Дмитрий Яворницкий - История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1 Страница 30

Но запорожцы, настраиваемые кошевым Гордиенко, с этого времени твердо и всей массой решили действовать против Петра. Собравшись в числе 8000 человек, под начальством «власного» кошевого Константина Гордиенко, а в Сечи оставив «наказного» атамана Якова Симонченко, взяв с собой девять пушек, они двинулись из Сечи в Переволочну, которую искони веков считали своим городом и от которой намеревались дойти до стана шведского короля, Карла XII. Однако, идя на соединение с Карлом, запорожцы объявляли, будто идут «в случение» к русскому войску, за что им вторично послано было царское жалованье от Петра[271]. В Переволочне их встретил полковник Нестулей с 500 находившимися в городе запорожцами и гетманские посланцы Чуйкевич, Мокиевский и Мирович; 12-го числа месяца марта 1709 года в Переволочне произошла рада в присутствии посланцев Мазепы. На раде было прочитано письмо гетмана, в котором, между прочим, говорилось, что царь угрожал «искоренить воров и злодеев, запорожцев», а всех малороссиян перевести за Волгу; с тем вместе выставлялось на вид, что прибытие на Украину шведского короля дает возможность малороссиянам свергнуть московское ярмо и сделаться свободным и счастливым народом; в заключение речи посланцы Мазепы роздали несколько червонцев денег запорожцам, и тогда на раде масса закричала: «За Мазепою, за Мазепою!» Но тут же возник вопрос: как же быть с деньгами, присланными царем в Сечь? «Деньги те были прежде отняты москалями у наших же братьев казаков», – говорили запорожцы, намекая, вероятно, на удержание Москвой законного казацкого жалованья, 6660 рублей, за грабеж ими греческих купцов, по жалобе турецкого паши[272]. В это же время получено было известие от крымского хана, советовавшего запорожцам держаться стороны Мазепы и обещавшего им свою помощь. Сам полковник Нестулей, после некоторого колебания, также обявил себя сторонником гетмана Мазепы.

Вскоре после рады кошевой Гордиенко извещал шведского короля, что запорожцы готовы ему служить и молят Бога об его успехе; вслед за этим извещением от запорожцев посланы были депутаты к королю, чтобы видеть его лично и выразить ему свою готовность верно служить; депутаты были приняты в местечке Будищах и допущены к королевской руке. На прощание их допустили к королю с условием, чтобы они не пили водки раньше обеда, так как король не переносил пьяных; но запорожцы, все время пребывания своего в Будищах не высыхавшие от водки, и на этот раз с трудом удержались от нее.

Петр, получивший обо всем случившемся известие в Воронеже, рекомендовал Меншикову стараться удержать за собой орельские городки, в особенности же крепость Богородицкую, где много было артиллерии и амуниции, но мало людей, и самому князю приказывал непременно оставаться на Украине: «Ежели вы не в пути, то лучше б еще немного там для запорожского дела задержались, а сие дело, сам ты знаешь, что не из последних; я уже писал до господина фельдмаршала, чтоб он подался к Переволочне для сего дела, при том же советую и вам, буде невозможно всеми, хотя б частью позад Полтавы протянуться для сего ж дела»[273]. Опасения Петра были не напрасны. В то время, когда депутаты от запорожских казаков находились в Будищах, в это самое время часть их войска сделала два нападения на русские войска, сперва в Кобеляках, потом в Царичанке, на правом берегу Орели, произвела страшный переполох между русскими солдатами и одну часть из них изрубила на месте, другую часть захватила в плен и тем самым настолько подняла свое знамя, что увеличила состав собственного войска до 15 000 человек, вызвала из недр лесов жителей, скрывшихся туда при нашествии шведов, и заставила их доставлять продовольствие королевским войскам[274]. После этого кошевой Гордиенко стал засылать письма к правобережным украинцам, которым советовал бить свою старшину и переходить к нему, кошевому, на левый берег Днепра. «Вор кошевой яд свой злой продолжает и непрестанно за Днепр пишет, чтоб побивали свою старшину и к нему через Днепр переходили и уже такая каналия за Днепром собирается и разбивает пасеки», – упоминает Соловьев в «Истории России».

