Наталья Павлищева - Ложный Рюрик. О чем молчат историки Страница 3

Конечно, в анналах встречаются всякие страшилки вроде трех сотен кораблей у какого-нибудь вольнобандитствующего ярла, но так и хочется воскликнуть «не верю!» Станиславского. Когда в 885 году к Парижу подошли норманны в количестве до 30 000 человек (историки считают, что эти цифры крайне преувеличены), то истерика была на всю Европу: норманны шли с семьями и были намерены расселяться по территории государства франков! Парижане сумели выстоять, но эта осада стоила королю Карлу Толстому «отставки с поста». Карл был столь же ленив, сколь и толст, он предпочел не отбиваться от наседавших норманнов, а откупиться от них, выплатив знаменитые 6 тонн серебра и еще кучу всякой всячины. Результат был ожидаем: норманны все взяли, но… от Парижа не отстали. Это к слову о том, что от бандитов откупаться бесполезно.

Париж тех времен уже не был столицей Каролингов, а Капетинги им на смену пока не пришли. Город захолустный, его и через пару столетий наша княжна Анна Ярославна (она у Капетингов стала весьма почитаемой королевой и праматерью большинства следующих правителей не только Франции — от Ярославны королевские дома Европы получили «ген» Рюриковичей, но об этом позже) описывала Париж, как деревню, и довольно грязную. Так что, имей викинги три десятка тысяч мечей, они просто по камешку разнесли бы город, толком не имевший крепостных стен. Но город сопротивлялся почти год.

Итак, десятки тысяч викингов на румах — явное преувеличение, некая страшилка, призванная убедить, что французский дух непобедим.

Когда викинги организованной толпой (такое возможно?) отправились покорять часть империи франков, об этом узнала вся Европа. Если бы их столько же примерно в это же время ушло на Русь, думаю, та же Европа не смогла не заметить просто потому, что вздохнула с облегчением.

И вообще, сколько же всего было норманнов, викингов, варягов, что их хватило на всех одновременно: на настоящий захват Британских островов и иже с ними, южного побережья Балтийского моря, его восточного побережья да еще и просторов от Ладоги до Смоленска и от Изборска до Белого озера? 30 000–40 000 на запад, столько же на восток… а дома-то кто остался, женщины и дети? Так недолго и собственные земли потерять.

Не потеряли. Значит, сумасшедшие цифры просто блеф для оправдания разбазаривания государственных 6000 кг серебра и принцесс (предводитель норманнов Готфрид за снятие осады Парижа получил еще и право именоваться графом Фрисландским, а также руку принцессы Гизелы, дочери Лотаря II. Интересно, что к чему в довесок шло — серебро к принцессе или наоборот?).

Но даже если этим цифрам верить, а нападение на Париж у норманнов было далеко не первым (правда, раньше принцесс к серебру в нагрузку не давали), значит, немалые силы морских братков были сосредоточены именно на парижском направлении. Сколько их оставалось на Русь?

Кстати, осада Парижа как раз подчеркивает бандитскую специализацию: одним — запад, другим — восток. А еще особенности освоения территории: на западе — поголовная резня, на востоке — наведение порядка (какого — это уже на совести летописцев).

Это ни в коем случае не означает торжественной встречи варягов в каждой веси хлебом-солью в руках у грудастой девки. Живописцы могут сколько угодно изображать седого Гостомысла, с поклоном подносящего внуку дары Приильменья, это столь же реальная картина, как и счастливый брак Гизелы. А может, она и правда была счастлива и вся одиннадцатимесячная осада Парижа (как можно осаждать город практически без крепостных стен?) задумана хитрой принцессой ради встречи с Готфридом? Чего ни бывает в нашей жизни…

Но вернемся на будущую Русь к словенам, кривичам, чуди, веси, мере и иже с ними. И, конечно, к Рюрику с его варягами.

С какой дружиной можно держать в подчинении такую территорию и такой народ?

Вопрос далеко не праздный, потому что, даже будучи призванными, варяги должны были как-то налаживать отношения с местным населением, особенно если прибыли издалека и любы далеко не всем.

Что может даже большая дружина? Высадиться на берег и прочесать лес на десяток-другой километров вокруг? Построить жителей деревни в шеренгу, заставить рассчитаться на «первый-второй» и отдать рапорт по полной форме? Взять в качестве дани все, что эта самая деревня имеет? Провести общее собрание с разъяснением ситуации по принципу «кто теперь у вас хозяин», а несогласных долго тренировать по схеме «упал-отжался»? Или вообще перебить всех, кого успеют поймать?

