Александр Усовский - Кто натравил Гитлера на СССР. Подстрекатели «Барбароссы» Страница 31

С 9 декабря 1940 г. по 7 февраля 1941 г. англичане почти полностью уничтожили восемь итальянских дивизий, взяли в плен 130 тыс. человек, захватили 470 танков и свыше 1300 орудий. Их собственные потери составили 500 человек убитыми, 1373 ранеными и 55 пропавшими без вести.

Вот так описывает крах итальянского Ливийского фронта Типпельскирх.

3 февраля, на совещании с руководством вооруженных сил, Гитлер выразил мнение, что «хотя с военной точки зрения потерю Северной Африки и можно перенести, но такая потеря непременно окажет сильное моральное воздействие на итальянцев». Вплоть до выхода последних из войны!

Посему Германия должна была взять руководство действиями в Ливии на себя. План был достаточно амбициозным: «Немецкая авиация, используя тяжелые бомбардировщики, должна будет нанести удар по английским войскам в Киренаике, а также нарушить английские морские перевозки, наряду с этим она будет вести борьбу с английским флотом и стремиться подавить сопротивление защитников Мальты. Итальянские истребители должны быть отданы в распоряжение немцев. Итальянцам будет предложено, чтобы все перебрасываемые в Ливию немецкие подвижные соединения и действующие там итальянские подвижные соединения находились под общим немецким командованием».

Немецкое «заградительное соединение», выгрузка которого в итальянских портах была намечена на 22 февраля, командование вермахта планировало усилить танками, а затем подготовить к отправке в Африку еще одну танковую дивизию и вслед за ней – штаб корпуса.

Не бог весть какие силы, – но тут следует учитывать ключевой аспект. А именно – возможность снабжения войск на таком удаленном театре. Ведь снабжать танковую роту бензином, запасными частями, боеприпасами, водой и продовольствием для экипажей, например, в Лодзи – это одно, а в Бенгази – это уже совсем другое! И поэтому на поддержание боеготовности танковой дивизии в Ливийской пустыни средств будет расходоваться вчетверо больше, чем на такую же дивизию в Бреде, Голландия. И две дивизии в Африке по объему материальных ресурсов, потраченных на обеспечение их боевой деятельности, будут равноценны танковой группе, готовящейся к вторжению в Югославию.

Немцы это прекрасно понимали.

Но гораздо лучше это понимали англичане.

К середине февраля 1941 года Уэйвелл вполне был в состоянии добиться окончательного разгрома итальянцев в Киренаике. Данная задача, учитывая полную деморализацию еще не попавших в английский плен итальянских частей (в основном тыловых подразделений, разных сводных батальонов фашистской милиции, портовых команд, личного состава полевых госпиталей, хлебопеков и прочих интендантских служащих, расчетов зенитной артиллерии, лишившихся матчасти, и иного околовоенного сброда), не представляла ровным счетом никакой сложности. Пять-шесть дней необременительных боев, подсчет пленных и трофеев – и бодрый рапорт в Лондон: «на Африканском континенте не осталось ни одного итальянского солдата, кроме пленных».

Вот этого самого бодрого рапорта и боялся Черчилль.

Задачей Уэйвелла было отнюдь не разгромить итальянцев и водрузить над Триполи «юнион Джек» – как он, наверное, в простоте душевной полагал.

Задачей возглавляемых им войск было создать еще один сухопутный фронт с немецкими войсками. Тем самым втянуть Гитлера в еще одну битву на истощение, которая будет прекрасным образом служить целям изматывания Германии, целям лишения ее и так весьма ограниченных ресурсов.

Ведь немецкие танковые дивизии (пусть всего две или три, не важно) надо снабжать. Попробуйте довезти танковый двигатель из Клагенфурта (куда он вполне благополучно доедет из заводского цеха по железной дороге) в Эль-Газалу (где его надо установить на подбитый Pz-III)! Сколько сил и средств придется положить, чтобы просто довезти танковый мотор до этого затерянного в пустыне пункта базирования немецких частей!

Мало того, для обеспечения его безопасной доставки надо снабдить его достаточной для этого охраной. В случае с железной дорогой все просто – выставил на платформу, где едут двигатели, часового, выдал ему сухпаек на трое суток – и благополучно о безопасности оных двигателей забыл. На то есть часовой.

