Александр Широкорад - Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдерживание Страница 3

Первоначально в конституции ничего не говорилось о свободе слова, печати, собраний.

Ну а как относились в России к Американской революции? Императрица Екатерина Великая официально порицала любые бунты, направленные против законных монархов, но фактически действовала исключительно с точки зрения собственных интересов. Замечу, что личные интересы Екатерины II практически полностью совпадали с интересами Государства Российского, чего не скажешь о большинстве ее преемников.

Осенью 1775 г. Георг III обратился к Екатерине II с просьбой послать войска для подавления мятежа в Америке. Одновременно британскому посланнику в Петербурге был отправлен проект соответствующего договора и приказано добиваться соглашения о посылке 20 тысяч русских солдат.

Но Екатерина решительно отказалась от посылки русских солдат за океан, хотя внешне и выразила Англии свое сочувствие. Она писала: «От всего сердца желаю, чтобы мои друзья англичане поладили со своими колониями; но сколько моих предсказаний сбывалось, что боюсь, что еще при моей жизни нам придется увидеть отпадение Америки от Европы». Через год в частном письме императрица напишет: «Что скажете Вы об этих колониях, которые навсегда прощаются с Англией?» А в отношении политики Георга III сострила: «В дурных руках все становится дурным».

К планам посылки русских войск в Америку британские дипломаты возвращались и позднее. Они были готовы пойти и на сокращение контингента. Так, в июле 1777 г. главнокомандующий британскими силами в Америке писал: «Корпус из 10 тысяч боеспособных русских солдат мог бы гарантировать Великобритании военный успех в предстоящей кампании».

Любопытен отзыв А.Н. Радищева на события в Америке в оде «Вольность»

К тебе душа моя вспаленна,К тебе, словутая страна,Стремится, гнетом где согбенна,Лежала вольность попрана;Ликуешь ты! а мы здесь страждем!..Того ж, того ж и мы все жаждем;Пример твой мету обнажил{1}.

Существенную помощь Соединенным Штатам в борьбе с Англией оказал рескрипт Екатерины II от 9 марта (27 февраля) 1790 г., где говорилось: «…признали Мы необходимым… прежде чем оскорбление Российского торгового флага преобразится в вредную привычку, употребить с своей стороны к совершенному ограждению и обеспечению его, все от нас и державы нашей зависящее пособия, с твердым однако ж предположением свято и ненарушимо согласовать оные в продолжение настоящей войны с правилами строжайшего нейтралитета».

К рескрипту прилагалась «Декларация о вооруженном нейтралитете», в которой говорилось, что для освобождения морской торговли от притеснений императрица «считает обязанностью объявить правила, которым будет следовать, и для поддержания которых и покровительства чести российского флага и безопасности торговли ее подданных, противу кого бы то ни было, она повелит выступить в море со значительной частью своих сил».

24 апреля 1779 г. бригадир СП. Хметевский вывел из Ревеля отряд в составе двух кораблей и одного фрегата и повел их к северному побережью Норвегии. Там у мыса Варде 7 июля Хметевский соединился в отрядом из двух кораблей и двух фрегатов, вышедшем из Архангельска (там они были и построены). К концу навигации объединенная эскадра Хметевского вернулась в Кронштадт.

11 июня 1780 г. из Кронштадта вышли сразу три отряда. Бригадир Н.Л. Палибин повел четыре корабля и фрегат к берегам Португалии. Зимовали три корабля и фрегат в Лиссабоне, а корабль «Дерись» — в Портсмуте. «Дерись» вернулся в Кронштадт в июне, а остальные суда — 15 июля 1781 г.

Второй отряд (пять кораблей и один фрегат) контр-адмирал И.А. Круз повел на крейсерство в Северное море. Вернулся он 8 октября 1780 г.

Третий отряд в составе пяти кораблей и двух фрегатов контр-адмирал И.А. Борисов повел в Средиземное море.

В высочайше утвержденной инструкции командующим эскадрами имелась приписка: «На назначенном пространстве… крейсировать нераздельно… но, когда надобность востребует… конвоировать российский купеческий один или несколько кораблей…, отделить ля того один или два своих корабля… и конвоировать… В случае нападения на такое купеческое судно или суда… под каким бы флагом ни было, защищать оные всеми силами, исполняя должность храброго и искусного мореплавателя… Во время повстречания с военными кораблями всех без исключений держав поступать дружественным образом… Касательно купеческих судов всех без изъятия держав… никакого притеснения и остановки в пути не делать… но показывать всякое снисхождение и человеколюбие».

