Евгений Кукаркин - Пределы выживания (Полигон - I) Страница 3

- Как это?

- Те кто болен нормальными болезнями - ваши. Кто не нормальными - мои.

- Расшифруйте, пожалуйста, что значит не нормальными?

- Это просто. Если увидите больного с явными признаками отравления или заражения неизвестными вам болезнями или инфекциями, то передавайте их мне. А всякие там респературные заболевания, переломы, роды, - это ваше.

- Простите...

- Это приказ, доктор. Не моя прихоть, хотите убедиться. Вот.

Он достает из кармана сложенный лист и подает мне. Это решение министерства обороны на проведении профилактических и исследовательских медицинских работ в районе Алтайского полигона, силами военных медиков. Пока я читаю, майор наливает себе опять коньяку.

- Да, но здесь не сказано ни слова о разделении больных...

Игорь Матвеевич хмыкает.

- Не мог же я вам принести секретный приказ из спецотдела. Если хотите, сходим в часть, я вам дам его прочитать. И потом поймите, Борис Дмитриевич, это территория министерства обороны и он здесь хозяин. Давайте, доктор, лучше выпьем.

Он опять выпивает мерный стаканчик и тянет воздух вместо закуски.

- Скажите честно, как вас сюда загнали Борис Дмитриевич. Не всякий врач отважится ехать за колючую проволоку.

- Кончил адъюнктуру и меня направили сюда.

- А что вы такое совершили, там... нахулиганили, поругались с начальством, умертвили кого либо из пациентов, прикончили кого-нибудь за операционным столом... или что то сделали не так...

- Ничего такого не было. Была разнарядка и меня послали сюда.

Он не верит и с ухмылкой кивает головой.

- Доктор, сюда нормальных не присылают. Кстати, командир части прикрепил вас к довольствию в нашей столовой.

- Спасибо.

- Засиделся у вас, Борис Дмитриевич. Поеду к себе. Если что нужно, заходите ко мне, я вам заодно покажу своих больных, у меня их человек пятьдесят...

- И все вот с этими... полигонными болезнями?

- Все с ними...

Майор с сожалением смотрит на бутылку, потом все же решительно наливает свой стаканчик и лихо выпив, прощается со мной.

- Так я жду, приходите. Пока.

- До свидания.

До вечера опять никого. Только к восьми вечера пришла Вера.

- Доктор, вы так из дома и не выходили...

- Нет. Все ждал больных.

- А... Пошли лучше на танцы.

- Это куда?

- В клуб к военным. Сегодня же суббота и у них танцы.

- Как суббота? Я же... черт возьми, все перепутал.

- Пойдемте, доктор. Немножко развейтесь и за одно посмотрите на наших...

- Уговорила, пошли.

В клубе шум и дым столбом. Здесь полно солдат, офицеров, их жен и дочерей, местных девчат. Большинство курит прямо в зале и у переполненных урн полно окурков. На сцене небольшой ансамбль из несколько солдат, наяривал что то ритмичное.

- Ну, как? - спросила Верка.

- Что?

- Вам нравится?

- Разве здесь может что то нравится?

- Доктор, это понятно, здесь не город, но мы и этому рады. У нас кроме радио, танцев и кино ничего нет. Даже чтобы почитать газету, надо приходить в библиотеку части.

- Извини.

К нам подлетает стриженный солдатик.

- Верочка, пойдем потанцуем.

Та вопросительно смотрит на меня.

- Иди.

Они уходят, я изучаю присутствующих. Кто то сзади осторожно бьет меня по плечу.

- Борис, привет.

Это лейтенант Круглов, который привез меня на полигон. Похоже он навеселе, от него разит, как из винной бочки.

- Александр. Здравствуй.

- Осваиваешь наши злачные места?

- Да я их практически не знаю.

И тут лейтенант бодро провел со мной инструктаж.

- Это конечно..., раз первый раз. Но я тебе все расскажу. Выйдешь из клуба, налево забегаловка, там "сучек" ядреный, хоть залейся. Здесь в буфете продается пиво, в кафе, что на площади, водки навалом, в магазинах, все от крепкого зелья ломится. Так что, действуй.

- Саша. Ты все о пьянстве? - раздается приятный женский голос.

Мы оглядываемся. Рядом стоит симпатичная девушка, в темно синем платье, обтягивающем красивое тело.

- Рита. Познакомьтесь, доктор, это наша строгая учительница.

Девушка разглядывает меня и протягивает руку.

- Рита.

- Борис.

- Вы откуда приехали?

- Из Москвы.

- Надо же, откуда к нам стали присылать.

- Риточка, - обращается к ней лейтенант, - пойдем потанцуем.

- Только не с тобой, я не могу танцевать с пьяными.

- Ну, вот, всегда так. Я же принял немного, чтобы повеселей было.

- В таком виде веселись с другими.

- А мне вас можно пригласить, - предлагаю я.

