Андрей Сахаров - Дипломатия Святослава Страница 30

В свете всего вышеизложенного миссия Калокира в Киев выглядит совсем по-иному, чем ее представляли себе многие историки в течение долгого времени. Поспешное отправление посла в Киев объяснялось необходимостью для Византии во что бы то ни стало погасить возникший конфликт, отвлечь Святослава от своих крымских владений, и прежде всего от Херсонеса, а также обеспечить неприкосновенность других имперских владений в Северном Причерноморье в условиях углубляющихся противоречий с Болгарией, набегов венгров на владения Византии, предстоящих походов в Сирию и против сицилийских арабов. Посольство Калокира - это вынужденная мера, обеспечивающая на какое-то время безопасность Херсонеса. В этой связи предположение о том, что именно Ка-локир уговорил руссов предпринять поход на Дунай, выглядит, на наш взгляд, безосновательным.

В историографии отмечено, что выбор Никифора Фоки пал на Калокира не случайно. Сын хорсонесского стратига превосходно знал ситуацию в Крыму и в Северном Причерноморье и мог провести переюворы в Киеве со знанием дела.

Как сообщает Лев Дьякон, Калокир был вызван в Константинополь, ему было присвоено высокое звание патрикия, выдано 15 кентинариев золота для передачи руссам, и он поспешно отправился в путь. Ему было поручено привести руссов «в землю мисян для ее завоования»1. Эту мысль византийский хронист проводит весьма настойчиво и далее. Калокир появился в Киеве, вручил Святославу золото, очаровал его, убедил двинуться в Болгарию, «чтобы он, покоривши их (болгар. - А. С.), удержал их страну в собственной власти», а ему содействовал в завоевании византийского престола2. Святославу же были обещаны «великие» сокровища из императорской казны.

Таким образом, Лев Дьякон передает лишь самую поверхностную схему событий, не зная внутренних их пружин. Поэтому он заведомо неверно трактует события, сообщая о том, что византийское правительство само, по собственной воле пригласило русского князя завоевать Болгарию. Империи, напротив, было крайне невыгодно иметь рядом со своими границами столь могущественного соседа, как Киевская Русь. Н. Знойко совершенно справедливо обратил внимание на то, что если бы Никифор Фока действительно собирался значительно ослабить Болгарию, то он мог бы направить против нее, скажем, печенегов, как это было сделано позднее в отношении Руси, когда их орды подошли к Киеву в 968 году, отвлекая Святослава с Дуная3. Думается, что ближе всех к истине подошли авторы «Истории Болгарии», отметившие, что поход Святослава против Болгарии был предрешен до появления византийского посла в Киеве4. Мы можем лишь добавить, что в условиях противоборства с Византией в Крыму Святослав со своей стороны стремился предпринять дипломатические шаги с целью создать благоприятные условия для предстоящего похода на Дунай, который был вызван нарастанием антирусских действий болгарской правящей верхушки еще в 30–40-х годах X в. Мир с Византией, ее нейтралитет в ходе предстоящих событий были весьма желательны для Руси. Этого, по крайней мере формального, нейтралитета Русь добилась от Византии за счет усиленного давления на византийские владения в Крыму, поставив под угрозу сам Херсонес.

Посольству был придан весьма высокий ранг: Калокир получил звание патрикия. Это еще раз указывает на всю серьезность миссии, на то значение, которое придавали ей в Константинополе. Золото, которое он вез с собой в Киев, не являлось платой за участие в походе против Болгарии. Еще меньше напоминает оно периодическую дань, да и слова Льва Дьякона о том, что золото предназначалось для раздачи, указывают на его истинное предназначение - это был типичный дар князю и его окружению за отказ от агрессии против Херсонеса и других владений Византии в Северном Причерноморье, дар, который должен был помочь посольству добиться поставленной цели. Калокир поспешил в Киев вовсе не для того, чтобы помочь Святославу завоевать Болгарию. Экстренность миссии объяснялась, как мы полагаем, необходимостью в кратчайшие сроки восстановить мир в Крыму и Северном Причерноморье.

Каковы же были условия договора, который заключил Калокир в Киеве? Во-первых, посол должен был восстановить мирные отношения между империей и Русью, между Херсонесом и Киевом. Восстановление традиционных отношений «мира и дружбы» с Византией на основе действующего договора 944 года, который определял эти отношения, и было, вероятно, основным условием договора, заключенного в Киеве. Во-вторых, как мы уже постарались это показать, Русь по договору отказывалась от притязаний на византийские владения в Крыму и Северном Причерноморье. Византия в свою очередь брала на себя обязательство соблюдать нейтралитет во время предстоящего русского похода на Дунай. Очевидно, греки довольно легко согласились на это условие, так как отношения империи и Болгарии к этому моменту осложнились, дипломатические отношения были разорваны, греческие войска нанесли удар по пограничным болгарским городам.

