Александр Широкорад - Артиллерия в Великой Отечественной войне Страница 30

В наступлении участвовали 44 дивизиона реактивных (гвардейских) минометов. Западный фронт был единственным, которому придали и два гаубичных дивизиона большой мощности, оснащенных 203-мм гаубицами Б-4.

Замечу, что наши армии имели большой некомплект как в артиллерийских орудиях, так и в тягачах, средствах связи и т. п.

Перед началом контрнаступления войска Западного фронта получили грузовых автомобилей достаточно много, но это были преимущественно маломощные машины марки «ГАЗ-АА», которые не могли быть использованы в качестве артиллерийских тягачей. Этими автомобилями удалось почти полностью укомплектовать артиллерийские полки стрелковых дивизий как транспортными средствами, но отнюдь не средствами тяги, в чем особенно нуждалась артиллерия.

Западный фронт в целом автомобилями марки «ГАЗ-АА» был укомплектован почти полностью (из 19 тысяч по штату имелось налицо 18,9 тысячи), но не хватало автомобилей ЗИС-5 и бензоцистерн. По данным на 6 декабря, вместо положенных по штату 20,4 тысячи автомобилей «ЗИС-5» было всего лишь 10,6 тысячи (52 %), бензоцистерн – 1229 вместо 2445, положенных по штату (50 %).

Замечу, что, за неимением лучшего, автомобили «ЗИС-5» использовались для возки противотанковых и дивизионных пушек, а в некоторых случаях – и 122-мм гаубиц.

Из рук вон плохо обстояло дело со средствами связи и артиллерийскими оптическими приборами. Радиостанций артиллерия армий Западного фронта имела в пределах 50–60 % (50-я армия – 22 %), телефонными аппаратами полностью была обеспечена только артиллерия 33-й и 43-й армий, но их не хватало в частях 16-й армии (укомплектованность 28 %), 50-й (32 %) и 5-й армии (45 %). Такое же положение было и с телефонным кабелем.

В армиях Калининского фронта средняя обеспеченность дивизионной артиллерии проводной связью составляла около 18 % штатной потребности, радиостанций в артиллерийских полках насчитывались единицы. Недостаток кабеля и телефонных аппаратов приводил к тому, что командиры батарей со своих наблюдательных пунктов не имели прямой связи с огневыми позициями, а связывались с ними через командный пункт дивизиона. В таких случаях командиры дивизионов превращались в передатчиков команд на огневые позиции батареи, причем дивизион мог вести огонь одновременно только одной батареей. Стрельба всеми батареями осуществлялась только в порядке очередности.

Артиллерия обоих фронтов испытывала большой недостаток в средствах артиллерийской инструментальной разведки и корректировочной авиации. Так, на Западном фронте штатные разведывательные артиллерийские дивизионы имелись только в 30-й армии в 542-м пушечном артиллерийском полку, в 16-й армии – в 471-м, в 33-й армии – в 364-м, в 43-й армии – в 320-м и в 50-й армии – в 447-м пушечных артиллерийских полках, то есть только в пяти из девяти армий фронта. На Калининском фронте такой дивизион был только в 56-м пушечном полку (31-я армия) да нештатная звукометрическая батарея в 43-м пушечном полку (22-я армия).

Корректировочно-разведывательная авиация имелась только в двух армиях Западного фронта: в 16-й – отдельное звено в составе двух самолетов, в 43-й армии также одно звено в составе трех самолетов СУ-2. На Калининском фронте подразделений разведывательно-корректировочной авиации совсем не было.

Ведя в течение длительного времени оборонительные бои, фронты не имели возможности сделать необходимых накоплений боеприпасов, а поставки промышленности нарастали еще крайне медленно. Поэтому контрнаступление началось при крайне ограниченных лимитах снарядов. Так, по сведениям на 6 декабря, Западный фронт имел: 45-мм выстрелов – 2,8 боекомплекта, 76-мм полковых – 4 и дивизионных – 1,4 боекомплекта, 122-мм гаубичных – 1,3, пушечных – 1, 152-мм гаубичных – 3 и пушечных – 1 боекомплект, 82-мм и 120-мм мин было 2,3 и 1,3 боекомплекта соответственно[58].

Учитывая это обстоятельство, командование фронта и армий вынуждено было прибегать к строгому ограничению расхода боеприпасов в войсках. Так, в 16-й армии на первый день контрнаступления (7 декабря) для дивизионной артиллерии было отпущено от 1/5 до 1/3 боекомплекта. Еще более «голодные» нормы расхода боеприпасов устанавливались для артиллерийских полков РВГК. Например, для пушечных артиллерийских полков РВГК (39, 138-й и 523-й) было отпущено по 1/4 боекомплекта, а для 471-го пушечного артиллерийского полка – 1/16 боекомплекта (по 3–4 снаряда на орудие), дивизионам полевой реактивной артиллерии – по одному дивизионному залпу. В 50-й армии на два дня боя было запланировано 0,5 боекомплекта на орудие и по одному 1 дивизионному залпу для полевой реактивной артиллерии.

