Александр Асов - Тайны русских волхвов. Чудеса и загадки языческой Руси Страница 32

Да, конечно же, она стала и Морской Владычицей. Ибо супруг ее, Дон, – стал Донником, Поддонным царем. И приплыла она из царства Алтынского (то же, что греческая Атлантида), как и ее 12 сестер, Плеян, дочерей Святогора. И она же в греческой традиции – нимфа Астеропа, одна из 12-ти дочерей Атланта, а Дон – суть греческий царь морской Посейдон.

Но у нее множество ликов. Она также суть та самая Настя Зимняя, что ложится зимою снежным покровом, настом, на Мать Сыру Землю. И тогда она сама суть Владычица Зима, супруга Велеса-Морозко и матушка Снегурочки.

А весною она становится Тальницей Святогоровной и вместе с тающим снегом уходит через реки в сине море. Она – владычица вод. Она – благодатный дождь, льющийся с небес. Она – снег, устилающий землю. И она же Настя – прогоняющая ненастье. Она – суть ручьи, стекающиеся в бурные реки. И она – само сине море-океан, вбирающий в себя все воды мира… Зимою она умирает с природою, а весною – воскресает.

Не так давно, в начале XX века, народный поэт Николай Клюев, глубоко проникший в сокровенную русскую традицию, провидел в образе Девы Анастасии грядущее воскрешение Руси, претерпевшей в облике Параскевы Пятницы свою крестную жертву.

Само имя Анастасия в этом своем звучании пришло к нам вместе с христианством от греков. Хоть, конечно, под именем Настя она была известна с более древних времен всем родственным арийским народам.

В греческом языке слово означает «вставание, восстановление, выздоровление, воздвижение». А в новозаветном толковнике оно стало значить также «воскресение из мертвых». Этот символ и образ относится не к христианским легендам или священной истории, а к богословию, унаследовавшему многое из античной традиции.

Православный календарь почитает всего пять раннехристианских мучениц с именем Анастасия, и причем только по именам – о них самих мало что известно. День одной из них, Анастасии Узорешительницы, приходится на 22 декабря, то есть на день зимнего солнцестояния – день, когда солнце «поворачивается к свету», то есть как бы воскресает.

И неслучайно в русской истории символика воскресения всегда сопутствовала имени Анастасии. И в скитах «анастасиевцев» свято верили, что Настасья Карповна, казненная в 1734 году в Санкт-Петербурге на Сытном рынке, затем воскресла в духе.

Можно вспомнить также, что из всей погибшей семьи последнего российского императора более всего легенд сложено о чудесном спасении именно Анастасии.

А теперь обратимся к старым документам, по коим, как по вехам, можно восстановить историю общины «анастасиевцев».

Одно из первых упоминаний о них можно найти еще в «Стоглаве» 1551 года. Тогда войною на последователей Анастасии пошел сам царь Иван Васильевич Грозный. Он обратился со следующим вопросом к собору:

«Да по погостам и по селам ходят… мужики и жонки, и девки и старые бабы, нагия и босыя, волосы отрастив и распустя, трясутся и убиваются, и сказывают, что им являются святые Пятница и Настасья, и велят им, чтобы они заповедали христианам каноны завечати…»

Далее говорится об их пророках, о почитании среды и пятницы, отрицании почитания книг Св. Писания и т. п. И на вопрос: «Что тем нагим и босым, и лживым пророкам путь, чтобы миру не соблазняли?» Собор ответил, чтобы таких прелестников не слушали и от себя отгоняли.

А уже в следующем столетии за те же деяния по принятому Уложению 1641 года полагался костер.

В общинах как ведославных, так и христианских верили, что Анастасия может воскреснуть, возродиться в «пробудившемся», «вновь родившемся» члене общины. И потому Анастасий могло быть несколько.

Так и было в начале XVIII столетия. Не обо всех Анастасиях сохранились сведения. Только о тех, что попали в поле зрения «розыска», т. е. карательных органов: «приказа», «тайной канцелярии». Таковой, к примеру, была московская «богиня» Настасья Зима, носившая прямо ведические имя и родовую фамилию.

Согласно сохранившимся документам «розыска», еретичность ее учения состояла в том, что церковь не признавалась посредником между Богом и человеком. Отвергалось причастие вином, а также последователям Анастасии полагалось «креста на себе не носить, икон не почитать», ибо они суть «человеческое рукоделие», молиться только «духом и истиною» (как тут не вспомнить отрицание «человеческих рукоделий», и не только религиозных символов, но даже детских игрушек, современной сибирской Анастасией).

