Олег Гончаренко - Москва, которую мы потеряли Страница 3

Граф Кирилл Григорьевич, известный современникам почти крестьянской рачительностью, сразу же после свадьбы занялся обустройством владения на свой лад. Для проектирования усадьбы им был приглашен петербургский архитектор Филипп Кокоринов, по чертежам которого был построен главный дом усадьбы – настоящий дворец с башенными часами. Неподалеку от него протянулся каскад прудов, выходивших в парк, обустроенный в лучших традициях королевского садовника мэтра Леконта. Парк радовал невзыскательный глаз своими пирамидальными клумбами, тенистыми аллеями, триумфальными воротами из ветвей сплетенных деревьев и даже гротом, судьба которого стала впоследствии печально знаменита. Подобную активность графа Разумовского, проявленную в отношении полученных в приданое угодий, иные наблюдатели были склонны объяснять желанием последнего воплотить давние замыслы Петра Великого. По существу усадьба Разумовских в большей степени напоминала город, нежели пригородное строение. В пределах парка случались даже народные гулянья, но в сад а-ля Тюильри пускали только тех из москвичей, чье платье удовлетворяло требованиям приличий. Главный дом усадьбы в те времена был соединен каменной галереей с Петропавловской церковью, которая стала домовым храмом графа Разумовского. Это имение уже в преклонных летах граф передал своему сыну Льву Кирилловичу Разумовскому, владельцу знаменитого дома на Тверской, где в XIX в. был открыт Английский клуб (в советское время – Музей Революции).

История московского Английского клуба стоит того, чтобы вкратце рассказать о ней читателю. Высшее общество Москвы и Санкт-Петербурга почти одновременно объединилось в два столичных Английских клуба, которые в дальнейшем оказали большое влияние на зарождавшиеся в дворянской России демократические традиции. 1772 г. – дата первого документального упоминания об Английском клубе в Москве. Она принята в качестве официальной даты его рождения. Таким образом, клуб является старейшим независимым общественным учреждением нашей страны. С первых лет своего существования московский Английский клуб стал центром общественной жизни. В нем вырабатывалось общественное мнение по многим важным вопросам государственной политики, и далеко не всегда оно совпадало с официальными взглядами высших чинов Российской империи. На протяжении своей многовековой истории клуб трижды закрывался, но всегда находились инициативные москвичи, которые возрождали его к новой жизни.

В 1798 г. по указу императора Павла I московский Английский клуб был закрыт в первый раз. Павел Петрович резко сменил политический курс своей матери – императрицы Екатерины II, оказывая содействие Наполеону в блокаде Англии. И хотя в клубе по существу никогда не было ничего английского, его название стало хорошим поводом для закрытия этого свободного собрания москвичей. Главное было – дать наглядный урок обществу. В 1801 г. в Санкт-Петербурге группа дворян-цареубийц, в среде которых была сильна проанглийская партия, совершила дворцовый переворот. Павел Петрович был убит, а на престол возведен император Александр I. Уж е в 1802 г. московское общество восстановило свой любимый Английский клуб. «Дней Александровых прекрасное начало», воспетое А.С. Пушкиным, стало золотым веком клубной истории. Клуб арендовал дворец князей Гагариных на углу Петровки и бульвара. Именно здесь был дан знаменитый торжественный обед в честь великого полководца князя П.И. Багратиона, описанный Л.Н. Толстым в романе «Война и мир».

Наполеоновское нашествие и великий московский пожар 1812 г. стали причиной второго закрытия клуба. Большинство его членов было в армии или разъехалось по имениям. Старая Москва сгорела, а вместе с ней сгорел и дворец Гагариных. В 1813 г. пришлось все начинать заново. Клуб несколько раз менял адреса, располагаясь то на Страстном бульваре, то на Большой Никитской, пока не перебрался на Большую Дмитровку. Лишь в 1831 г. удалось найти постоянное «место жительства» – дворец графов Разумовских на Тверской улице. На рубеже XIX и XX столетий дворец после 70-летней аренды перешел в собственность клуба.

В первых числах ноября 1917 г. дом на Тверской заняла большевистская московская милиция. Членам клуба собираться стало негде, да и небезопасно, а чуть позже – и некому. Та к большевики закрыли клуб в третий раз. В клубном дворце был создан Музей Революции, но в памяти москвичей он навсегда остался легендарным Английским клубом, описанным его знаменитыми завсегдатаями – Пушкиным, Грибоедовым, Тютчевым, Толстым. В наши невеселые дни это Музей политической истории России.

