Дмитрий Жуков - 29- я гренадерская дивизия СС «Каминский» Страница 3

Стремясь расширить свои полномочия и, следовательно, свою власть, в начале декабря Воскобойник направил Каминского в двухнедельную поездку в Орел, где находился штаб начальника тылового района 2–й танковой армии генерал–майора Брандта. Миссия Каминского увенчалась успехом: Локотская волость была преобразована в район под автономным управлением, а Воскобойник назначался его бургомистром[23].

Между тем к началу зимы 1941 г. заметно активизировались партизанские силы соседних районов (Суземского, Навлинского, Трубчевского и Выгоничского). Так, 4 декабря навлинские партизаны взорвали крупный склад боеприпасов на большаке Трубчевск — Выгоничи. А на следующий день атаке партизан подверглась Навля. В ходе налета погибли руководитель Навлинского района Калмыков, бургомистр Навли Таненков, несколько десятков немецких солдат и русских полицейских, сожжено помещение полиции, захвачено значительное количество трофеев[24].

К этому времени в южных районах Брянщины сложилось два параллельных (и яростно конфликтующих между собой из–за амбиций своих руководителей) центра, откуда осуществлялось непосредственное руководство партизанской борьбой. Во главе первого стоял бывший начальник Суражского райотдела Управления НКВД по Орловской области младший лейтенант госбезопасности Дмитрий Васильевич Емлютин. В его подчинении находилась региональная оперативная группа 4–го отдела, объединившая к январю 1942 г. 18 партизанских отрядов и 105 так называемых «групп самообороны», численностью до 9 тысяч человек[25]. Указанные выше операции по взрыву склада и налету на Навлю провели партизаны, подчинявшиеся Емлютину.

Д.В. Емлютин

Второй центр, меньший по численности, но тем не менее, достаточно активный, образовался вокруг отряда бывшего заместителя начальника курсов Управления исправительно–трудовых лагерей и колоний НКВД СССР Александра Николаевича Сабурова[26]. 15 декабря 1941 г. состоялось совещание командиров и комиссаров отрядов и секретарей подпольных райкомов партии Суземского и Трубчевского районов, а также командиров и комиссаров четырех украинских партизанских отрядов, отступивших на Брянщину из Харьковской и Сумской областей. На совещании был учрежден объединенный штаб партизанских формирований. Путем голосования командиром штаба был избран А.Н. Сабуров, комиссаром З.А. Богатырь, начальником штаба И.Е. Абрамович (он же одно время выполнял обязанности начальника особого отдела). Штабу были предоставлены широкие полномочия, он имел право по своему усмотрению привлекать к выполнению заданий любой отряд[27].

Именно подчиненные Сабурову партизанские силы в декабре провели ряд успешных операций по разгрому полицейского гарнизона в поселке Суземка. Здесь дислоцировалась немецкая комендатура и около 50 коллаборационистов. В ходе первой вылазки 12 декабря 1941 г. «сабуровцы» с помощью разведчиков суземского партизанского отряда «За власть Советов» ограничились адресным уничтожением руководящего звена пособников оккупантов: от рук народных мстителей пал бургомистр Мамоненков, начальник земской управы Землянко, переводчик комендатуры Лау, руководитель лесничества Ионцев.

После этой дерзкой операции в Суземку для наведения порядка и укрепления гарнизона был назначен начальником полиции бывший подполковник русской армии Богачев. 26 декабря партизаны нанесли второй удар по поселку. В результате налета были убиты Богачев, его заместитель, секретарь, 23 немецких солдата и 32 полицейских. В качестве трофеев были захвачены два пулемета (ручной и станковый), два автомата, 50 винтовок, 1200 патронов, 12 велосипедов, 80 пар белья, 100 тонн мяса и хлеба[28].

Активизация партизан встревожила руководство Локотского района. После налета на Суземку Воскобойник за подписью «Инженер–Земля (КПВ)» обратился к партизанам с приказом до 1 января 1942 г. сдать оружие, «прекратить безобразие и приступить к организации мирной трудовой жизни». В обращении содержалось обещание не подвергать партизан репрессиям. Исследователь И.Г. Ермолов пишет: «Реакция на приказ К.П. Воскобойника превзошла все ожидания: сотни партизан выходили из лесов и сдавались, многие приносили с собой оружие, пополняя ряды народной милиции. Сложившаяся ситуация озадачила партизанских командиров и комиссаров, мгновенно почувствовавших свое бессилие. Партизаны же получили приказ центра занять оставленные немцами районы. Было принято решение уничтожить локотское правительство, а затем приступить к захвату обезглавленной территории»[29].

