Константин Станюкович - Вокруг света на Коршуне Страница 3

______________

* Ошвартоваться - привязаться к берегу или другому судну швартовами толстыми веревками.

Володя, еще на пароходе узнавший, где стоит "Коршун", поехал к гавани и по стенке дошел скоро к корвету.

Это было небольшое, стройное и изящное судно 240 футов длины и 35 футов ширины в своей середине, с машиной в 450 сил, с красивыми линиями круглой, подбористой кормы и острого водореза и с тремя высокими, чуть-чуть наклоненными назад мачтами, из которых две передние - фок- и грот-мачты были с реями* и могли носить громадную парусность, а задняя - бизань-мачта была, как выражаются моряки, "голая", то есть без рей, и на ней могли ставить только косые паруса. Десять орудий, по пяти на каждом борту, большое бомбическое орудие на носу и две медные пушки на корме представляли боевую силу корвета.

______________

* Реи - большие поперечные дерева, к которым привязываются паруса.

На нем уходила в кругосветное плавание горсточка моряков, составлявших его экипаж: капитан, его помощник - старший офицер, двенадцать офицеров, восемь гардемаринов и штурманских кондукторов, врач, священник, кадет Володя и 130 нижних чинов - всего 155 человек.

На корвете заканчивали последние работы и приемку разных принадлежностей снабжения, и палуба его далеко не была в том блестящем порядке и в той идеальной чистоте, которыми обыкновенно щеголяют военные суда на рейдах и в плавании.

Совсем напротив!

Загроможденная, с валявшимися щепой и стружками, с не прибранными как следует снастями, с брошенными где попало инструментами и бушлатами портовых мастеровых - плотников, слесарей, конопатчиков и маляров, она имела вид хаотического беспорядка, обычного при спешном снаряжении судна.

Везде - и наверху и внизу - кипела работа. Повсюду раздавался стук топоров и молотков, визг пил и рубанков, лязг и грохот. По временам, при подъеме тяжестей, затягивалась "дубинушка". Рабочие из порта в своих грязных парусиновых голландках доделывали и исправляли, переделывали, строгали, рубили и пилили. Тут конопатили палубу, заливая пазы горячей смолой, и исправляли плохо пригнанный люк, там, внизу, ломали каютную переборку, красили борты, притачивали что-нибудь к машине.

Корветские матросы в синих засмоленных рубахах таскали разные вещи и спускали их в люки, сплеснивали* веревки, поднимали на талях** (толстых веревках) тяжести, а марсовые, рассыпавшись по марсам*** или сидя верхом на реях, прилаживали снасти и блочки, мурлыкая по обыкновению какую-нибудь песенку. Смолили ванты****, разбирали бухты***** веревок, а двое маляров, подвешенные на беседках******, красили толстую горластую дымовую трубу. Везде приятно пахло смолой.

______________

* Сплеснивать - соединять веревки, пропуская пряди одной в пряди другой.

** Тали состоят из неподвижного и подвижного двухшкивных блоков, через которые пропущен трос (веревка). Тали служат для подъема тяжестей и натягивания снастей. - Ред.

*** Марс - площадка, с которой матросы идут по реям и поднимаются выше на брам-реи по вантам.

**** Ванты - веревочная лестница, идущая от бортов к марсам и от марсов выше, до верхушки мачты.

***** Бухта - длинный конец веревки, сложенной в несколько рядов.

****** Беседка - маленькая скамеечка вроде тех, на которых красят стены городских домов.

Среди всех этих рабочих голландок и матросских рубах мелькали озабоченные и возбужденные лица нескольких офицеров в коротких бушлатах (пальто). Они появлялись то тут, то там и поторапливали.

Еще бы! Надо поскорее кончать и уходить. И то октябрь на дворе!

Володя стоял минут пять, в стороне от широкой сходни, чтобы не мешать матросам, то и дело проносящим тяжелые вещи, и посматривал на кипучую работу, любовался рангоутом и все более и более становился доволен, что идет в море, и уж мечтал о том, как он сам будет капитаном такого же красавца-корвета.

Никто не обращал на него никакого внимания.

Только один пожилой рябоватый матрос с медной сережкой в ухе, проходя мимо Володи, приостановился и, слегка приподнимая фуражку своей жилистой, просмоленной рукой, проговорил мягким, приятным баском:

- Любопытно, барин, посмотреть, как матросики стараются? Небось, скоро справим "конверт"*. Мы ведь в дальнюю**... Я, барин, во второй раз иду...

______________

* Матросы всегда коверкают это слово и вместо корвет говорят "конверт".

