Александр Балезин - У великих африканских озер Страница 31

Кабака-студент

Став кабакой, Мутеса сразу же становится студентом колледжа Макерере (в будущем — университета) и три дня в неделю проводит во дворце в Менго, а другие три — в колледже на окраине Кампалы. Он живет в доме директора колледжа и счастлив тем, что ему не надо больше изучать математику — его всегдашний камень преткновения в Будо. Предполагалось, что кабака будет изучать медицину, ветеринарию и сельское хозяйство, но он отдавал предпочтение истории. В основном же он по-прежнему играл в футбол, крикет и теннис и даже был выбран в сборную Уганды, но министры решили, что это ему не по рангу. И даже то немногое время, которое он проводил в аудиториях, иногда заканчивалось быстрее, чем звенел звонок. Однажды, например, принесли известие, что лев, живший во дворце, съел человека и пристрелить его должен был именно кабака. Лев был практически ручной, свободно гулял по двору в сопровождении своего дрессировщика, но кто-то, испугавшись, побежал от него, и тут-то львиное сердце не выдержало и скомандовало погоню.

В общем, кабака продолжал жить в свое удовольствие. А где-то шла вторая мировая война, которая незначительно коснулась Уганды: солдаты-угандийцы воевали за морями, произошло нормирование продуктов, не коснувшееся, надо думать, дворца. А когда требовалось решение кабаки, например о том, куда дальше вести железную дорогу из Кампалы (она пришла туда в 1931 году), — вопрос, по которому в люкико не пришли к согласию, — кабаку привезли в люкико прямо с футбольного поля, и, потный и разгоряченный, он должен был высказывать свое мнение.

А обстановка в Буганде постепенно накалялась. В январе 1945 года в провинции вспыхнули волнения: демократические круги требовали выборности части членов люкико, впервые бастовали рабочие — требовали улучшения условий труда, волновалось крестьянство, выступавшее за повышение закупочных цен на хлопок и другие продукты сельского хозяйства. Общим требованием стала отставка министра финансов Кулубьи. От «туземного» правительства Буганды потребовались твердые решения. Но от имени кабаки с забастовщиками говорила лубуга Алиса, которую он послал вместо себя. Тем не менее самому кабаке все же пришлось и лично участвовать в событиях — прервать охоту, вернуться в Менго и провести переговоры с недовольными. Более того, произнести тронную речь в люкико, призывающую их к порядку, а словам, произнесенным с трона, в Буганде привыкли подчиняться. В онце концов колониальные власти удовлетворили часть требований недовольных — была введена выборность 31 из 89 членов люкико, С. Кулубья подал в отставку. При этом, правда, было решено взамен снова сделать катикиро ненавистного народу Нсибирву, который боялся и не хотел возвращаться на свой пост. Вскоре Нсибирва был убит у собора Намирембе, куда отправлялся к заутрене регулярно в семь утра, И катикиро стал Майкл Каггва, сын Аполо Каггвы, — он только что вышел в отставку из армии и готовился занять место Кулубьи, однако судьба распорядилась иначе

В тот год окончилась вторая мировая война, и кабака отправился продолжать свое образование в Кембридж. 24 сентября 1945 года «летающая лодка» увезла молодого кабаку в Хартум. Назавтра — новый полет в Каир, первый боль шой город, увиденный Мутесой, и затем — Лондон. После короткой экскурсии и посещения театра — Кембридж, где кабака прожил три года. В колледже его окружала самая разная публика, но из Уганды он был, естественно, единственным, более того, единственным африканцем в колледже Святой Магдалины.

Из всех занятий предпочтение, как и прежде, кабака отдавал спортивным играм. Он играл в футбол, занимался стрельбой и боксом. Тогда же почувствовал вкус к антиквариату — его первыми покупками были бронзовые бюсть королевы Елизаветы и Марии Стюарт. Он становится завсегдатаем привилегированных клубов, и его однокашники впервые начинают звать его Фредди — впоследствии он и войдет в историю как «король Фредди». Его комнату убирала пожилая англичанка, но, кроме того, из Буганды к нему был прислан один из вождей, Кьязе, которого кабака научил носить европейский костюм и завязывать галстук.

«Король Фредди» и в Кембридже не отличался большие энтузиазмом к учебе, несмотря на то что одним из его учителей был известный историк-африканист Р. Оливер Тогда же появились его первые интервью в английских газетах под различными сенсационными заголовками, например: «Кабака получает ученую степень и трон», «Африканский властитель считает полигамию слишком дорогостоящей». Его часто называли «бархатноголосым», имея в виду то, что он говорит по-английски мягко и, по правдe говоря, не совсем внятно.

В годы учебы в Кембридже кабака стал носить военную форму, сразу же по прибытии туда начал проходить курс офицерской подготовки. Форму он любил и часто в ней фотографировался.