Конечно, ни о каком завоевании Русью Болгарии не могло быть и речи, и мы присоединяемся к точке зрения тех историков, которые считали, что целью первого балканского похода Святослава являлось овладение лишь территорией нынешней Добруджи, дунайскими гирлами с центром в городе Переяславце. Именно Переяславец и Подунавье, как это показало само развитие событий, явились основным объектом атаки Святослава во время первого похода. Об этом говорит сообщение летописи: о захвате руссами Переяславца и еще 80 городов по Дунаю, прекращении руссами военных действий после захвата этого района и приостановлении дальнейшего наступления, хотя болгарская армия была разбита, а правительство деморализовано. Русская летопись отметила, что Святослав «седе княжа ту въ Переяславци, емля дань на грьцех»5. В пользу этого же свидетельствует и летописная запись о словах Святослава, якобы сказанных им в Киеве о Переяславце как о «середе» его земли, куда «вся благая сходятся». В этой записи отражено понимание летописцем значения Переяславца для русской торговли.

По данным Татищева, второй поход Святослав также начал с атаки Переяславца, который после его ухода в Киев вновь был захвачен при помощи «гражан» болгарами6. И вновь военные действия на этом закончились. Святослав же, согласно летописи, после взятия Переяславца заявил грекам: «Хочю на вы ити и взятн градъ вашь, яко и сей». Но это было уже новое развитие событий: назревал русско-византийский конфликт. Дело шло к войне двух государств. Что касается болгарских территорий, то у нас нет свидетельства о том, чтобы до начала военных действий против Византии другие территории Болгарии, кроме Подуиавья, подверглись русскому нашествию.

Таким образом, одним из главных условий русско-византийского договора, заключенного Калокиром в Киеве, явилось согласие Византии не препятствовать Руси в ее попытках овладеть ключевыми торговыми позициями на Дунае (в первую очередь Переяславцом), которые издавна имели первостепенное значение для русской торговли7.

Судя по тому, что Святослав явился в Переяславец и продолжал брать дань с греков, византийское посольство подтвердило действующие пункты договора 907 года, в частности о выплате Византией ежегодной дани Руси.

В. И. Сергеевич в свое время высказал сожаление по поводу того, что текст договора Калокира и Святослава не сохранился8, однако он и не мог сохраниться, во-первых, потому, как мы полагаем, что он лишь восстанавливал нарушенное конфликтом действие прежних соглашений, а во-вторых, носил характер устной договоренности. Договор предусматривал урегулирование спорных вопросов в Северном Причерноморье и в Крыму и условия предстоящего вторжения русского войска в Подунавье, то есть совершенно конкретные действия союзников, направленные против третьей стороны. Заметим, что даже русско-византийский договор 944 года, в котором наиболее четко, по сравнению с другими соглашениями, сформулированы союзные обязательства сторон, определяет лишь общие принципы совместных действий. Договоренности общего характера должны были быть конкретизированы в ходе дальнейших переговоров: «Аще ли хотети начнеть наше царство от васъ вои на противящаяся намъ, да пишемъ къ великому князю вашему, и послетъ к намъ, елико же хочемь...»9. Выполняя союзные обязательства, русские дружины сражались в составе византийской армии в Сирии и Сицилии, на Крите и в Закавказье, однако ни в одном из этих случаев мы не имели сведений о каких-либо открытых официальных договоренностях: союзные действия реализовывались либо благодаря устным переговорам, либо переписке через специальных гонцов. Необходимо иметь в виду и то, что стороны должны были соблюдать определенные меры предосторожности чисто военного характера. Наличие и в Киеве, и в Константинополе множества иностранцев: купцов, путешественников, разного рода наемников, - создавало возможность для «утечки информации» в случае открытых переговоров относительно тех или иных союзных действий. Напротив, втайне подготовленное военное предприятие обещало успех. Достаточно вспомнить, как скрыто действовали руссы в 860 году, имея сведения об уходе византийского войска в Малую Азию, а флота - к Криту. Так же неожиданно напал на Константинополь Олег, имевший, по нашему мнению, определенную договоренность с болгарским царем Симеоном о проходе по болгарской территории русского войска10. Трудно предположить, что удар Святослава по Хазарии и ее союзникам в 965 году был осуществлен без ведома Византии. Договоренность Калокира в Киеве стоит в ряду тайных посольских переговоров, которые давно уже стали практиковаться в древней Руси, как и в других странах Восточной Европы того времени. Именно поэтому миссия Калокира осталась неизвестной русским летописцам. В круг его переговоров с русским князем были посвящены лишь немногие лица.