Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме Страница 30

Ленин в ту пору с большой теплотой относился к Зиновьеву как к своему ближайшему ученику и помощнику. В годы эмиграции между ними не было разногласий. Зиновьев много писал в эмигрантской печати, а после 1912 г. – и в «Правде». Его статьи отличались резкостью и часто грубостью, но в них не было оригинальности и теоретической самостоятельности. В этом отношении Зиновьеву всегда не хватало как образованности, так и таланта, хотя его претензии все время росли.

В эмиграции Зиновьев установил много связей с представителями европейской социал-демократии; вместе с Лениным он участвовал в Циммервальдской конференции, оба они вошли в состав бюро Циммервальдской левой…

После Февральской революции Зиновьев приезжает в Россию вместе с Лениным и сразу входит в состав вновь избранного ЦК большевистской партии. После июльских событий Ленин и Зиновьев уходят в подполье. В течение месяца они живут в знаменитом теперь «шалаше» недалеко от станции Разлив Приморской железной дороги. В августе Ленин перебирается в Финляндию, а Зиновьев остается в подполье в Петрограде. При решении вопроса о вооруженном восстании Зиновьев и Каменев выступают против Ленина и большинства ЦК. Свои возражения Зиновьев опубликовал за несколько дней до восстания во внепартийной газете «Новая жизнь». Гнев Ленина по этому поводу было бы трудно описать. Именно Ленин назвал тогда Зиновьева и Каменева «изменниками и штрейкбрехерами революции». И хотя в последующие недели Зиновьев и Каменев признали свои ошибки и поэтому не были исключены из партии, этот «октябрьский эпизод» лег несмываемым пятном на всю их последующую политическую репутацию среди большевиков.

В конце 1917 г. Зиновьев был избран председателем Петроградского Совета. Когда Советское правительство переехало в Москву, он остался в Петрограде, где была создана в конце февраля 1918 г. Петроградская трудовая коммуна, которая вошла затем в Союз коммун Северной области. Руководителем этой Северной коммуны оставался Зиновьев. Влияние буржуазных элементов и групп в Петрограде как бывшей столице страны было еще очень сильным. Однако в борьбе с контрреволюцией Зиновьев довольно часто проявлял неоправданную жестокость и жесткость, против которой возражал даже председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий. Но после убийства последнего и покушения эсерки Каплан на жизнь Ленина ни в одном городе Советской России красный террор не был более массовым, чем в Петрограде. Широко практиковался здесь и расстрел заложников. Так, например, в 5-м номере «Еженедельника ЧК» от 20 октября 1918 г. можно найти краткое сообщение: «По постановлению Петроградской Чрезвычайной Комиссии расстреляно 500 заложников» [148] . В своих рукописных воспоминаниях М. П. Якубович пишет, что осенью 1918 г. «Зиновьев применил массовый террор, и было истреблено много людей, которые заведомо не могли принимать участия в террористических актах против Советской власти, но просто по своей принадлежности к господствующим ранее классам были намечены к уничтожению. Тогда в Петрограде было уничтожено очень много людей, гораздо больше, чем в других городах. Мне кажется, что эта агрессивная активность Зиновьева не была продиктована спокойным анализом, убеждением, что другого выхода нет… Зиновьев впал в паническое настроение. Именно это настроение объясняет те чрезмерно широкие меры репрессий, которые он применил в Петрограде и которые далеко выходили за пределы мер, примененных Дзержинским в Москве. Зиновьев пришел к этим мерам в состоянии отчаяния, ему казалось, что революция гибнет. Все это было проявлением малодушия, которое будет проявляться у него не раз, если мы проследим его историческую судьбу».

Тот же Зиновьев не смог, однако, организовать оборону Петрограда, когда армия Юденича стала подходить к городу. Уже летом 1919 г. на фронте под Петроградом создалось угрожающее положение. Видя неспособность Зиновьева, Ленин направил в Петроград Сталина, который помог создать перелом в военной обстановке на фронте. Армия Юденича отступила, но еще не была разгромлена. Она развернула новое наступление на город осенью 1919 г. одновременно с наступлением Деникина на Москву. Отряды Юденича прорвались на ближние подступы к Петрограду. И опять Зиновьев впал в паническое состояние и начал готовить город к эвакуации. Для руководства обороной Петрограда прибыл Троцкий. Он писал позднее в своих воспоминаниях:

«В Петрограде я застал жесточайшую растерянность. Все ползло. Войска откатывались, рассыпаясь на части. Командный состав глядел на коммунистов, коммунисты – на Зиновьева. Центром растерянности был Зиновьев. Свердлов говорил мне: “Зиновьев – это паника”. А Свердлов знал людей. И действительно: в благоприятные периоды, когда, по выражению Ленина, “нечего было бояться”, Зиновьев очень легко взбирался на седьмое небо. Когда же дела шли плохо, Зиновьев ложился обычно на диван, не в метафорическом, а в подлинном смысле, и вздыхал… На этот раз я застал его на диване. Вокруг него были и мужественные люди, как Лашевич, но и у них опустились руки… Апатия, безнадежность, обреченность захватили и низы административного аппарата…» [149]

Троцкий взял на себя руководство обороной Петрограда, отстранив Зиновьева от главных дел. Между ними тогда возник конфликт, который сделал их личными врагами.