В литературоведении считается, что именно Лев Кириллович, владелец приличного состояния и многих объектов недвижимости в Москве, был избран графом Толстым прототипом его Пьера Безухова в «Войне и мире». Сын гетмана Кирилла Григорьевича Разумовского и его жены Екатерины Ивановны, он обучался вместе с братьями дома, а затем был отправлен для продолжения образования за границу. По возвращении в Россию в 1774 г. граф Лев Кириллович был зачислен в посольство князя Н.В. Репнина и отправлен в Константинополь. После возвращения он поступил в действительную службу в лейб-гвардии Семеновский полк, в который был записан с раннего детства. Из-за его «беспутного» времяпрепровождения отец поспешил удалить его из столицы. В 1782 г., получив чин полковника, Разумовский был переведен генеральс-адъютантом к князю Г.А. Потемкину и участвовал в русско-турецкой войне. Под начальством А.В. Суворова он командовал егерским полком; отличился в битве при Исакчи, в сентябре 1789 г. преследовал турок до Измаила, 2 ноября участвовал во взятии Бендер. В 1789 г. он был произведен в чин бригадира, а в 1790 г. – в генерал-майоры. В 1791 г. участвовал в сражении при Мачине; награжден орденом Св. Владимира 2-й степени. Со вступлением на престол императора Павла I Разумовский, числясь в Малороссийском гренадерском полку, подал прошение об увольнении со службы по болезни. Проведя несколько лет за границей, по возвращении граф поселился в Москве, при этом получил от отца малороссийское имение Карловка, вотчины в Можайском уезде, а также Петровско-Разумовское. Разумовский был хорошо известен буквально всей Москве; его дом славился своим гостеприимством и балами.

Младший Разумовский был изрядно образован, при том оставаясь скромным православным человеком, приверженцем древнего благочестия и традиций. В 30 лет он выслужил превосходительный чин, отказался от дальнейшей карьеры и вышел в отставку, поселившись на Москве в собственном доме. На одном из балов, проводившихся по случаю Светлой Пасхи, он встретился с княгиней Марией Голицыной, доброй и благочестивой, как и он сам. Граф Разумовский влюбился в нее, но как человек чести не смел претендовать более чем на приличествующее ее положению общение. Княгиня была замужем, не особенно любила своего мужа – человека, подверженного азартным играм, и изрядного мота, для поддержания своего реноме раскуривавшего иной раз трубку крупными денежными купюрами. Удача улыбнулась влюбленным совершенно с иной стороны. Эксцентрик по натуре, князь Голицын в один прекрасный вечер проиграл графу Разумовскому собственную жену в карты – к великому для той счастью. Оформить развод в те времена было долгим и сложным делом, но тем не менее в Петровско-Разумовском появилась новая хозяйка. Этот союз не был благосклонно принят в свете, но неловкую ситуацию разрешил сам государь Александр Павлович, на одном из балов назвав княгиню Голицыну графиней. После того законность их супружества уже более не подвергалась сомнению – по крайней мере, публично. Граф Лев Кириллович, как известно, унаследовал отцовскую бережливость и радение о собственности, доходящей до совершенства. В 1804 г. он пристроил к Петропавловской церкви «зимний», отапливаемый придел, нареченный в честь Казанской иконы Божией Матери, пожертвовал немало средств на украшение царских врат и алтаря домовой церкви и собрал образцовый хор певчих.

В 1812 г. войска императора Наполеона, вторгшиеся в Россию, добрались, наконец, и до Белокаменной. В Петровско-Разумовском расположились на постой конная армия и штаб маршала Нея, пожалованного французским императором титулом «князя Москворецкого»; сюда, если верить бытописателям, приезжал и сам Наполеон. Петропавловский храм, как водится, осквернили и ограбили, взяв из него все, что не успели спрятать хозяева. Многие деревья в московском Тюильри порубили на дрова, а при прощании с негостеприимной столицей запалили графскую усадьбу, предварительно вывезя из нее картины, скульптуры и книги. По окончании Отечественной войны граф Лев Кириллович, посокрушавшись о содеянном, снова взялся за восстановление Петровско-Разумовского, преуспев в этом деле так, что со временем усадьба ничем не отличалась от своего прежнего великолепия, разве что меньшим количеством деревьев.