Неизвестен Автор - ВЧК-ГПУ - документы и материалы Страница 3

"Объясните причины ареста Якова Загорского и Андрея Козловского. Есть ли серьезные улики? Проверьте" 25.

"Предписываю немедленно освободить Ризенкампфа и представителей контроля... Оставить в тюрьме можно только тех, против кого имеете улики..."26.

"Петроград, председателю Чрезвычайной комиссии... В течение нескольких месяцев сидят арестованные Вами генштабисты Сав-ченко-Маценко и Поляков. Главком ходатайствует об их освобождении. Телеграфно сообщите: какие обвинения предъявлены этим

лицам, а если обвинение не предъявлено, почему они не освобождены..."

Естественно, Ленин не запрашивал о судьбах простых смертных. П. И. Пальчинский, например, занимал во Временном правительстве пост товарища министра торговли и промышленности, был крупнейшим инженером и председателем Русского технического общества. Содержался в тюрьме в качестве заложника, подпадал под амнистию, но освободили его только в 1919 г.

Когда в ноябре 1918 г. Самарская ЧК произвела поголовный арест всех членов ирригационной экспедиции Иртура (особого управления ирригационных работ в Туркестане), Ленин потребовал немедленного освобождения руководителя экспедиции инженера Ризенкампфа.

Впрочем, не из-за самоуправства ЧК, а на законном основании не всех освободили по амнистии 1918 г. Дзержинский быстро сообразил, к каким последствиям может привести опрометчиво вынесенное б-м съездом Советов решение. Поэтому уже 18 ноября он добился от ВЦИК постановления не применять амнистию к "шпионам", "контрреволюционерам", "саботажникам" и ряду других категорий арестованных.

Постановление ВЦИК существенно сузило рамки амнистии, распространив ее в первую очередь на рабочих и крестьян. Ленин, однако, хоть и призывал к уничтожению буржуазии и интеллигенции, не любил, когда аресты "ценных работников" вредили делу революции. По его инициативе в декабре 1918 г. Совет обороны рассмотрел вопрос об освобождении некоторых офицеров и инженеров27. В первых нуждалась армия. В последних -промышленность и транспорт. Одновременно, обеспокоенный, возможно, ростом террора ВЧК в отношении "специалистов", Ленин предложил "карать расстрелом за ложные доносы" 28.

Отдадим должное ВЧК. Она никогда не утверждала, что арестовывает людей за что-то. Но более того -- никогда не возражала против освобождения своих арестантов, если того требовало правительство. Тщеславие также не было присуще Чрезвычайной комиссии. Разве не могло, например, показаться обидным ЧК следующее постановление Совета обороны "О производимых Всероссийской Чрезвычайной комиссией арестах ответственных служащих и специалистов":

"Ввиду того, что аресты сотрудников советских учреждений и предприятий, производимые по постановлениям (ВЧК)... нередко отзываются крайне болезненно на ходе работы этих учреждений, и замена одних работников другими не всегда может быть произведена быстро и без ущерба для дела... Совет рабочей и крестьянской обороны постановляет:

Предписать (ВЧК)... и ее местным органам во всех тех случаях, когда это представляется возможным, предварительно извещать соответствующее ведомство относительно своих постановлений об арестах ответственных работников советских учреждений, а также всех специалистов, инженеров и техников, занятых в про

мышленных предприятиях и на железных дорогах, и обязательно в тех случаях, когда предварительное оповещение невозможно, -- не позднее 48 часов после ареста, извещать о нем соответствующее советское учреждение, сообщая также о существе поставленного арестованному обвинения..."

Из декрета, однако, был исключен первоначально внесенный туда параграф о более строгой проверке доносов и расстрелов за ложные донесения. Проект предлагал также "обо всех случаях таких расстрелов публиковать в советской печати вместе с соответствующими статьями или заметками".

Разумеется, советское государство не могло допустить ни подобных расстрелов, ни, тем более, опубликования списков расстрелянных, так как это подорвало бы инициативу трудящихся масс. А проект закона с крамольным предложением впервые увидел свет в 1968 г.29

Интенсивность работы ЧК возрастала буквально с каждым месяцем. Московская чрезвычайная комиссия, например, за период с 15 декабря по 15 января, закончила 800 дел, не считая мелких30. 24 января 1919 г., в интервью газете "Известия ВЦИК", заместитель председателя МЧК Б. А. Бреслав заявил, что "работа МЧК теперь вполне налажена, следственный отдел работает успешно, дела у нас не задерживаются: ежедневно мы заканчиваем их до 50 и более" 31.

