Валерий Киселев - Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку Страница 33

У Валерия биография обычного сельского парня: окончил девять классов Григорьевской средней школы Ярославской области, трудился рабочим в ТОО «Левцово». В мае 1998 года получил повестку из райвоенкомата.

Наверное, и отслужив срочную, вернулся бы парень к своему мирному труду животновода, женился, обзавелся бы детьми. Наверное… Если бы не попал в 245-й гвардейский мотострелковый полк. Если бы не чеченская война…

Пулеметчик пятой мотострелковой роты гвардии рядовой Жаворонков, прикрывая товарищей, отстреливался до тех пор, пока рядом с ним не разорвалась чеченская граната. Множественные осколочные ранения в голову и грудь оказались смертельными.

Похоронили двадцатилетнего парня на Наумовском кладбище Ярославского района. За проявленные при выполнении боевого задания мужество и героизм Указом Президента РФ № 764 от 28 апреля 2000 года Жаворонков Валерий Алексеевич посмертно был награжден орденом Мужества. Военный комиссар Ярославского района подполковник Валерий Роженко вручил боевую награду матери погибшего Елене Дмитриевне, отцу Алексею Сергеевичу и брату Андрею.

«Мы в плен не отдаем…»

Сергей Юдин, гвардии полковник, командир полка:

– Во время первой кампании, когда я принял полк, в нем числилось двадцать пропавших без вести. Сдавая полк во второй кампании, у меня не было ни одного пропавшего без вести. Я нашел всех пропавших без вести. Узнал, кто и где был захоронен. Толком их сначала никто не искал.

Со второй войны я пришел, не имея ни одного без вести пропавшего и ни одного, оказавшегося в плену противника. Солдаты были приучены так воевать, что они по несколько раз поднимались в атаку, если нужно было забрать раненого или убитого товарища. И духи знали, что мы сами в плен не берем, но и никого в плен не отдаем…

«Никому нет дела…»

Виталий Заврайский, командир 4-й мотострелковой роты, гвардии капитан, Герой России:

– Двадцать восьмого января меня вызвали на НП полка, где поздравили с рождением моей дочурки. Затем я прибыл на КП полка, который находился в Ханкале, в бывшем военном городке. В пятиэтажном здании, в одной из заброшенных квартир я встретил командира полка. Подписывая рапорт на отпуск, он спросил меня: «Ну, ты понял, как сложно из окружения выходить?» На что я ответил: «Товарищ полковник, лучше не вспоминать!» Затем он сердечно меня поздравил, выделил мне машину.

Я прибыл на ТПУ (тыловой пункт управления. – Авт.) полка, где меня переодели в новую форму. Зашел к своему другу – зенитчику, который в буквальном смысле отмыл меня, подстриг, побрил, после чего я надел новую форму и отправился на вертолетную площадку. На вертолетной площадке прождал два часа вертолета, в палатке для ожидающих вылета на Моздок. Там же встретил своего однокашника из училища. Он тоже ехал в отпуск. Мы вместе с ним сели в вертолет. В вертолете обстановка была напряженная. На полу были загружены носилки с ранеными. Было очень много военнослужащих, летящих на Моздок. Через час мы были на аэродроме в Моздоке. Оттуда мы взяли такси и поехали в Прохладное. Купили билеты и затем сели на поезд до Москвы.

Через двое суток мы были в Москве. Там мы попрощались и разъехались по своим дорогам. Я поехал на Щелковский автовокзал, где взял билеты на автобус. На автовокзале обстановка была для меня непривычная. Кругом мирная жизнь. И первая мысль была – что никому нет никакого дела до того, что происходит сейчас в Чечне. Что штурмуются улицы, что гибнут наши товарищи. Я даже растерялся в первые минуты, но потом пришел в себя. Зашел в цветочный киоск и купил большой букет роз. Дождался автобуса и отправился к себе домой. Через семь часов я был дома. Дома все было непривычно. Первое время даже ходил аккуратно вдоль стенок. Что значит – появилась привычка после боя в Грозном, чтобы пуля снайпера не нашла цель. Родные меня горячо встретили. Мне было очень приятно. Так и пролетели мои пятнадцать суток отпуска. Очень было тяжело прощаться и ехать снова туда, где шли бои…

А дома у всех оставались матери, жены, дети…

«Наши нежные и хрупкие – выстояли…»

Александр Федорченко, начальник штаба 2-го мотострелкового батальона, гвардии майор:

– Отдельной главой, розовыми чернилами, украшенной цветами, хотелось бы вспомнить о самых дорогих, о тех, кому при жизни необходимо ставить памятники, о наших женах. Ведь кому, если не им, пришлось труднее всего. Давно известно, что ждать и догонять – самое трудное. Да, нам порой было несладко, но мы находились в коллективе, объединенном одной целью. А они, многие с малолетними детьми, часто оставались одни с нависшими над ними проблемами.

