Сергей Козлов - Спецназ ГРУ. Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны. Страница 33

Именно поэтому командование отряда нас — а мы своих бойцов — перед смотром заинструктировали «до слез»: «Комбат флажки поднимет — все по машинам. Поднимет и опустит — все к машинам». Других команд с флажками ни мы, ни наш комбат не знали...

Кто бы знал, какая это мука — влезать в люк БМП в бронежилете и каске с РД-54 и с оружием, выполняя при этом временной норматив. Впрочем, вылезать еще хуже. Проделав это раза два или три и пролив первую кровь на Афганской земле, ободравшись о броню, мы снова построились у машин. Генерал удовлетворенно хмыкнул и решил перейти ко второй части шоу под общим названием «что у вас, ребята, в рюкзаках?».

Я был командиром второй группы первой роты и поэтому генерал подошел именно ко мне. Это такой хитрый финт проверяющих. Они, наверное, думают, что в первой группе служат лучшие из лучших и поэтому — бац! — и «внезапно» проверяют вторую. Мы выложили перед ним все, что лежало у нас в ранцах: по полтора боекомплекта патронов и гранат, сигнальные средства, средства связи, одним словом, все, что нормальный человек берет с собой, собираясь автономно выполнять боевую задачу в течение трех-четырех дней. Вопреки нашим ожиданиям, его внимание не привлекли ни патроны, ни гранаты. Потоптавшись возле одного из бойцов, генерал вдруг изрек: «Боеприпасы и все прочее, это хорошо. Вижу фляжку комбинированного котелка и еще две полиэтиленовые. А где же у вас, товарищ солдат, сам котелок с поддончиком? Из чего вы в засаде есть будете?». Боец от этого вопроса впал в состояние, близкое к коматозному. Я решил вступиться за него: «Товарищ генерал, у нас специальные сухие пайки, чтобы не нести лишнего, мы едим прямо из банок». Генерал меня не дослушал: «Какие сухие пайки, комбат? Вы что, в засаде горячего совсем есть не будете? Необходимо продумать вопрос обеспечения засады горячей пищей!». После этого предложения комбат, как и я, был в шоке, но моя физиономия, по которой блуждала идиотская улыбка, видимо, была выразительнее его. Поэтому, увидев ее, генерал вспылил:

— Вы чему улыбаетесь, товарищ лейтенант? — вопрос был излишним, так как генерал, видимо, читал мысли.

— Вы думаете, я не знаю, что такое СПЕЦНАЗ? — мне хотелось утвердительно кивнуть. Но генерал опередил меня, снова продемонстрировав свои экстрасенсорные способности.

— Знаю! Поиск, налет, засада, наблюдение.

Этим он нас окончательно сразил. Но и это было еще не все.

— А где у вас полотенце, мыло, зубная паста, зубная щетка? Вы что же, в засаде и умываться не будете? Не готовы! — бросил генерал и ушел. Комбат стоял, как громом пораженный. Мне захотелось вывести его из этого состояния. Я подошел и спросил:

— Геннадий Леогенович, а бирки какого размера делать?

— Какие бирки, — не понял он.

— Ну, как какие? — искренне изумился я. — «Пункт мойки котелков», «Пункт выдачи горячей пищи», «Засада. Хозяйство лейтенанта Козлова», «Осторожно! Мины!».

— Пошел на х..! — вышел из оцепенения комбат, плюнул и ушел.

* * *

Нет, Вы не думайте, на войну нас пустили и долг, кем-то занятый, наш отряд афганцам вернул сполна. Но с тех пор я ни чему не удивляюсь, ибо знаю — спецназом руководит Генеральный Штаб.

С. Козлов

Они были первыми

О подвигах разведчиков отдельной роты специального назначения сороковой общевойсковой армии в первые годы афганской войны до сих пор ходят легенды, однако информации настолько мало и она порой весьма противоречива и недостоверна, что редакция журнала взяла на себя труд подготовить публикацию об истории создания и результатах первых лет войны этого прославленного подразделения. Источниками информации стали сами участники событий тех лет.