Ленин, впрочем, и не ждал от Зиновьева военных подвигов, предполагая использовать его способности на ином поприще. После создания III Интернационала Зиновьев был избран по рекомендации Ленина председателем Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ). При этом Зиновьев оставался председателем Петроградского Совета (с 1924 г. Ленсовета) и губисполкома, членом Политбюро ЦК РКП(б). Он с успехом выступал в 1920 г. на съезде независимых социал-демократов в Германии в г. Галле, руководил съездом народов Востока в Баку. Зиновьев был докладчиком на всех первых конгрессах Коминтерна и съездах РКП(б). Поэтому было бы неправильным отрицать некоторые заслуги Зиновьева как революционера. Однако многие люди, хорошо знавшие Зиновьева, не без основания отмечали не только его большую активность, но и отсутствие выдержки, неразборчивость в средствах, склонность к демагогии, а также исключительное честолюбие и тщеславие. Это был человек, который мало у кого вызывал искреннюю симпатию.

Каменев (Розенфельд) Лев Борисович родился в 1883 г. Его родители жили тогда в Москве, и отец Каменева служил машинистом на Московско-Курской железной дороге. Окончив Технологический институт в Петербурге, отец Каменева стал работать главным инженером небольшого завода в Виленской губернии. Позднее он получил назначение на Закавказские железные дороги. В Тифлисе, будучи учеником старших классов гимназии, Л. Б. Каменев стал принимать участие в марксистских кружках. В 1901 г. он поступил в Московский университет на юридический факультет. За участие в студенческих стачках и демонстрациях был арестован, исключен из университета и отправлен к родителям в Тифлис. Вскоре он уезжает в Париж, где встречается с Лениным и надолго попадает под его влияние. После II съезда РСДРП Каменев примкнул к большевикам. Вернувшись в Тифлис, он вошел в состав союзного Кавказского комитета, в который входил и Сталин. От Кавказского комитета Каменев (под псевдонимом Градов) принял участие в работе V съезда РСДРП. После съезда по поручению партии он объехал многие города России. Во время революции 1905 – 1907 гг. Каменев большую часть времени проводит в Петербурге, работая под непосредственным руководством Ленина. Он много пишет, сотрудничая почти во всех легальных и нелегальных социал-демократических изданиях. После поражения первой русской революции Каменев эмигрировал и в течение нескольких лет вел активную работу в группе большевиков, составлявшей тогда ближайшее окружение Ленина. В 1914 г. по поручению партии Каменев возвращается в Петербург для руководства «Правдой» и работой думской фракции большевиков. Через несколько месяцев после начала Первой мировой войны он был арестован и через год предстал вместе с депутатами думы – большевиками перед Петербургской судебной палатой. По условиям военного времени арестованным большевикам грозила смертная казнь. На суде Каменев вел себя малодушно и заявил о своем несогласии с ленинскими лозунгами насчет «поражения своего империалистического правительства», что вызвало резкое осуждение большевиков. Он был приговорен к ссылке в Сибирь.

О различии между позициями Каменева и Ленина в марте-апреле 1917 г. мы уже говорили выше. Нельзя не отметить, однако, что именно Каменев председательствовал на Апрельской конференции большевиков и по предложению Ленина был избран на этой же конференции в ЦК. Защищая кандидатуру Каменева, Ленин сказал, что споры с ним позволяют партии лучше уяснять те ошибочные мнения, которые имеются среди части большевиков, и таким образом выработать более убедительные доводы для сплочения партии и рабочего класса вокруг правильных лозунгов. Правда, в октябре 1917 г. именно Ленин требовал исключения Каменева и Зиновьева из партии. Однако это были решающие дни революции, и речь шла уже не о теоретических разногласиях, а о поведении двух членов ЦК, которое создавало угрозу всему делу большевистской партии. Признав свои ошибки, Каменев остался в партии. Более того, именно он был избран по предложению Ленина председателем II съезда Советов, утвердившего первые декреты Советской власти. На короткое время Каменев избирается председателем ЦИК, именно он был первым формальным главой Советского государства. Но из-за разногласий с ЦК партии Каменев был отозван с этого поста и заменен Я. М. Свердловым.