Партизанский налет на Локоть утром 8 января[30] , безусловно, является одним из ключевых пунктов истории Локотской автономии и ее вооруженных формирований. Между тем в документах военной поры, мемуарах партизан и литературе часто встречаются субъективные и неверные оценки хода и результатов операции. Поэтому имеет смысл остановиться на ней подробнее.

Разработка нападения на Локоть проводилась в объединенном штабе партизанских отрядов под командованием Сабурова. При составлении замысла учитывалась информация, полученная по агентурным каналам, в частности от партизанского разведчика Василия Буровихина, сумевшего войти в доверие к руководству автономии и стать заместителем дежурного коменданта по обеспечению охраны Центрального комитета НСПР[31].

Обращение Воскобойника к партизанам, Декабрь 1941 года

О положении в Локте агент доложил Сабурову 1 января 1942 г. Он отмечал, что в Локте находится около 350 бойцов «народной милиции». На вооружении у них 27 пулеметов, 10 минометов, автоматическое оружие; в поселке размещены большие склады боеприпасов. Кроме того, Буровихин попытался обосновать факт организации партии. Агент считал, что Локотская администрация подконтрольна местному гестапо. В качестве «кукловодов» НСПР Буровихин называл полковника Шперлинга и его заместителя Олега Половцева, бывшего белого офицера и приближенного генерала Корнилова[32].

Заметим здесь, что никакого «местного гестапо» в Локте и вообще на Брянщине не существовало. Функции государственной тайной полиции в военной зоне оккупации выполняли подразделения полиции безопасности и СД, а также тайная полевая полиция (ГФП). Но на территории Локотского самоуправления подразделений ГФП в указанный момент не было, они располагались в соседних районах. Так, в Клинцах размещался штаб группы ГФП–729, а сотрудники трех ее команд дислоцировались в Сураже, Мглине, Клетне, Унече, Погаре и Почепе[33]. Что касается полиции безопасности и СД, то эту структуру представлял в Локте оберштурмфюрер СС Георг Леляйт[34].

Отметим также, что представители германских военных властей настоятельно отговаривали Каминского от затеи с нацистской партией. В дальнейшем они мирились с ее существованием, но вовсе не пытались поставить НСПР под свой контроль[35]. Бывший сотрудник абвергруппы–107 Свен Стеенберг (Штеенберг) после войны вспоминал: «Каминского часто называют наемником немцев и нацистом. Он не был, в действительности, ни тем, ни другим. Как он, так и его соратники выступили против Сталина по убеждению. О национал–социализме ни Каминский, ни его соратники не имели ни малейшего представления. Каминский держался с немцами с такой самоуверенностью, которую они часто считали наглостью»[36].

За разработку плана операции взялись лично Сабуров и Богатырь. В течение трех дней, с 1 по 4 января 1942 г., они постоянно отправляли разведчиков брасовского отряда в сторону Локтя, чтобы лучше ознакомиться с укреплениями, возведенными вокруг поселка. Подходы к поселку со всех сторон прикрывали дзоты, были оборудованы окопы. В селах вокруг Локтя были организованы наблюдательные посты, готовые поднять тревогу, если народные мстители попробуют атаковать поселок[37]. Помимо подразделений милиции и полиции в Локте находился взвод гарнизонной комендатуры. Словом, партизанам предстояло столкнуться с очень серьезным противником: с ходу ворваться в населенный пункт было крайне тяжело[38].

6 января в штаб Сабурова пришла очередная информация от агента Буровихина. Стало известно, что в Локоть по просьбе Воскобойника для укрепления гарнизона прибудут немецкие охранные подразделения и отряды русской полиции. Эта новость, судя по мемуарам Сабурова и Богатыря, была встречена чуть ли не с радостью. До этого момента они не знали, как даже подойти к Локтю, а теперь у них появлялась возможность под видом подкрепления войти в поселок и перебить всех коллаборационистов. С получением информации от Буровихина был отдан приказ о подготовке партизанских отрядов к боевому выходу[39].