- Пойдемте. Хоть один трезвый человек...

Она оттолкнув Круглова идет со мной в толпу пляшущих людей.

Ей примерно столько же лет, сколько и мне. Каштановые волосы уложены на голове красивым тюрбаном, необычно синие глаза смотрят вопрошающе на миловидном лице.

Мы входим в компанию танцующих и она, плавно изгибаясь телом, начинает танцевать. Глаза прикрыты ресницами, но я чувствую, что она подсматривает за мной.

- Так вот какой наш новый доктор.

- Хотите сказать, слишком молодой?

- На это я тоже обратила внимание.

- Я тоже могу поделиться впечатлением, для жителей поселка вы слишком городская.

- Я два года уже здесь. Прислана так же как и вы. А вообще то я из Барнаула.

- Не скучно здесь?

- Мрачно... Вы все потом сами поймете...

- У меня сегодня первый день работы и вы представляете - никого.

Она смеется.

- Ничего, они присматриваются.

- Правда был один дед с катарактой и очень меня крыл.

- Знаю его. Это дед Тимофей. Тоже в первый день пришел ко мне в школу и устроил спектакль, начал мне каверзные вопросы задавать и очень радовался, когда я не смогла сказать, чем отличается иприт-46, от иприта- весеннего или какая разница между гептилом и ипритом.

- Откуда он сам то это знает?

- Так это же полигон.

Теперь она уже не смеется.

- Мне иногда очень страшно. Я гляжу на эти смеющиеся сейчас лица и не могу поверить, что они... Не будут нормальными людьми.

- Неужели здесь так все плохо?

Она замолкает и из под ресницы предательски появляется капелька влаги. Танец кончается, музыканты пошли отдыхать и все расходятся, кто вдоль стеночек, а кто на улицу. Я веду Риту к свободному месту.

- Пойдемте лучше на воздух, - предлагает она. - Здесь столько дыма, дышать не возможно.

- Маргарита Андреевна, - раздается возглас.

Рядом возникла Верка.

- А... Верочка. Я слушаю тебя.

- Вас капитан Синицын искал.

- Плохо искал.

Верка мнется и не уходит.

- Доктор, я могу вас пригласить потанцевать.

- Конечно можешь и мы с тобой обязательно станцуем, но пока Маргарита Андреевна тоже пригласила меня на танец и я не посмел ей отказать.

Рита улыбнулась.

- Там очень жарко, мы решили проветрится..., - дополняет она.

- Я тоже сбежала. Эти мальчики...

- Пристают?

- Нет, пусть только попробуют. Доктор, раз вы пока отдыхаете, не хотите посмотреть на мои работы. Может пойдем, взглянем, мой дом недалеко от сюда.

- Прямо сейчас?.

- А что тут такого...

- Ладно пойдем. Только давай, пригласим с собой Маргариту Андреевну тоже?

- Возьмем, - после некоторой паузы, безнадежно говорит она.

- Рита, как вы, согласны?

- Пошли.

Мы идем по освещенным улицам городка и наши шаги гулко гремят по деревянным мостовым. Верка открывает калитку в большом, высоком заборе и ведет нас по двору не в дом, а небольшой сарай. Щелкает выключатель и я ахаю, увидев необычную красоту росписи на деревянных и металлических предметах.

- Мать честная, куда же я попал?

Разглядываю подносы, кружки, фигурки и нарываюсь на картину, нарисованную на холсте. Это побережье Индонезии или Австралии, чудная растительность и звери наброшены где то там, сзади, а по центру крупным планом пляшущая голая девочка в чуть прикрытой набедренной повязке.

- И это сама?

- Сама, - с гордостью говорит она.

- Но это же ты...

Верка краснеет до ушей и быстро переворачивает картину к стене.

- Все равно прекрасно.

Я перехожу от предмета к предмету и не могу оторваться.

- Учиться тебе надо... на художника.

Стало тихо. Я оглядываюсь. Верка с грустью смотрит на меня, Рита с укоризной.

- Доктор, если бы было это возможно...

После просмотра, когда мы собираемся уходить, Верка берет картину, где она пляшет и протягивает мне.

- Доктор, возьмите. Я хочу вам ее подарить.

- Спасибо. Не жалко, это же... изумительная вещь.

- Нет. Для хороших людей, не жалко.

- Неужели так быстро разобралась, хороший я или плохой?

- Я внутренне чувствую.

Я подхожу и целую ее в щеку.

- Спасибо.

Она цепенеет от поцелуя, становится как соляной столб, ее глаза стекленеют и устанавливаются в одну точку.

- Мы пошли, ты идешь с нами? - спрашиваю ее.

Молчание. Мы с Ритой выходим на улицу.

- Боже, ты не почувствовал что то жуткое там... в этой росписи в самой обстановке...

- Нет. Наоборот, это невероятный набор красок и везде, жажда борьбы...