Несколькими днями раньше, в связи с перегрузкой московских тюрем и огромным числом подследственных, были приняты меры для ускорения судебного процесса и вынесения приговоров. Институт трибуналов упразднялся, а сам трибунал состоял лишь из трех членов. Суд назначался не позже чем через 48 часов после окончания следствия, причем трибунал был свободен в вынесении приговоров. Вместе с тем, члены трибунала получили право посещать места заключения и освобождать арестованных, которым в течение двух недель не будут предъявлены обвинения32.

По замыслу советского правительства разгрузка тюрем должна была производиться за счет увеличения числа расстрелов. Именно об этом ЦК РКП (б) хотел намекнуть членам революционных трибуналов и в начале февраля поручил "партийным и советским органам печати дать в ряде статей точное понятие о ревтрибуналах, как органах революционной расправы, в отличие от суда, как такового".

В целях существенного упрощения судебной процедуры и большей эффективности работы карательных органов, в первую очередь трибуналов и чрезвычайных комиссий, Дзержинский в речи на заседании ВЦИК 17 февраля 1920 г. внес на рассмотрение правительства проект реформы ВЧК. Дзержинский предложил, в частности, в дополнение к уже имеющемуся у ВЧК праву выносить приговоры в судебном порядке, разрешить чрезвычайным комиссиям применять в качестве административных приговоров заключение в концентрационные лагеря. Дзержинский сказал: "Уже и сейчас далеко не используется труд арестованных на общест

венных работах, и вот я предлагаю оставить эти концентрационные лагеря для использования труда арестованных, для господ, проживающих без занятий, для тех. кто не может работать без известного принуждения, или если мы возьмем советские учреждения, то здесь должна быть применена мера такого наказания за недобросовестное отношение к делу, за нерадение, за опоздание и т. д. Этой мерой мы сможем подтянуть даже наших собственных работников".

В тот же день ВЦИК вынес следующее постановление: "Право вынесения приговоров по всем делам, возникаемым в чрезвычайных комиссиях, передается реорганизованным трибуналам, причем следствия по всем делам должны быть заканчиваемы не позднее одного месяца... При наличии вооруженного выступления... за чрезвычайными комиссиями сохраняется право непосредственной расправы для пресечения преступления... Всероссийской чрезвычайной комиссии предоставляется право заключения в концентрационный лагерь..." в административном порядке, без суда.

Четырьмя днями позже при ВЧК были созданы Особые отделы -- ОСО. А 15 марта циркулярным письмом ЦК РКП (б) на работу в ВЧК призвали всех когда-либо служивших там сотрудников.

Как и любое новое постановление, принятое советским правительством, декрет о предоставлении ЧК права заключения в концентрационные лагеря в административном порядке должен был найти свое широкое применение. ВЧК, однако, столкнулось с одним, ставшим обычным в те годы, затруднением: концентрационные лагеря уже были заполнены заключенными, в большинстве своем -- проштрафившимися красноармейцами, рабочими и крестьянами. В связи с этим 22 февраля 1919 г. правительство амнистировало некоторые категории осужденных красноармейцев. Все освобожденные направлялись в Красную армию. Еще через два месяца были амнистированы рабочие и крестьяне, кроме осужденных за участие в контрреволюционных выступлениях33.

Амнистии тех лет были вызваны и желанием большевиков переманить на свою сторону членов антисоветских организаций и солдат Белых армий и этим ослабить сопротивление Советам как на фронтах гражданской войны, так и в тылу. Первый опыт подобной амнистии советское правительство произвело 12 июля 1919 г., обратившись "к лицам, случайно оказавшимся в рядах белогвардейских организаций, с призывом явиться в ВЧК с повинной". ВЧК устанавливала недельный срок явки с повинной и гарантировала раскаявшимся "полную безнаказанность". Одновременно, ВЧК обещала усилить террор в отношении своих врагов и объявляла семьи участников "белогвардейских организаций" заложниками. В постановлении говорилось, что "даже самое поверхностное отношение и связь с участниками белогвардейских организаций повлечет за собой неизменно высшую кару -- рас