Александр Кавтарадзе - Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг. Страница 3

Исследование проблемы привлечения командного состава старой армии к военному строительству и защите Советского государства невозможно без знакомства, хотя бы в основных чертах, с офицерским корпусом русской армии накануне первой мировой войны, с изменениями, которые произошли в нем за три с лишним года войны, а главное — с составом и характеристикой этого корпуса накануне Октябрьской революции. Эти вопросы рассматривались в работах Б.М. Шапошникова, Л.М. Спирина, П.А. Зайончковского, Л.М. Гаврилова и В.В. Кутузова, А.П. Карелина, А.А. Буравченкова, М.Н. Герасимова и др.[34]

Для разработки интересующей нас проблемы весьма ценным источником являются изданные ЦГАСА и Институтом военной истории МО СССР сборники документов «Директивы Главного командования Красной Армии (1917–1920 гг.)» (М., 1969) и «Директивы командования фронтов Красной Армии (1917–1922)» (М., 1971–1978. Т. 1–4). При этом исключительно важное значение имеет помещенный в четвертом томе второго из указанных изданий список руководящего состава Красной Армии и войск НРА ДВР в период 1918–1920 гг. (командующих и членов реввоенсоветов фронтов и армий, а также начальников, комиссаров и начальников штабов дивизий).

О жизни и деятельности военных специалистов в последние десятилетия написано множество биографических очерков, статей, персоналий и т. д. Не имея возможности привести всю библиографию этих работ, отметим лишь те, которые посвящены известным военачальникам Красной Армии, бывшим генералам и полковникам старой армии, а также офицерам Генерального штаба[35]. Значительное число статей об указанных категориях специалистов опубликовано в «Военно-историческом журнале»[36].

Важным источником по рассматриваемой теме являются воспоминания самих военных специалистов: М.Д. Бонч-Бруевича, А.А. Брусилова, И.И. Вацетиса, А.И. Верховского, В.Е. Егорьева, С.С. Каменева, А.И. Корка, С.А. Меженинова, Д.П. Парского, А.А. Самойло и др.[37] К этой же группе источников относятся написанные Н.М. Потаповым «Краткая справка о деятельности Народного комиссариата по военным делам в первые месяцы после Октябрьской революции», подготовленная к печати Е.Н. Городецким и С.М. Кляцкиным[38], а также «Записки о первых шагах советского военного строительства» (подготовлена к печати Е.Н. Городецким, которому принадлежит и предпосланная публикации статья «О записках Н.М. Потапова»)[39].

Вопросы, рассматриваемые в монографии, нашли также освещение в белоэмигрантской и современной западной буржуазной исторической литературе. Не ставя перед собой задачи давать полный ее обзор, коротко остановимся лишь на некоторых моментах,

В 1920–1921 гг. в издававшейся в Париже газете «Общее дело» (редактор-издатель В.Л. Бурцев) под броскими заголовками «Как они продались III Интернационалу», «Предатели-нахлебники» и т. д.[40] (авторы — бывший полковник П.П. Дьяконов, писатель А. Ветлугин и др.) был опубликован ряд статей о службе военных специалистов в Красной Армии; в них были приведены также списки бывших генералов и офицеров, которые одними из первых перешли на сторону Советской власти и оказали ей наибольшие услуги. Эти лица, по словам Бурцева, всей белой эмиграцией были поставлены «вне закона» и «подлежали повешению», как только «законная власть» вновь возвратится в Россию.

Следует отметить, что вообще факт привлечения бывших генералов и офицеров в Красную Армию, а затем и дальнейшее участие их в строительстве армии и гражданской войне идеологами белого движения воспринимались особенно болезненно; ими так и не было понято, почему генералы и штаб-офицеры, «составившие свое положение» при старом режиме, служившие ему «верой и правдой», перешли на сторону Советской власти. Кроме того, они гиперболизировали роль и значение офицерского корпуса старой армии в строительстве Красной Армии и ее победах на фронтах гражданской войны. Так, один из организаторов белого движения — А.И. Деникин писал, что Красная Армия строилась «исключительно умом и опытом старых царских генералов», что «все органы центрального военного управления возглавлялись генералами-специалистами» и что, наконец, «особенно широко был представлен Генеральный штаб»[41]. Кстати сказать, вопросу размежевания после Октябрьской революции корпуса офицеров Генерального штаба белоэмигрантские авторы придавали особое значение, а бывшие генштабисты полковник А.А. Зайцов и генерал А.К. Баиов посвятили ему специальные работы[42].