Разгромив русские отряды у Кобеляк и Царичанки, кошевой Гордиенко с запорожцами поспешил в Диканьку, чтобы увидеться здесь с гетманом Мазепой и отсюда дойти в Будища, главную стоянку шведского короля. Свидание Гордиенко и Мазепы произошло в присутствии многих лиц из сечевого товарищества; при встрече с гетманом кошевой отдал ему честь, склонив перед ним свой бунчук, а потом, обратившись с речью, благодарил гетмана за его готовность освободить Запорожье от московского ига, обещал от имени всех казаков не щадить ни жизни, ни крови для общего дела, высказывал надежду через посредство гетмана найти протекцию у его королевского величества и в заключение обещал ему принести присягу на верность, но в свою очередь просил сделать то же и гетмана, чтобы действовать заодно с запорожцами «в деле спасения отечества». Гетман Мазепа на речь кошевого Гордиенко отвечал речью. Он благодарил запорожцев за доверие их к его особе, уверял честью, что если бы не он, гетман, то царь давно бы перевязал запорожцев, обратил их в драгун, разослал в отдаленные места Сибири, разорил жилища их до основания, и что он, гетман, будет действовать заодно с ними, запорожцами, и готов принести на том присягу им[275].

Обоюдные речи кошевого и гетмана закончились приглашением запорожцев к гетманскому обеду; на обеде высказано было с той и с другой стороны еще больше заверений во взаимной дружбе и расположении, но тут же случилось неприятное приключение, едва не обратившее дружбу во вражду: охмелевшие запорожцы, встав от обеда, стали, по своему обыкновению, хватать со стола всякую посуду и уносить с собой. Гетманский дворецкий, также подвыпивший на обеде, видя такое бесчинство, стал упрекать их за то: «Вы рады были бы ограбить этот дом; такой у вас обычай – делать подобное, куда вы только заберетесь». Такой упрек дошел до ушей кошевого, и тот, вообразив, что он продиктован был дворецкому самим гетманом, отдал приказание своим казакам седлать лошадей и уезжать вон, не простившись с гетманом. Однако Мазепа, узнавши о том вовремя, известил запорожцев, что он не виновен в ответе своего дворецкого и в доказательство того выдал им их обидчика. Запорожцы долго истязали ни в чем не повинного человека, перебрасывая его, как мяч, от одного к другому, и потом под конец прокололи его ножом.

Из Диканьки кошевой Гордиенко вместе с гетманом Мазепой отправился в Будища для представления королю Карлу; за Гордиенко шло 50 человек сечевиков, 115 человек захваченных запорожцами русских пленных солдат и малорусских казаков, которых запорожцы, как пишет уже цитированный нами Маркевич, «били и ругали и мучительски комарами и муравьями травили»[276]. По прибытии в Будища запорожцы и пленные были представлены королю; кошевой обратился с речью к королю, в которой благодарил его за высокое покровительство и желание избавить их от страшного врага, русского царя; за короля отвечал государственный секретарь; он выразил благосклонность запорожцам и похвалу за их первый подвиг против русских; на последнее кошевой отвечал: «Мы уже послали с сотню москалей крымскому хану напоказ и надеемся, что когда их увидят татары, то станут с нами заодно». После представления королю запорожцы, то есть кошевой, старшина, участники царичанской схватки и даже старшины, находившиеся в Сечи, получили денежные подарки от короля и гетмана[277], несколько дней угощались на счет короля и под конец заключили клятвенную присягу с гетманом Мазепой и четыре договорных пункта с королем Карлом. Для запорожцев пункты эти состояли, главным образом, в том, что они, после войны с русским царем, будут навсегда изъяты от московскаго владычества и получат свои исконные права и привилегии.

Покончив со всеми условиями у короля и гетмана, запорожцы теперь жаждали одного – скорейшей битвы с москалями; на такое желание король отвечал им, что нужно выждать время и приготовиться к бою, но вообще похвалил их военный пыл, на что запорожцы подбрасывали вверх шапки, кричали и помахивали в воздухе саблями. На прощание некоторые из запорожцев допущены были к королевской руке и приглашены к королевскому обеду[278].

Из Будищ запорожцы, сопровождаемые шведами, ушли по направлению к Полтаве, в которой сидели русские гарнизоны. Завидя идущих мимо Полтавы запорожских казаков, русские вздумали по ним стрелять, но сотня казаков бросилась к городу и положила несколько человек из русских на городских стенах, причем один запорожец метким ударом убил русского офицера в блестящем мундире и подал повод Гордиенко сказать шведам, что таких прекрасных стрельцов у него найдется до 600 человек; от Полтавы часть запорожцев взялась проводить гетманского посла с письмами к турецкому сераскиру, в которых гетман побуждал султана на скорейшее соединение его с русскими, главная же масса двинулась по направлению к Сечи. Но тут сам Гордиенко впал в раздумье по поводу затеянного им дела и выразился так насчет шведов: «Разглядел я этих шведов; полно при них служить! Мне теперь кажется, что лучше нам по-прежнему служить царскому величеству». Но то было, видимо, минутное настроение, потому что ни самый характер кошевого, ни дальнейшие его действия не говорили в пользу искреннего и решительного раскаяния его.