятый день после прекращения огня во Франции, начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал–полковник Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Основное внимание — на Восток… Англии мы должны будем, вероятно, еще раз продемонстрировать нашу силу, прежде чем она прекратит борьбу и развяжет нам руки на Востоке». Разработка плана нападения на СССР началась, судя по документам, 25 июня. Через месяц она развернулась ускоренными темпами и завершилась в первом варианте 31 июня 1940 года. В этот день в Бергхофе состоялось совещание руководящего состава вооруженных сил, на котором были уточнены цели и замыслы войны, намечены ее сроки. Гитлер обосновывал необходимость разгрома Советского Союза стремлением завоевать господство в Европе. «В соответствии с этим, — заявил он, — Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 года». По мнению У. Ширера, в конце мая 1940 года Гитлер мог нанести сокрушительный, даже фатальный удар по Великобритании. С таким мнением трудно согласиться. Для подготовки форсирования Ла–Манша и вторжения на Британские острова требовалось время. Немецкая авиация господствовала в воздухе, однако на море господствовал британский флот и английский народ был полон решимости не допустить вторжения. Кроме того, в это время все активнее включаются в поддержку Англии Соединенные Штаты Америки. Не остался бы, по–видимому, в стороне (это уже из области предположений) и Советский Союз.

Решение немецко–фашистского руководства о нападении на СССР, подписание Гитлером 18 декабря 1940 года плана «Барбаросса» оцениваются в книге как «самое роковое из всех его решений». Еще ранее Ширер отметил: «Британское верховное командование, как впоследствии и немецкое верховное командование, сильно недооценило мощь Красной Армии».