Последнее отпадает сразу, потому что до следующей деревни можно и не доплыть, местные тоже не дураки, кто-нибудь да успеет сообщить сородичам о появившихся в округе бандитах, население по сигналу «Воздушная тревога» в кусты сиганет, по оврагам рассредоточится, капканов вокруг наставит, и прости-прощай любая дружина. Пограбить можно только раз, недаром даже викинги хватали на побережье то, что с краю лежало, и бегом обратно, а если и ходили походами вверх по рекам (большим вроде Гвадалквивира или Сены), то такие налеты надолго в памяти потомков оставались.

Вообще, Рюрик на Руси в особых зверствах не замечен (что удивительно, если вспомнить сильно подмоченную репутацию Рюрика Ютландского), во всяком случае, ничего такого в памяти потомков не осталось, значит, за пределы местных бандитских норм не выходил.

Итак, вырезать пару деревень или загнать их население в рабство можно один раз, больше не получится, следующая деревня наверняка к моменту визита окажется пустой, и никакого государства не получится (помните о согласии в государстве жить?).

Дань без разбора по принципу пылесоса собрать тоже нельзя, в следующий раз вместо распростертых объятий стрелами встретят, и опять же репутация будет подпорчена. В общем, по-плохому ну никак не выйдет, предыдущие, видно, попробовали, так были изгнаны и дани совсем не получили. Если Рюрик удержался и даже наследство сыну оставил, значит, печальный опыт предшественников учел, помимо кнута в руку не забыл из кармана пряник достать.

Вопрос с аппаратом принуждения пока остается открытым. Его как-то обходят стороной все летописцы, то есть о том, что Трувор сел в Изборске, а Синеус — в Белоозере, пишут и о родах и дружине упоминают, но о количественном составе — нет. Плохо у древних с документацией было, гадай тут о размерах того самого варяжского десанта… Может, и были ежегодные финансовые сводки в каждой веси, да только резались они по дереву и через четверть века на вечное хранение в архивы не сдавались, скорее, отправлялись в печь.

Но если бы был состав дружин уж очень большой, наверняка бы отметили. Однако варяги справлялись, значит, то ли Рюрик правил по совести, то ли остальные еще хуже, ведь все познается в сравнении. Получается, что о самом государственном аппарате пришлых варягов мы ничего и не знаем.

Здесь уже мимоходом задет вопрос о согласии местного населения и даже правилах, которым нужно подчиняться. Согласием заручаться пришлось, а что касается правил…

Не стоит думать, что как только Рюрик с братьями в Приильменье появились, так во всей Русской Земле наступила эра благоденствия и мирной жизни. Его собственный двоюродный брат Вадим Хоробрый еще как приходу варягов сопротивлялся, с дружиной, кстати, а где дружина, там и… сами понимаете, что дружину ради похода за клюквой на болото не собирают, она все больше по другой части — мамашу Кузьмы Иваныча кому показать, шороху навести, кровушку пустить… Сам Рюрик, судя по всему, покоя не знал и жил в походах, хотя городище на месте будущего Новгорода поставить успел. Это к вопросу о столице, должна же быть у князя резиденция, где бы он суд судил да раздоры разбирал.

Суд судил по совести, иначе нельзя, только вот понятие совести у всех разное, значит, существовали какие-то правила, что такое совесть в местном значении. К примеру, кого можно убивать, а кого не стоит, чей выбитый глаз или зуб сколько стоит, в каких случаях обидчик платить должен, а в каких расплачиваться (собственным оком за выбитое око или зубом за зуб, а то и вовсе жизнью). Именно такой позже была «Русская Правда» князя Ярослава Мудрого, которая считается первым русским Уголовным кодексом. Но князь Ярослав большей частью повторил то, что уже давно устоялось, добавив только «стоимость» своих дружинников. В те времена устои быстро не менялись, может, цены и изменились (инфляция, чтоб ей!), но принцип остался — убить отца семейства и кормильца всегда дороже, чем забулдыгу-одиночку, погрязшего в долгах, о котором не всегда и вспомнят, что жил такой.

Как судил новый князь — по-своему или по-прежнему? Совсем по-своему нельзя, чревато изгнанием, совсем по-прежнему тоже не пойдет, зачем он тогда нужен, этот Рюрик, чего же менять шило на мыло? Значит, нашел какой-то компромисс? Конечно, и против него выступления были, но тотальных не замечено.