Борис Григорьев - Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке Страница 30

Делопроизводитель: М. Никонов».

Довольный Николай Кирович, получив это удостоверение, расписался: «Свидетельство получил 29 сентября 1879 года. Дворянин Николай Арбузов» и пошёл под венец.

Шестого ноября он радостно доложил: «Донесение. Честь имею представить при сем свидетельство о вступлении в первый законный брак, покорнейше прося Департамент о внесении имени моей жены в мой формулярный список». И приложил копию брачного свидетельства.

ДЛСиХД внёс данные на жену Арбузова в формулярный список мужа, и на этом брачное дело дипломата пока закончилось.

Вступая каждый раз в законный брак, дипломат должен был указать, какой это был брак по счёту. Старший советник и вдовец Валериан Владимирович Безобразов, к примеру, указал, что он хотел бы вступить во второй законный брак.

Вошедший в историю Николай Генрихович Гартвиг, будущий директор Азиатского департамента и посланник в Белграде в роковом 1914 году, летом 1879 года так «скоропостижно» решил связать себя узами Гименея с дочерью полковника Киленина, Надеждой Петровной, что, будучи вице-консулом в Бургасе, успел послать в МВД лишь короткую телеграмму, в котором «рубленым» текстом просил на это разрешение начальства. Начальство проявило о вице-консуле заботу и внимание, немедленно дало требуемое разрешение, а в служебной телеграмме даже не поскупилось на слова: «Товарищи поздравляют». На копии телеграммы, тем не менее, осталась резолюция некоего чина Департамента личного состава и хозяйственных дел Алферьева: «Форму прошения завтра прислать почтой». Ordnung muss sein![41]

Никакой формы (анкеты) прошения на вступление в брак не существовало, заявления писались в произвольной форме, и что имел в виду сердитый Алферьев, нам не понятно. Возможно также, что Гартвиг, человек горячий и эмоциональный, не знал, как составить прошение на вступление в брак, и Алферьев, соблюдая букву инструкции, истребовал-таки от него этот документ задним числом.

«Богатая» невеста из числа местных болгарских девиц досталась драгоману и секретарю дипломатического агентства в Тырнове, о чём генконсул и дипагент Давыдов уведомил высокое начальство в Петербурге. Особый интерес в данном деле представляет так называемый приданный лист. Мы приводим этот любопытный документ с некоторыми сокращениями и в переводе с болгарского, сделанном переводчиком ДПСиХД:

«Нижеподписавшиеся заявляем и свидетельствуем, что девица Мария Николаева Пенчева, согласно завещанию ея покойнаго родителя Хаджи Николая Кынчу Пенчева от 1 марта 1862 года и нашей доброй воли и согласия имеет получить от родительскаго имущества по наследию в приданое при вступлении своём в замужество:

1. Сто полуимпериалов или 2000 франков.

2. Один магазин каменного здания (даются его описание и расположение), …который магазин даёт ежегодный приход 118 полуимпериалов.

3. Половина виноградного сада с домом (даются размеры виноградника).

4. И необходимое другое приданое, как то: золотые и серебряные вещи, ковры… посуда, бельё и пр. соответственно принятому обычаю, почему и подписываем сей акт.

Тырново, 27 августа 1878 года». Далее следуют подписи двух почтенных болгар и заверительные подписи консульского чиновника.

43-летнему генконсулу на Корфу Валериану Всеволодовичу Жадовскому разрешение на брак давал сам министр Н. К. Гирс, а 52-летнему посланнику в Бразилии графу И. Ф. Коскулю на вступление в брак с «французскою девицею Шаравель Францискою» потребовалось наивысочайшее соизволение Александра III.

Из брачных дел Министерства иностранных дел явствует, что известный профессор и эксперт международного права Ф. Ф. Мартенс, лютеранского вероисповедания, вступил в брак 25 сентября 1879 года с православной девицей Екатериной Николаевной Тур, дочерью действительного статского советника.

Браки между лицами разных вероисповеданий в известной степени представляли проблему, потому что официальная линия царского правительства — крестить детей от таких смешанных браков в православной вере, если хотя бы одна сторона исповедует православие, — сталкивалась с аналогичной линией другой брачующейся стороны. Впрочем, вопрос решался мирно: в большинстве своём дети следовали за религией отца. Именно таким образом определилась судьба детей Ф. И. Тютчева, дважды женатого на католичках.

В 1889 году камергер высочайшего двора и генконсул в Данциге барон Александр Егорович Врангель сообщил о выходе замуж своей дочери Ольги за прусского ротмистра фон Ланге и попросил освободить её от обязательства крестить детей в этом браке в православной вере, поскольку фон Ланге желал бы иметь наследников-лютеран. Товарищ министра иностранных дел А. Е. Влангали обратился за разрешением проблемы к председателю Святейшего синода К П. Победоносцеву (1827–1907), а Константин Петрович, в свою очередь, получил на это высочайшее соизволение Александра III.

