Дмитрий Гаврилов - Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря Страница 31

Стоглавый собор (1551 г.) отметил в том числе, что в народе были распространены обряды, связанные с приготовлением кваса, пива, вин: «Квас призывают и вкус услаждают и пьянство величают», подобно «древнему обычаю еллинские прелести, еллинскаго бога Диониса, пьянству учителя».

Естественно, следует указать на прямое смысловое и фонетическое сходство имени Браги и русского «брага»: «На том пиру я был, мед да брагу пил, по усам текло, а в рот не попало». Слово «бражники» означает не столько собутыльников, сколько людей, поющих за употреблением пьянящего напитка. И поэзия – мед скальдов, – конечно же, попадает в уши, а не в рот. Пить мед да брагу может также означать «слушать, раскрыв рот, героический рассказ», который в устах побывавшего на пиру или братчине станет затем сказкой (Гаврилов, 1997).

И, как бы то ни было,

«все, что является поэзией, вырастает в игре: в священной игре поклонения богам, в праздничной игре ухаживания, в боевой игре поединка с похвальбой, оскорблениями и насмешкой, в игре остроумия и находчивости» (Хейзинга, 1997, с. 127–128).

Традиции известен еще и третий Спас, «Ореховый» (конец августа по новому стилю). Возможно, его стоит считать смещенным вследствие Успенского поста или праздником окказиональным, посвященным окончанию уборки урожая, которая происходила в разных местах в разные сроки.

Кстати, тройственность праздников урожая присуща и западноевропейской традиции – с тою, правда, существенной разницей, что там третьим праздником урожая считают Самайн, когда заканчивалася уборка зерновых, а скот загоняли в стойла на зимовку. Оправдано ли в данном случае проведение каких-то параллелей – неизвестно.

Осенины, Таусень, Богач

Осенние праздники, изначально, надо думать, сочетавшие в себе чествования окончания уборки урожая и осеннего равноденствия, с течением столетий оказались «размыты» и разбросаны едва ли не в большей мере, нежели другие праздники годового круга. Сложно говорить о причинах такого положения дел. Возможно, она кроется в большом числе собственно церковных праздников об эту пору и счете церковного летосчисления с сентября, которое некогда усиленно вводилось на Руси.

Благодаря стараниям Гельмольда и Саксона Грамматика (XII в.) сохранились достаточно подробные описания празднования дня осеннего равноденствия в святилище Святовита на Арконе. Эти тексты достаточно хорошо известны, не будем их повторять. Многие сегодняшние последователи природной веры придерживаются при разработке урядов праздничных действ именно этих описаний.

Однако восточнославянская традиция весьма отличается от обычаев балтийских славян – по крайней мере, в данном случае (если судить по этнографии). Хотя очень похожие обряды и известны у восточных и части южных славян, они приходятся на начало нового года. Более того, до сих пор идут споры и о названии самого праздника. Дело в том, что перенос нового года сильно запутал и обряды, и песенное наследие. В названии этого раздела употреблены три наиболее распространенных имени осенних торжеств. Не настаивая ни на одном из них, мы оставляем выбор за читателями. Здесь же хотелось бы привести менее известные этнографические свидетельства об осенних праздниках и как-то упорядочить их…

Первые Осенины, они же третий (Ореховый) Спас, приходились на 1 сентября (ст. ст.). Это индиктион (церковное новолетие), Осенины, или день Семена Летопроводца (в средней полосе России). Как уже было отмечено, древнейшие следы праздника разбросаны, надо думать, потому еще, что чествование урожая может происходить в разные сроки и зависеть от широты местности.

В земледельческом календаре середину сентября называли «Осенинами» или «Оспожинками». В это время завершалась жатва, которая должна была обеспечить благосостояние на будущий год. Встреча осени отмечалась обновлением огня: старый огонь гасили и зажигали новый, который добывали ударами кремня. Есть предположение, что в языческой Руси возносили хвалу Осенине – воплощению благодатной осени, покровительнице плодородия, любви и брака. Осенину принято было встречать у воды: на берегах рек, озер. Участвовали в этом женщины. Жертвовали овсяный кисель (по сути, представляющий собою не что иное, как жидкую овсянку), овсяный же хлеб и т. п. Указывает ли использование овса, предшествовавшего в земледелии ржи и пшенице, на древность обряда, сказать сложно. Может быть… Старшая женщина стояла с овсяным караваем, возле нее пели обрядовые песни. Потом хлеб разламывали и раздавали участницам действа. Проходили подобные действа и позднее, собственно в день осеннего равноденствия. Также было принято песнями на убранном поле провожать заходящее Солнце.