Насколько мы можем судить, в подходе к рассматриваемой проблеме современные западноевропейские и американские буржуазные историки не отказались от сложившихся в 20—30-е годы белоэмигрантских и других концепций гражданской войны в России. Можно согласиться с выводом, сделанным С.Ф. Фоминых, что «происхождение целого ряда версий и аргументов (западных авторов. — А.К.)… берет начало в белоэмигрантской литературе», в работах «политических деятелей различных контрреволюционных партий и группировок, белогвардейских генералов»[43].

Некоторые вопросы рассматриваемой проблемы в советской исторической литературе получили достаточно полное и глубокое освещение: выдающаяся роль В.И. Ленина в теоретической разработке проблемы привлечения к социалистическому строительству буржуазной интеллигенции, в частности военной, для военного строительства и защиты Советского государства; значение VIII съезда партии для утверждения ленинского курса на широкое привлечение бывших генералов и офицеров к делу создания массовой регулярной Красной Армии; роль военных комиссаров, обеспечивавших партийный и государственный контроль за деятельностью военных специалистов, и т. д. Вместе с тем ряд важных вопросов остается недостаточно разработанным: понятие ними «специалист»; состояние офицерского корпуса русской армии и его численность накануне Октябрьской революции; судьбы бывших генералов и офицеров старой армии в результате ее слома; их отношение к Октябрьской революции; сотрудничество бывших генералов и офицеров с Советской властью в качестве военных экспертов, консультантов и инструкторов в первые месяцы после Октябрьской революции; причины, побудившие подавляющую часть бывших кадровых офицеров воздерживаться от вступления в Красную Армию в период ее строительства на добровольных началах, и др. Совершенно не разработана проблема деятельности Коммунистической партии и Советского правительства по усилению Действующей Красной Армии командным составом за счет бывших генералов и офицеров после VIII съезда партии, хотя, как справедливо отмечает С.А. Федюкин, «проблема военспецов стояла остро и до, и после съезда вплоть до самого окончания гражданской войны»[44]. Требуют уточнения как общая численность военных специалистов в Красной Армии к концу гражданской войны (к ноябрю 1920 г., т. е. к моменту ликвидации основных фронтов), так и численность по категориям офицерского корпуса — бывшие генералы, штаб- и обер-офицеры. Еще недостаточно разработана тема привлечения в Красную Армию и службы в ней самой ценной и подготовленной части офицерского корпуса русской армии — корпуса офицеров Генерального штаба. По-прежнему остается открытым вопрос, связанный с привлечением в Красную Армию офицеров белогвардейских армий, буржуазно-националистических формирований и т. д., взятых в плен или перешедших добровольно на сторону Советской власти. До сих пор еще нет работы, в которой были бы приведены достаточно полные данные о тех военных специалистах, которые приняли активное участие в строительстве Красной Армии с первых же дней ее создания и в защите Республики Советов на фронтах гражданской войны. В результате сотни этих лиц (кроме «обоймы» из одного-двух и десятков фамилий, упоминаемых в литературе) буквально растворились в общей цифре военных специалистов, которые в период гражданской войны служили в Красной Армии.

Таким образом, оценивая степень изучения рассматриваемой проблемы, приходится констатировать, что, несмотря на определенные успехи в разработке ряда ее аспектов, в советской историографии еще нет обобщающей монографии, в которой были бы комплексно рассмотрены и решены основные вопросы темы. Подобные недостатки в значительной степени вызваны тем, что авторы имеющихся работ в недостаточной степени использовали статистические и историко-социологические источники. Между тем интересы дальнейшего развития советской исторической науки требуют создания трудов широкой исторической перспективы, что невозможно без расширения документальной базы. Поэтому автором данной монографии и была сделана попытка значительно расширить источниковую базу исследования с тем, чтобы, говоря словами В.И. Ленина, «установить такой фундамент из точных и бесспорных фактов, на который можно бы было опираться»[45] в своих окончательных выводах.