На каникулах он вел светскую жизнь — ездил в Испанию, которая ему очень понравилась, или гостил в британских аристократических семействах. Например, у герцогов Гамильтонских, чей малолетний сын, получив запрет упоминать о цвете кожи гостя, сказал как-то своей матери: «Мамочка, Фредди скорее черный, но его зубы ужасно белые!» Гостил он и в Ирландии у миссионеров Шофилдов, живших когда-то в Уганде. Там он увидел замок Стормонт, по образцу которого хотел построить новое здание для люкико Буганды. Так и случилось позднее.

Свои последние каникулы кабака провел дома, в Уганде. Тут его взяли в оборот британские чиновники, решившие, что ему пора жениться. Это считалось столь важным государственным вопросом, что глава британской администрации в Буганде у себя в кабинете на доске написал слово «жена», правда по-гречески. Фредди в то время был увлечен Сарой Кисосонколе, которую знал еще в Макерере, но вскоре они поссорились, и он был официально обручен с ее сестрой Дамали. Дамали он знал еще девочкой, когда они оба учились в Будо, и как-то на ее глазах сверзился с велосипеда — так бесславно закончилась его попытка побравировать своим умением кататься. Интересно, что Дамали принадлежала к клану Нкима, тому самому, на женщинах которого, согласно древнему предрассудку баганда, кабакам жениться не рекомендовалось, поскольку грозило быстрой смертью. Мутеса, однако, посмеялся, когда ему напомнили об этом. Тем не менее он умер в возрасте 45 лет. Но теперь его официальная невеста была также отправлена в Англию, в Шерборн, чтобы «набраться хороших манер», а Фредди уехал заканчивать свое образование в Кембридже. Они виделись в тот год всего два раза.

В июне 1948 года он окончил курс в Кембридже, пройдя за третий год обучения курс основ колониальной администрации. После этого он получил звание капитана британской гвардии — по личному указанию короля Георга VI, принявшего его в Букингемском дворце и вспомнившего о своем визите в Уганду, когда он еще был герцогом Йоркским.

Получив чин досрочно, Фредди продолжал армейскую службу. Участвовал в парадах, разъезжал на своем автомобиле по округе, привилегированным клубам.

Снова в Уганде

8 октября 1948, года он вернулся в Уганду. Путь из аэропорта в Энтеббе до Менго был украшен банановыми листьями и приветственными надписями. Прибы в Менго, кабака сразу посещает собор Намирембе, а затем идет в люкико, где принимает отставку трех своих регентов. Отныне он в двадцать четыре года формально становится полноправным кабакой «туземного правительства Королевства Буганда». Затем предстояла, пышная свадьба, туалет невесты стоил 110 фунтов стерлингов. За свадебным столом присутствовал губернатор протектората, произнесший соответствующую речь. Собралось много народу, машина с молодыми с трудом пробиралась сквозь толпу. Венчание, конечно, церковное, по протестантскому обряду, поскольку и жених и невеста — протестанты. Бывшая возлюбленная Фредди, сестра невесты Сара, была на свадьбе подружкой и пыталась сохранять веселый вид.

После короткого медового месяца Фредди — нет, кабака Мутеса II — вернулся в Менго и поселился в малом дворце. Здесь он жил и принимал посетителей, хотя официальный приемный зал находился в большом дворце. Напитки подавались в неограниченном количестве. Распорядок дня во дворце был диаметрально противоположным тому, что соблюдался при его прадеде Мутесе I: кабака вставал в десять утра и ложился в два-три часа ночи. Обслуга дворца составляла около 300 человек, тем не менее соблюдались определенные традиции ее набора — часть должностей при дворе сохранялась, как в старину, за определенными кланами. У каждой двери дворца стояли телохранители, одетые в коричневые куртки и шорты, на головах — красные фески, сменявшиеся в парадных случаях на белые тюрбаны с красным плюмажем. Сам кабака носил европейское платье, которое ему присылалось из Лондона, где у портного сохранились его мерки.

Мутеса много ездил по стране на автомобиле — посещал школы, больницы. Там он «инспектировал» по шпаргалкам, полученным от соответствующего министра. «Инспектируя» тюрьмы, он мог освободить кого-нибудь из заключенных, поскольку, как кабака, обладал правом верховного судьи в Буганде. Но любимым его занятием, которому он посвящал много времени, были сафари — это суахилийское слово, обозначающее первоначально любое путешествие, вошло теперь в международный словарь в значении «поездка на охоту» (обычно применительно к Восточной Африке). Кабака любил охотиться, сафари его продолжались до нескольких недель. Особенно он любил охоту на слонов и собирал бивни, которых у него в конце концов (не только в результате охоты) скопилось более сотни — целое состояние.