Вот как характеризовал положение дел с боеприпасами в своей заявке в Главное артиллерийское управление начальник артиллерийского снабжения Западного фронта генерал-майор интендантской службы А.С. Волков 8 декабря 1941 г., то есть на второй день наступления:

«Доношу, что запланированные на 3-ю декаду ноября, 1-ю декаду декабря транспорты и спецпоезда в течение десяти дней не поступают и нет их на подходе к базам фронта.

Армии ведут напряженные бои, недостаток боеприпасов создает крайне тяжелое положение с их обеспечением.

На складах фронта, по состоянию на 18 час. 7 декабря 1941 г., совершенно отсутствуют следующие боеприпасы: 20-мм выстрелы, 82-мм и 107-мм мины, 57-мм выстрелы, 76-мм полковые и дивизионные, 122-мм выстрелы 1910/30, 1938 и 1931 гг. и 152-мм выстрелы 1937 г.»[59].

Военный совет фронта в своей шифровке от 18 декабря в ГКО сообщал, что положение с боеприпасами в армиях фронта продолжает оставаться напряженным. После обращения к Верховному Главнокомандующему от 3 декабря с просьбой о подаче боеприпасов фронту наступило некоторое оживление: так, с 9 по 15 декабря на склады фронта прибыло 613 вагонов с боеприпасами, что дало возможность довести запасы в армиях до 1,5–2 боекомплектов.

В настоящее время, говорилось дальше в шифровке, «…вновь создана неопределенность в подаче боеприпасов; запасов на складах фронта нет. Подача их на 2-ю и 3-ю декады декабря не запланирована. Обеспечение боеприпасами армий идет с подходящих транспортов». В шифровке отмечалось, что такое положение со снабжением армии фронта нельзя признать нормальным, так как это может отразиться на успешности продвижения частей и на разгроме противника. Шифровка заканчивалась просьбой о содействии «в срочной подаче фронту 1,5–2 боекомплектов, ускорения продвижения уже отгруженных транспортов с боеприпасами и создания запасов на складах фронта…».

В ГАУ делали все возможное в условиях тяжелой зимы 1941 г., чтобы удовлетворить потребности Западного фронта в боеприпасах. Пытались доставлять боеприпасы даже непосредственно в стрелковые дивизии, а иногда и прямо в артиллерийские полки. Так, 5 декабря, то есть в канун контрнаступления, в 391-ю стрелковую дивизию (20-я армия) непосредственно с заводов и подмосковных складов на 36 автомобилях были отправлены винтовочные патроны, ручные гранаты и выстрелы для 122-мм гаубиц. В этот же день в 17-ю стрелковую бригаду и 338-ю стрелковую дивизию (16-я армия) боевые грузы прибывали прямо с заводов или подмосковных складов. В 50-ю армию (в район Тулы) в ночь на 7 декабря 1941 г. на 7 транспортных самолетах было доставлено два дивизионных залпа мин для полевой реактивной артиллерии. На следующую ночь автомобильным транспортом туда же прибыло из центральных складов Министерства обороны 3,5 дивизионного залпа реактивных мин.

Однако несмотря на все эти меры, артиллерийские части фронта в течение всей операции испытывали острую нужду в боеприпасах. Из запланированных Главным артиллерийским управлением на декабрь 1941 г. 1422 тысячи выстрелов было подано фронту с 1 по 22 декабря только немногим более 972 тысяч. В числе недополученных фронтом боеприпасов 193,4 тысячи 76-мм снарядов и 234 тысячи 82-мм мин, то есть наиболее ходовые виды боеприпасов.

А теперь рассмотрим ряд примеров действия артиллерии в контрнаступлении под Москвой.

Наступление 29-й и 31-й армий Калининского фронта началось 5 декабря. В 11 часов, после 30-минутной артиллерийской подготовки, левофланговые дивизии 29-й армии атаковали противника. Переправившись под прикрытием артиллерийского огня по льду через Волгу, части 246-й и 252-й стрелковых дивизий к исходу дня вышли на дорогу Красново – Мигалово, но, встретив на этом рубеже сильное огневое сопротивление противника, дальше продвинуться не смогли. Части 243-й стрелковой дивизии, атаковавшие противника на северной окраине Калинина, также успеха не имели. Атаки этих дивизий предпринимались на трех узких (в 1,2–1,5 км) участках, удаленных друг от друга на 7–8 км. Наступая на таких узких участках, полки при продвижении вперед попадали под огонь с обоих флангов и вынуждены были прекращать атаки. Контратаками тактических резервов 6 и 7 декабря немцы ликвидировали незначительные вклинения наших дивизий в оборону и отбросили их на левый берег Волги.