«Духовный корабль» Настасьи Зимы был открыт в 1717 году. Все члены общины содержались затем в заточении до 1721 года, а потом были разосланы в заключение по окраинным монастырям, и многие на Соловки. Там они все сгинули без следа. Знаем доподлинно только об одном ее сподвижнике? Фоме Иванове, который был посажен в Чудов монастырь? И был в оном сожжен на костре (именно так!), согласно действовавшему тогда Уложению 1641 года, – за богохульство, выразившееся в том, что он посек икону митрополита Алексея.

Более известной в те же годы в Москве была старица Ивановского монастыря Анастасия (до «обретения духа» она именовалась Агафьей Карповной). Явилась она в общине «божьих людей» и почиталась затем всеми «духовными кораблями» Российской империи.

Рассказ о ней необходимо предварить рассказом о самой общине, где явилась эта Анастасия.

Мельников-Печерский рассказывает, что основателем общины за сто лет до того был крестьянин Юрьевецкого уезда Костромской губернии Данила Филиппович. Он жил сразу после раскола, т. е. в XVII столетии, и был объявлен своими учениками, а потом и почти всеми «божьими людьми», – «живым богом». На Данилу, по рассказу Мельникова-Печерского, сходил Дух Святой, явившийся в огненной колеснице в славе своей. По преданию, Данила проповедовал, творил чудеса, возносился в небеса с горы Городины близ города Стародуба на Клязьме. Потому его называли также «стародубским мессией».

Также «по наставлению Духа Святого Данила утопил книжное писание». Во время споров о том, по старым или по новым книгам можно спастись, Данила говорил, что ни те, ни другие никуда не годятся, и что для спасения души необходима одна – «Книга Золотая, Книга Животная, Книга Голубиная, Сам сударь Дух Святой».

Жил Данила Филиппович как «верховный гость», потом в деревне Старой, что под Костромою. Из-за того Кострома именовалась в общинах Горний Русалим, или Кострома – верховная сторона.

Данила Филиппович затем «дал божество» христу-мессии Ивану Тимофеевичу Суслову, родившемуся чудом от богородицы Арины Нестеровны, когда той было 100 лет. Когда Данила Филиппович делал Ивана «живым богом», он, как писал Мельников-Печерский, «три дня кряду, при свидетелях, возносил Ивана Тимофеевича с собою на небеса».

У сего нового «мессии» была и жена «богородица Мать Сыра Земля», родом из села Ландех Гороховецкого уезда. И кроме «богородицы» было и 12 апостолов.

Кстати, один человек той веры и традиции – мой учитель в школе живописи – дожил в Гороховце и до наших дней. О нем я рассказал в первом своем опубликованном в 1990 году рассказе: «Ярдань» (см. приложение).

В этом рассказе уже есть и велесовы образы небесных коров, и борьба с черным человеком, за коим виден Денница. И там же образ распятого Русского Христа (Буса). И сам этот рассказ я подписал: Александр Бусов. Легенды этой общины дошли до меня, когда я работал в краеведческом музее в сем городе.

Касаются они, например, самого древнего названия города. Согласно их толкованию Гороховец означает Гора-Могила («ховец» – по-старорусски могила). Самая высокая Гребенская (Гробенская) гора сего города заключает в себе «гроб бога», из коего тот воскресает по весне. Речь, конечно, идет прежде всего о Яриле (из «Песен Алконоста»), но также и о Снегурочке (из «Песен Гамаюна»).

В недрах сей горы и ныне есть тайный подземный ход, ведущий из Никольского монастыря за реку в Знаменский монастырь. И в этом подземелье, по местному преданию, будто бы хранится «библиотека Ивана Грозного».

Ныне эти легенды включены мною в последние главы романа «Волшебник из Асграда». Они, конечно, много древнее, чем сама эта община, и много древнее времен Ивана Грозного.

Вернемся снова в XVII век. Согласно преданию общины, к сему «новому мессии» Ивану Тимофеевичу стали стекаться толпы народа. И он им являлся с нимбом, вокруг его головы витали «некие малые лица красные по подобию птиц», как пишет о том П.И. Мельников-Печерский.

Слух о том дошел и до царя Алексея Михайловича. По царскому велению «мессию» с сорока учениками схватили и привезли в Москву. Здесь их подвергли «розыску», пытали. «Мессии» дали столько кнутов, сколько всем его ученикам. Затем его жгли на малом огне, повесив на железном пруте. После сего его бросили в костер (что очень похоже на правду, именно при Алексее Михайловиче приняли Уложение 1641 года с таким наказанием). Эти пытки проходили в Кремле на Житном дворе, где потом поставили церковь Благовещания в память о пытках «живого бога».