Генералы Уэйвелл (справа) и Окинлек

А двигатель, погруженный вместе со своими собратьями на сомнительный итальянский пароход в Таранто или Бриндизи, нуждается в охране итальянскими сторожевыми кораблями, которые возьмут его в ордер уже на выходе из порта. А на левой раковине транспортного парохода для этой самой безопасности вскорости замаячат итальянские эсминцы. А далеко в море для обеспечения вышеуказанной безопасности этого самого двигателя волны Адриатики будет резать итальянская крейсерская эскадра. Да плюс с воздуха медленно ползущий транспорт (который пойдет в ордере конвоя, ибо поодиночке транспорты во время войны никто из портов не отпускает) должны будут прикрывать истребители.

Но и, благополучно добравшись до Бенгази и выгрузившись в порту, этот двигатель еще должен будет доехать до Эль-Газалы, где стоит страстно ждущий его танк, на итальянском грузовике. Который, двигаясь в составе транспортной колонны, тоже прикрывается бронеавтомобилями или легкими танками.

А теперь посчитайте расход солярки, бензина и мазута на то, чтобы доставить танковый мотор из Германии в Эль-Газалу и в пути обеспечить его безопасность! Да будь этот мотор сделан из чистого серебра – он был бы дешевле!

А никак иначе нельзя. На месте его и не купишь, и не соберешь. А без мотора этот самый злополучный Pz-III превращается в пятнадцать тонн металлолома – совершенно бесполезного в условиях маневренной войны в пустыне.

Вот так вот.

И главная задача английских войск в Африке – сделать так, чтобы доставка сотен двигателей, тысяч пушек, грузовиков, мотоциклов, пулеметов, десятков тысяч солдат и миллионов патронов и снарядов на ливийский фронт стала для командования тыла ОКВ и в целом для Германии ежедневным ночным кошмаром!

Но как Черчиллю заставить Уэйвелла остановить свою победоносную армию?

Просто приказать? Поймет ли такой приказ английский командующий в пустыне – а, самое главное, поймет ли армия?

Ведь изменой попахивает. Да еще и как!

Ну не объяснять же Черчиллю каждому бравому индийскому капралу глубинный смысл своей стратегии! Во-первых, не поймет. Во-вторых, не поймет опять же. Потому что этому капралу, командиру расчета двухфунтовой противотанковой пушки, подбившему в ливийской пустыне три итальянских бронированных трактора и на этом основании считающего Британию непобедимой, все в этой войне, в отличие от премьер-министра Великобритании, кристально ясно и понятно.

На Египет (находящийся под английским протекторатом) напал дерзкий и коварный враг. Рыцари в сияющих доспехах (сиречь – расчет его пушки, весь его дивизион и в целом вся английская армия в Египте) выступили на защиту сирых и убогих, встали грудью на пути агрессора. Военное счастье оказалось на стороне защитников свободы и демократии – злобные фашисты были разбиты, взяты в плен, загнаны к самому урезу Средиземного моря. И теперь дело витязей Свободного Мира – добить врага в его логове и водрузить над Триполи ало-бело-синее знамя Победы.

Все просто и понятно.

И поэтому приказ о приостановке английского наступления будет войсками воспринят как знак того, что премьер-министр Великобритании либо: а – сошел с ума; б – продался нацистам. Третьего, как говорится, не дано.

Посему приказа об остановке наступления Черчилль Уэйвеллу и не дает.

Он поступает иначе.

В середине февраля Уэйвелл получает приказ: 2-ю новозеландскую и 6-ю австралийскую пехотные дивизии и 1-ю английскую танковую бригаду немедленно, подняв по тревоге, отправить в Александрию и погрузить на транспорты для отправки в Грецию. И подготовить для отправки туда же 7-ю австралийскую дивизию и бригаду карпатских стрелков (единственную на тот момент польскую воинскую часть на Ближнем Востоке, перешедшую к англичанам из Сирии). Потому что Греция находится в смертельной опасности! Колыбели мировой цивилизации, родоначальнице европейской демократии, грозит вторжение нацистских варваров! Все на защиту Парфенона!

Автор, к сожалению, не читал подлинного приказа о переброске английских войск в Грецию. Но думает, что что-нибудь подобное там обязательно должно быть – должен же был Черчилль хоть как-то мотивировать столь странное (если не сказать больше) свое решение! Не писать же, действительно, Уэйвеллу (и его бравым индийским, новозеландским и австралийским капралам), что британское верховное командование очень надеется на то, что немцы будут иметь плацдарм в Северной Африке, куда смогут перебросить сначала 5-ю легкую (впоследствии – знаменитую 21-ю танковую) дивизию, а вслед за ней – и 15-ю танковую дивизию!