Преимущественное участие в подобном обряде женщин можно истолковать и как знак близости завершения плодородной женской части года.

9 сентября. Праздник урожая, принято было чествовать Мать Землю за дарованный урожай.

Поскольку примерно в эту пору начинался сбор хмеля, который был чрезвычайно значимым священным растением: недаром Б. А. Рыбаков проводит удачную аналогию между хмелем и священным растением индоиранцев «”хома” (или сома), в котором, вероятно, следует видеть тот же хмель (древнерус. хъмель, лат. Humulus)»(Рыбаков, 1987), то на гуляньях звучат соответствующие игровые песни:

Вейся ты, хмель, перевейся,

На нашу сторонку,

Как на нашей на сторонке приволье большое!

А приволье-то большое, мужики богаты!

Что мужики-то богаты, каменны палаты!

Что каменны палаты, двери золотые,

Что маковки литые!

В середине второй декады сентября принято было избавляться от старых, отслуживших свое вещей, а также готовиться к осенним свадьбам, устраивать сговоры.

21 сентября. Вторые Осенины. По церковному календарю – Рождество Пресвятой Богородицы.

Некоторые этнологи полагают, что языческий образ плодородной матушки Осенины соединился со временем с образом Богородицы, посему обращались к ней: «Богородица Пречистая, избави от маеты, надсады, от других отведи, мое житие-бытие освети!» Именно день осеннего равноденствия считался днем окончания лета и собственно прихода осени.

Белорусы сохранили характерные названия праздника: Багач, Багатнік, Багатыр, Багатуха, Гаспожка багатая, Зельная, Другi святок, Спожка)…Собственно «богачом» называли в первую очередь лубок (род корзины) с зерном, в середину которого была вставлена свеча. Слово распространилось и на праздник. Зерно собирали с первого зажиночного снопа на каждом поле и собирали у жителей всей деревни. Свечку для Богача готовили, исполняя особые «дажынкавые» мелодии. Богач освящали, а после молебна лубок с зерном и зажженной свечой проносили по деревне. Сопровождали его все. Считалось, что он должен приносить общине, а особенно своему хранителю, удачу, достаток, здоровье. В месте хранения Богача устраивали щедрое ритуальное застолье. Богач стоял в красном углу под иконами целый год, фактически выступая в качест ве своеобразного домашнего идола, воплощения достатка и удачи.

В некоторых областях Белорусии Богач обносили вокруг стада. Это действие сопровождалось гаданиями: если после Малой Пречистой скотина спешит на поле очень рано, то и зима будет ранняя.

Этнографы указывают, что белорусы сохранили и древнейшие обычаи, проводя на Богач священнодействия в честь Даждьбога, для чего резали барана или овцу. Также делали в России. Жадничать при этом не дозволялось.

27 сентября. Третьи Осенины ныне увязаны с церковным праздником Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня. По сути перед нами – завершение осенних праздников урожая, завершение недельных торжеств в честь окончания жатвы. «Воздвиженье – осень навстречу зиме двигает».

С астрономической точки зрения праздник тесно связан с Млечным путем и Мировым древом, которым он в некотором роде является. Невидимый значительную часть северного лета, Млечный путь удивительно ярок в августе (кто из нас не любовался звездными россыпями в это время года!), но окончательно ночные зори сходят на нет после осеннего равноденствия. Ночи становятся темными. Белорусские этнографы уверенно возводят народные праздники конца сентября именно к почитанию Мирового древа, принявшего после христианизации вид креста (Беларуская мiфалогiя, 2006). Впрочем, крест был таким символом и много ранее прихода сюда новой религии. Принято совершать так называемые «крестовые обряды», так как, по поверьям, крест в эти дни обладает особенной оберегающей Силой. Поскольку в преддверии зимы это обстоятельство было весьма важно, с древности дошли обычаи вырезать кресты из дерева, составлять их из веток рябины, наносить на стены закромов, амбаров, хлевов и т. п.

Таким образом, приведенные сведения позволяют предположить, что праздники Урожая (в пору осеннего равноденствия) могли длиться не один день, судя по их обрядовой насыщенности. Скорее всего, в древнейшие времена это событие отмечали на протяжении целой недели, как происходит на Масленицу и Коляду, а также происходило до недавнего времени на Купалу. Кануны этих важнейших празднеств солнечного года и попраздния, можно сказать, уже призваны вводить человека в особое, священное время и выводить из него, возвращая к будничной обыденности.