В 1881 году женился находившийся в загранкомандировке сын статс-секретаря Министерства иностранных дел Н. К. Гирса, и на архивном документе брачного дела Михаила Николаевича Гирса осталась резолюция отца с просьбой немедленно передать метрическое свидетельство о браке лично ему.

Особой главой в личной жизни дипломата являлись бракоразводные дела. Для дипломатов они были особенно болезненными, потому что начальство неукоснительно следило за моральным обликом своих подчинённых и не упускало случая вынести своё суровое суждение то по одному, то по другому случаю. Разводы, в которых дипломат вёл себя неподобающим образом или нёс вину за развал семьи, не поощрялись, а это самым чувствительным образом сказывалось на служебной карьере разведённого.

Перед нами документы о разводе упомянутого выше графа Артура Павловича Кассини.

Лютеранская консистория Министерства внутренних дел 17 июля 1869 года уведомляет МИД о том, что «Санкт-Петербургская Православная Консистория сообщила сей Лютеранско-Евангелической Консистории 24 июня за № 4785, что брак состоящаго на службе в Императорской Российской Миссии при Баденском Дворе коллежскаго советника графа Артура Кассини, лютеранского вероисповедания, с женою Юлиею Александровною, урождённой Ниротморцовою, расторгнут по причине доказанной виновности графа Кассини в нарушении им супружеской верности, с воспрепятствием ему навсегда вступать в новое супружество с лицом Православным.

Вследствие сего Лютеранская Консистория постановила: воспретить графу Артуру Кассини вступление в новый брак… и подвергнуть его за доказанное нарушение супружеской верности церковному покаянию третьей степени».

Консистория просит МИД объявить графу сие решение под подписку с обязательством «явиться в сию Консисторию для приведения над ним в исполнение церковного покаяния».

Не правда ли, читатель, повеяло чем-то очень хорошо знакомым и не совсем ещё забытым? Например, партийным собранием с повесткой дня: «Персональное дело графа Кассини». Изменил жене и развалил ячейку общества — отвечай, подлец! На ковёр, в партком, немедленно! Оказывается, коммунисты в своё время не придумали ничего нового, а снова, в который раз, позаимствовали идею у ниспровергнутых ими царских «сатрапов» — в данном случае у незабвенного Константина Петровича Победоносцева.

Бедный униженный граф Кассини, будущий посланник в Пекине и Вашингтоне, пишет в Центр записку, в которой обязуется в первый же отпуск в России явиться в лютеранскую консисторию и покаяться в грехах. И как спелось православное и лютеранское начальство! Они по очереди лишили его права вступать во второй «законный брак» и с православной женщиной, и с лютеранкой. (В отношении католических девиц, мусульманок и иудеек Синод почему-то упомянуть забыл. Вероятно, такая возможность Победоносцеву не представлялась даже в теории.)

Граф, по всей видимости, сии «зверства» Синода близко к сердцу не принял. Позже, уже на посту посланника русской миссии в Пекине, мы увидим его сожительствующим с гувернанткой своих детей, с которой он оформит свой второй законный брак.

Надворный советник М. Н. Огарёв, консул в Ростоке, развод с супругой оформил заочно, поручив своему знакомому представлять его интересы в Духовной консистории, разбиравшей его дело. Коллежский советник Митусов мирно разошёлся со своей женой Евдокией Голенищевой-Кутузовой в православно-восточном протоиерейском суде Темесваре (Тимишоара, Румыния), и им обоим было великодушно позволено вступать в повторные браки. Потому что не нарушали обета верности и разошлись по обоюдному согласию.

Заметим, что если граф Артур Павлович, человек «широких» взглядов, отнёсся к разводу с присущим ему итальянским легкомыслием, то его коллега вице-консул в Варне О. К. Лисевич принял развод с женой слишком близко к сердцу и на долгое время лишился душевного равновесия. Поскольку дело о разводе слушалось в 1884–1885 годах в Варне, то вице-консул нашёл необходимым детально проинформировать об обстоятельствах дела директора Департамента личного состава и хозяйственных дел М. Н. Никонова: «В пояснение этого дела честь имею чистосердечно донести Вашему Превосходительству, что лишь самыя тяжкия постоянныя оскорбления со стороны моей жены, истощение средств к направлению ея отношения и поведения дома и вне дома и повторяющиеся признаки ея безумия принудили меня, наконец, искать развода, — пишет он и продолжает: — Излишне было бы сказать, что личность эта отравила мне жизнь, а ныне, всевозможными несправедливыми жалобами и крайне обидными нареканиями на меня, стремится очернить такую ничем не запятнанную доселе службу мою».