Николай Нозиков - Русские кругосветные мореплаватели Страница 3

В 1828–1830 гг. капитан-лейтенант Л. В. Гагемейстер открыл во время своего третьего кругосветного плавания на военном шлюпе «Кроткий» две новые большие группы островов в, Маршалловом архипелаге.

Капитан-лейтенант В. С. Хромченко открыл в плавание 1828–1831 гг. на корабле «Елена» острова Левендаля, а капитан-лейтенант И. И. Шанц на военном транспорте «Америка» в 1834–1836 гг. — группу из 13 обитаемых островов в архипелаге Маршалла.

Кругосветные экспедиции разрешили много неясностей в старой географической науке. Были опровергнуты многочисленные иностранные «открытия» различных мифических островов, преимущественно в южных водах Тихого океана (Денстера, Св. Варфоломея, Колунас, Mario Lazaro и др.).

Первое кругосветное плавание Крузенштерна положило начало новой науке — океанографии. В течение всего этого плавания производились наблюдения над морскими течениями, температурою и плотностью воды на разных глубинах (до 400 м), над приливами и отливами и колебаниями барометра. До Крузенштерна никто не делал таких наблюдений, и русским морякам принадлежит, таким образом, почин в этом отношении.

Большие астрономические и метеорологические работы выполнены экспедицией Литке. Литке поставил наблюдения над часовыми колебаниями маятника на 30° к югу и к северу от экватора, над приливно-отливными течениями в Атлантическом и Тихом океанах. Наблюдения его над магнитной стрелкой и над качанием постоянного маятника имели громадное значение для определения величины сжатия земного шара и легли в основу многочисленных работ последующих исследователей.

Благодаря участию в русских кругосветных плаваниях многих видных ученых мировая наука обогатилась материалом по различным отраслям знания относительно совершенно не изученных до тех пор стран. Так, в результате работ той же экспедиции Литке, появилось первое научное описание острова Карагинский, принадлежавшего России уже более ста лет, но совсем не исследованного.

Крузенштерном сделана морская съемка берегов Японии, острова Иессо, восточного Сахалина и северных Курильских островов. Коцебу произвел опись островов Аракчеева и района современного мыса Дежнева, съемку бухты Матовой и Мутуа (остров Таити) и др. Капитан Станюкович сделал описи побережий Аляски и многочисленных островов Алеутской гряды. Литке описал в северных тихоокеанских водах все главнейшие пункты Камчатского побережья от Авачинской губы до Карагинского острова, Чукотское побережье от устья Анадыря до мыса Дежнева, острова Большой и Малый Карагинский и Св. Матвея, залив Креста; в южной части Тихого океана им описано 26 групп и много отдельных островов. Капитан Гагемейстер произвел опись острова Эшшольца, Хромченко, группы Маршалла и т. д.

Со времени этих кругосветных экспедиций искусство дальнего мореплавания становится уже на прочную научную основу и делается гораздо безопаснее даже на парусных судах. В результате крепнут морские связи России с Тихим океаном, значительно развивается внешняя торговля.

Первые отечественные кругосветные плавания сыграли большую роль в развитии еще одной отрасли знания — этнографии. Материалы, собранные экспедициями, представляют до настоящего времени огромную ценность для изучения первобытных народов северной части Тихого океана и Океании, народов, не вышедших по своему культурному уровню из высшей ступени дикости.

Русские мореплаватели наблюдали у этих народов различные стадии родовых отношений, этого первого общественного строя в истории человечества. Богатые этнографические коллекции, собранные путешественниками, и опубликованные ими наблюдения послужили ценным источником для последующего изучения так называемых отсталых народностей. Следует подчеркнуть исключительные точность, объективность и наблюдательность мореплавателей. Другое дело приводимые ими объяснения тех или иных поразивших их фактов из области первобытнообщинных отношений: они далеко не всегда верны, часто наивны — стоят на уровне знаний той эпохи, когда еще отсутствовали первые классические труды, заложившие основы научной этнографии[5].

Особенно большую ценность представляют в этом отношении груды Крузенштерна и Литке. Крузенштерн оставил подробное этнографическое описание населения островов Нукагива и Сандвичевых, Камчатки и Русской Америки. Острова Океании (Ново-Гебридские и др.) не были посещены ни одним европейцем со времени открытия их Куком. Русские мореплаватели, первые после длительного перерыва, наблюдали первобытную жизнь населения этих островов во всей ее неприкосновенности. Литке дал замечательное описание населения Каролинских островов, малайцев и папуасов. В трудах Крузенштерна и Литке мы находим широкую картину хозяйства, всей материальной культуры, семейных, имущественных, общественных отношений этих народов. Туземцы южных тихоокеанских островов еще совершенно не соприкасались с внешней высшей культурой. Они добывали еще огонь трением, не знали — жители моря — пользования парусами, жили в групповом браке, этой первой форме человеческой семьи. Путешественникам удалось наблюдать начатки парного брака, патриархальную семью в ее первой стадии, первобытное анимистическое мировоззрение и пр. и пр.