Спору нет, русские суда в 70—80-х гг. XVIII века к Атлантическому побережью Америки не ходили, но сама по себе «Декларация о вооруженном нейтралитете» и наличие русских эскадр в Атлантике оказали сдерживающее влияние на Британское адмиралтейство.

Правительства Соединенных Штатов и России первое время не считало нужным спешить с установлением дипломатических отношений. Хотя еще в 1781 г. в Петербурге побывала американская миссия Френсиса Дейна. Секретарем Дейна и переводчиком с французского был Адаме Джон Куинси. Его в 1809 г. назначили первым американским послом в России.

В 1803 г. Англия объявила войну Франции. Воспользовавшись этим, британские военные корабли стали захватывать в Атлантике не только французские, но и нейтральные суда. Досталось и американцам.

В сентябре 1807 г. американский посланник в Лондоне Джеймс Монро в беседе с российским уполномоченным сообщил о желании президента, чтобы Александр I назначил своего дипломатического представителя в Соединенные Штаты. Принципиальное согласие на установление дипломатических отношений в Петербурге было дано сразу же, но обмен официальными представителями задержался. Назначенный президентом Томасом Джефферсоном на пост посланника в России У. Шорт не был утвержден Сенатом, и первый американский посланник Джон Адаме прибыл в Россию лишь осенью 1809 г. Он вручил верительную грамоту императору Александру 25 октября (5 ноября).

В свою очередь, российский посланник Ф.П. Пален отправился в Америку уже в апреле 1810 г. и вручил свои верительные грамоты президенту Джеймсу Мэдисону в июне того же года. С июля 1809 г. в Филадельфии в качестве генерального консула находился А.Я. Дашков, исполнявший одновременно обязанности поверенного в делах

В Петербурге Адаме провел пять лет. А в 1825 г. Адаме стал шестым президентом США. Он же стал и соавтором доктрины Монро.

Уже в конце XVIII века американские купцы и промышленники стали серьезными торговыми партнерами России. Важную роль в этом играли семейство Дерби (Сейлем), С. Джирард (Филадельфия), К. Чемплин, Дж. Гиббс и У. Чаннинг (Ньюпорт), Дж. Бенсон и Н. Браун (Провиденс), А. Хикс (Нью-Йорк) и др.

Американский консул Леветт Гаррис писал, что в течение 1803 г. «84 американских судна приняли на борт такое количество грузов, которое по стоимости равно грузам 166 иностранных судов, кроме английских, и грузам 105 судов Англии», что составило «восьмую часть всей иностранной торговли в С.-Петербурге». Поскольку США испытывали «большую потребность в русских товарах и изделиях ее мануфактур», Гаррис указывал, что русско-американская торговля всего за несколько лет приобрела важное значение и теперь считается, «что она превосходит торговлю со всеми другими странами, кроме Англии»{2}.

Установление дипломатических отношений между Вашингтоном и Санкт-Петербургом, а также введение Наполеоном Континентальной блокады привели к увеличению взаимной торговли. Например, в 1811 г. 138 кораблей прибыло в Кронштадт, 65 — в Архангельск и около 30 — в Ригу, Ревель и другие порты Балтики. Даже по неполным официальным данным, экспорт США в Россию превысил 6,1 млн. долларов, то есть примерно 10% всего американского экспорта в 1811 г.

Активной коммерческой деятельностью в России занимались Дж. Д. Льюис и М. Фишер-младший, открывший в 1810 г. в Петербурге процветающие торговые фирмы. В августе 1811 г. М. Фишер-младший сообщал: «К нам пришло 16 судов, а сейчас мы кончаем погрузку еще пяти». Он оценивал свои «сделки по ввозу и вывозу товаров на сумму не менее чем 2 500 000 долларов».

Российско-американская торговля позволяла с помощью ряда хитроумных приемов обходить Континентальную блокаду и получать огромные барыши американским купцам и русским чиновникам.

Как видим, ко времени окончания наполеоновских войн и началу работы Венского конгресса взаимоотношения между Соединенными Штатами Америки и Российской империей были достаточно дружественными и взаимовыгодными.

Глава 2.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ «ЧЕРНОГО КОРСАРА» НА ЧЕРНОМ МОРЕ 

Говоря о взаимоотношениях наших стран в царствование Екатерины II, нельзя не упомянуть об участии знаменитого американского адмирала Поля Джонса в русско-турецкой войне.