** Дальняя - кругосветное и вообще далекое плавание.

- И я на корвете иду! - поспешил сказать Володя, сразу почувствовавший симпатию к этому низенькому и коренастому, черноволосому матросу с серьгой. Было что-то располагающее и в веселом и добродушном взгляде его небольших глаз, и в интонации его голоса, и в выражении его некрасивого рябого красно-бурого лица.

- Вместе, значит, служить будем, баринок. А пока - счастливо оставаться!

- Что, капитан на корвете? - остановил матроса Володя.

- А то как же?! Он цельный день на "конверте"... Старается.

- А тебя, брат, как звать?

- Михайлой Бастрюковым люди зовут, барин! - отвечал, улыбаясь широкой ласковой улыбкой, матрос и вприпрыжку побежал на сходню.

Оттуда он еще раз оглянулся на Володю и все с тем же ласковым и веселым выражением.

Володя двинулся на сходню и вошел на корвет, разыскивая глазами вахтенного* офицера.

______________

* Вахтенный офицер - дежурный, отвечающий за все во время своей вахты. Он называется еще вахтенным начальником. Вахтенные офицеры чередуются между собой и стоят на вахте в море по четыре часа; их бывает 4 и 5.

На мостике* его не было.

______________

* Мостик - возвышенная площадка, помещающаяся впереди бизань-мачты, откуда удобно наблюдать за всем. Это обыкновенное место во время вахты вахтенного офицера. На мостике стоит главный компас, или пелькомпас.

Наконец, заметив молодого лейтенанта*, показавшегося из-за грот-мачты, он подошел к нему и, вытягиваясь во фронт и отдавая по форме честь, спросил:

______________

* Лейтенант - второй офицерский чин у моряков.

- Можно ли видеть капитана?

- Отпустите руку, пожалуйста, и стойте вольно. Я не корпусная крыса! проговорил смеясь лейтенант и в ответ не приложил руки к козырьку, а, по обычаю моряков, снял фуражку и раскланялся. - Капитан только что был наверху. Он, верно, у себя в каюте! Идите туда! - любезно сказал моряк.

Володя поблагодарил и, осторожно ступая между работающими людьми, с некоторым волнением спускался по широкому, обитому клеенкой трапу*, занятый мыслями о том, каков капитан - сердитый или добрый. В это лето, во время плавания на корабле "Ростислав", он служил со "свирепым" капитаном и часто видел те ужасные сцены телесных наказаний, которые произвели неизгладимое впечатление на возмущенную молодую душу и были едва ли не главной причиной явившегося нерасположения к морской службе.

______________

* Трап - лестница.

Каков-то этот?

У входа в капитанскую каюту он увидел вестового, который в растворенной маленькой буфетной развешивал по гнездам рюмки и стаканы разных сортов.

- Послушай, братец...

- Есть! - почти выкрикнул молодой чернявый матрос, оборачиваясь и глядя вопросительно на Володю.

- Доложи капитану, что я прошу позволения его видеть.

- У нас, господин...

Чернявый вестовой запнулся, видимо затрудняясь, как величать кадета. Он не "ваше благородие" - это было очевидно, однако из господ.

- У нас, барин, - продолжал он, разрешив этим названием свое минутное сомнение, - без доклада. Прямо идите к ему...

- А все-таки...

- Да вы не сумлевайтесь... Он простой... Он всякого примает...

Володя невольно улыбнулся и вошел в большую, светлую капитанскую каюту, освещенную большим люком сверху, роскошно отделанную щитками из нежно-палевой карельской березы.

Клеенка во весь пол, большой диван и перед ним круглый стол, несколько кресел и стульев, ящик, где хранятся карты, ящики с хронометрами и денежный железный сундук - таково было убранство большой каюты. Все было прочно, солидно и устойчиво и могло выдерживать качку.

По обе стороны переборок* были двери, которые вели в маленькие каюты кабинет, спальню и ванную. Дверь против входа вела в офицерскую кают-компанию.

______________

* Переборка - деревянная стена каюты.

В большой каюте капитана не было. Володя постоял несколько мгновений и кашлянул.

В ту же минуту сбоку вышел среднего роста, сухощавый господин лет тридцати пяти, в коротком пальто с капитан-лейтенантскими погонами, с бледноватым лицом, окаймленным небольшими бакенбардами, с зачесанными вперед, как тогда носили, висками темно-русых волос и с шелковистыми усами, прикрывавшими крупные губы. Из-под воротника пальто белели стоячие воротнички рубашки.

- Честь имею явиться...

- Ашанин? - спросил капитан низковатым, с приятной хрипотой голосом и, протянув свою широкую мягкую руку, крепко пожал руку Володи; в его серьезном, в первое мгновение казавшемся холодном лице засветилось что-то доброе и ласковое.