Памятниками мореплавании, прославивших Россию и поднявших отечественное мореходство на новую высоту, служат многочисленные русские названия, разбросанные в различных пунктах земного шара. Сохранились в самых разнообразных уголках света и имена самих мореплавателей.

Воспоминанием о Крузенштерне служат названия пролива, заливов, мысов, гор, опасных подводных скал Великого океана.

В честь Головнина названы мыс на юго-восточном берегу Русской Америки, пролив между Курильскими островами, гора на Новой Земле.

Имя Литке носят мысы в Охотском море и в Амурском заливе, пролив около Карагинского острова, мыс в проливе Беринга, остров на Северном Ледовитом океане и т. д.

6

Своими выдающимися, получившими мировое признание успехами отечественные кругосветные мореплавания обязаны, в первую очередь, высоким достоинствам своих начальников-командиров.

В жизненном пути, судьбах и личностях великих мореплавателей — Крузенштерна, Лисянского, Головнина, Литке — нетрудно подметить много общих черт.

С ранней юности они приобретали привычку к морю. Еще в кадетской школе они проходили морскую практику в учебных плаваниях. После окончания корпуса они отправлялись обычно для усовершенствования в морском деле в английский флот, считавшийся тогда наиболее передовым по своей культуре. Волонтерами этого флота они в течение 5–6 лет подряд находились в дальних плаваниях и часто участвовали в военных действиях. Будущие мореплаватели формировались в эпоху многочисленных морских войн — Англии с Францией, России с Швецией, Францией, Англией и некоторым из них пришлось прямо со школьной скамьи попасть в сражения. Так, свое боевое крещение Лисянский получил в 15, Крузенштерн в 19 лет.

После возвращения из иностранного флота они снова отправлялись в плавание уже на отечественных судах и вскоре получали самостоятельное командование. Море становилось второю родною стихией будущих кругосветных мореплавателей. Лучшие годы своей жизни они отдали исследованиям далеких морей и стран.

Суровое воспитание в кадетском корпусе, жесткая дисциплина, труды и лишения, которые приходилось им переносить с детства, приобретенная в юности боевая закалка — формировали характер мореплавателей. У них складывались твердая воля, упорство в преодолении препятствий, исключительная настойчивость в преследовании поставленной цели, мужество, постоянная готовность к подвигу. В минуты опасности, встречаемой часто и в военных действиях и в больших плаваниях, они проявляли неизменно бесстрашие и решительность, но одновременно выдержку и хладнокровие. Крузенштерн, попав в первый жесточайший тайфун в Японском море, обнаружил большую находчивость и уменье найти немедленный выход из гибельного положения. Он, конечно, рисковал при маневрировании судна, но риск этот был необходим, и в основе его лежал твердый расчет-. Те же. черты находчивости без промедления, изобретательности в тяжелом положении и наряду с этим хладнокровия и обдуманного расчета проявили, например, Головнин при бегстве его из английского плена на мысе Доброй Надежды и Лисянский при осаде Ситхинской крепости или при посадке «Невы» на коралловые рифы.

Этим выдающимся русским морякам были особенно дороги честь и достоинство родного военного флота. Любовь к морю, любовь к морской службе, любовь к своему кораблю пронизывает всю деятельность мореплавателей. Характерно в этом отношении слово Литке к экипажу 26 июля 1826 г. при отплытии в кругосветное плавание: «Помните, что мы идем в кругосветный вояж, что за нами далеко и надолго останется Россия, что с флагом нашим на «Сенявине» мы несем славу, честь, величие и гордость дорогой родины. И я уверен, что вы высоко будете держать честь нашего военного флота…» Лисянский, совершивший первый безостановочный переход от мыса Доброй Надежды в Англию, объяснял свое решение осуществить его уверенностью, что «столь отважное предприятие доставит нам большую честь; еще ни один мореплаватель, подобный нам, не отваживался на столь дальний путь, не заходя куда-нибудь для отдыха… Мы получили возможность доказать всему свету, что мы заслуживаем в полной мере доверие, которое нам оказывали».