Супруга рассказывала, что выключала телевизор, когда начинали освещать события в зоне вооруженного конфликта. Если прибавить похоронки соседям, экономическую неурядицу, проблемы с детьми, то получится мрачная картина, в которой они, наши нежные и хрупкие, выстояли и, кроме этого, находили силы для слов и дел поддержки нас. Но и мы, конечно же, стремились лишний раз не расстраивать, придумывали всевозможные небылицы о создавшейся обстановке.

Семьи, близкие, родные и товарищи – вот кто нас заставлял возвращаться домой, возвращаться с победой!

«К мирной жизни привыкал хреново…»

Александр Мясников, водитель «ЗИЛ-131», рядовой:

– Увольнялись мы из Грозного. Нас не отпускали, пока «чехи» не ушли вообще из Грозного. Мой призыв на то время был основой полка. К мирной жизни привыкал хреново. Все как-то странно казалось: целые дома, люди ходят. А голову действительно рвало, особенно под алкоголем. Если увидишь лицо, как говорят, кавказской национальности, то всегда хотелось наброситься, только друзья и сдерживали. А награды у нас распределили по-простому. Прапорщик Ращупкин сказал, что пришло, допустим, пять наград на взвод, и распределяйте их сами. Это, конечно, ни к чему не приводило, и он сам показывал на тех, кто эти награды получит. Меня в этом числе не было…

«На войне все понятно…»

Владимир Комков, водитель зенитной установки (ЗУ), младший сержант:

– Демобилизовался в феврале 2000-го. Как только привезли молодых нам на замену, переписали автоматы с себя на них. Одному молодому, он был из Арзамаса, передал своего «железного друга» – не одну сотню километров с ним прошел. У парня права на машину были, но ездить почти не умел. Целый день все ему объяснял, что и как.

В то время стояли в Старопромысловском районе. Жили в каком-то полуразрушенном доме. Крыша над головой была, да и ладно. Смастерили печку.

На вертолете нас доставили к месту погрузки на поезд. Баня, выдали сухпай. Даже не верилось, что все заканчивается и скоро домой. По прибытии в полк, в Мулино, демобилизовали в тот же день. Уже вечером уехал домой.

Вообще воспоминания из того времени очень хорошие: военное братство – один за всех, все за одного. А гражданка – другой мир… На войне все понятно: справа, слева твои друзья. Если что – помогут. Впереди – враг… Дома остался один со своими мыслями, только родные понимали и поддерживали.

О том времени в Чечне забыть невозможно: все останется в памяти навсегда. Эта война для меня была школой: кто я, как смогу себя повести в разных ситуациях боевых действий?

Даже сейчас, спустя годы, тебя как ветерана боевых действий всерьез никто не воспринимает. Некоторые даже говорят, что за деньгами ездили. Полный бред… Тогда, в сентябре 1999-го, ни о каких деньгах, никакой выгоде срочники и не думали. Просто мы русский народ, просто у нас есть русская душа, просто выполняли свой долг, просто так было надо. Кто, если не мы? Все мы были героями, кто осенью 1999-го не сделал шаг назад, не испугался неизвестности, страшных слухов войны.

«Остались живы – повезло…»

Сергей Серебренников, наводчик-оператор БМП 3-й мотострелковой роты, гвардии рядовой:

– После боев за Грозный было общее построение полка, приехал генерал Шаманов. Сначала поздравил нас со взятием Грозного. «А где самый боевой – второй взвод третьей роты?» Ротный наш показал ему, нас из взвода осталось семь человек, стояли одной колонной. Генерал подошел, пожал каждому из нас руку. То, что мы, семь человек из взвода, остались живы – повезло.

Глава 3

«Воевать с невидимым противником…»

«Получили новую задачу…»

Сергей Юдин, командир полка, гвардии полковник:

– Взятие Грозного имело огромное военное и политическое значение, но ощущения, что с взятием Грозного война заканчивается, у меня не было. Воевать с невидимым противником очень сложно.

После боев за Грозный нам была поручена зачистка района Черноречья. После этого, не успев остыть от одного боя, мы вернулись в группировку «Запад», к своему родному командующему, генералу Шаманову. Получили от него новую задачу: идти в предгорье, в район Урус-Мартана, где еще оставались банды. Мы практически поджимали предгорье, чтобы не дать бандитам спуститься на равнину, чтобы авиация могла их долбить в горах.