С бору по сосенке

В январе 1980 года 469 отдельная рота спецназ была сформирована на базе Чирчикской бригады и укомплектована личным составом и офицерами переведенными из бригад специального назначения трех южных округов: Закавказского, Туркестанского и Средне-Азиатского. Первым составом роты, вошедшей в Афганистан в феврале того же года, командовал Рафик Латыпов из 15 бригады дислоцированной в Чирчике (ТуркВО), его заместителем стал Виктор Боев из 22 бригады, расположенной в Копчегае (САВО), заместителем по политчасти стал прибывший из Закавказской двенадцатой бригады спецназначения, находившейся тогда в Лагодехи, Сергей Михальков. Группами командовали Григорий Иванов из Чирчика, Евгений Тишин из Лагодехи, Владимир Сомов и Михаил Лукомский из Копчегая. Заместителями командиров групп были прапорщики Дрек, Жендоренко и Рязанов из Чирчикской бригады — настоящие «рейнджеры»-фанаты и большие специалисты своего дела. Группу связи возглавлял Шаламов. Согласно штатному расписанию рота насчитывала сто двенадцать человек. Безусловная заслуга командира роты была в том, что он сумел в кратчайшие сроки сформировать подразделение и провести боевое слаживание. В течение месяца рота интенсивно занималась боевой подготовкой.

Боевое слаживание и обеспечение

Кроме того, в бригаду в начале января вернулся «мусульманский» батальон, получивший хоть и короткий, но боевой опыт, которого в то время ни у кого не было. Офицеры и прапорщики роты, которой предстояло начать повседневную боевую деятельность в Афганистане, пытливо постигали то, чему уже научила война героев штурма дворца Амина. Кроме этого, те рассказывали правду о том, что в действительности произошло в Афганистане. Из их рассказов становилась понятна реальная военно-политическая обстановка в Афганистане, а также климатические условия, что было немаловажно для тех, кому предстояло получить первый боевой опыт автономного выполнения боевых задач.

Осознавая всю сложность стоящей перед ними задачи, офицеры и прапорщики доукомплектовывали свое снаряжение на собственные деньги. Но и Родина их не забыла. На каждого военнослужащего было получено по три комплекта специального обмундирования, а также по комплекту униформы военнослужащих Афганской Армии. Поскольку Афганистан — страна горная, а в горах бывают морозы не слабее сибирских, была получена меховая спецназовская форма, предусмотренная для холодных районов. Все остальное вооружение и снаряжение соответствовало тому, что полагается иметь любой отдельной роте специального назначения. В Афганистан первоначально даже были вывезены парашюты и парашютно-десантная тара, поскольку никто не знал, как именно предстоит действовать.

Дорога в Кабул

В заботах и интенсивных занятиях январь пролетел как один день. В начале февраля группа солдат под командованием Михаила Лукомского на самолете убыла в Кабул для подбора места будущего расположения роты и установки палаток для личного состава, а также офицеров и прапорщиков роты. Основной состав роты должен был выдвигаться в Кабул в составе колонны сил и средств разведки 40-й Армии. В нее входил разведцентр, занимавшийся агентурной разведкой, узел связи и батальон РЭБ, который позже вывели за ненадобностью. Все перечисленные подразделения из пунктов дислокации пребывали самостоятельно, примыкая к колоне по ходу ее движения. На подъезде к Термезу колонна сформировалась полностью. Здесь стояли три дня, и поскольку из всего этого войска по-настоящему боевым подразделением была только рота, перед отправкой в Афганистан спецназовцам приходилось показывать, как обращаться с автоматом и гранатой даже офицерам.

Четвертого февраля пересекли границу с ДРА. Начались горы, и чем южнее продвигалась колонна, тем становилось холоднее. Местами поражало, по каким сложным участкам проходила трасса. В одном месте дорога шла вдоль реки, которая прорубила в горах узкий и глубокий каньон. Глубина его была потрясающей. Задрав голову, можно было увидеть рваный лоскут неба, который терялся где-то в вышине между отвесных склонов скал.

В Пули Хумри сделали остановку. К этому моменту в колонне кончились продукты.

Сороковая армия была доведена до штатов военного времени за счет срочного отмобилизования приписного состава. Этих мужиков, оторванных от своих семей, работы и других вполне мирных забот, в армии называют «партизанами» за внешнее сходство с иррегулярным воинством. Советским войскам очень повезло, что афганцы поначалу не оказывали организованного сопротивления, иначе пришлось бы туго этому неорганизованному и необученному войску.

Вот эти «партизаны» и бродили во множестве в месте остановки колонны. Владимир Сомов вспоминал: «К обеду у полевой кухни выстроилась очередь с котелками. Пользуясь неразберихой и отсутствием знаков различия на нашей форме, мы с Григорием Ивановым пристроились в очередь. Кашевар из „партизан“, имевший очень колоритную внешность, смерил нас взглядом и наполнил наши котелки кашей. В нашей же колонне вопрос питания продуман был плохо».

Простояв почти сутки в Пули Хумри, двинулись дальше. Прошли знаменитый туннель на Саланге и без каких-либо приключений поздним вечером добрались до Кабула. Афганская столица производила впечатление прифронтового города, поскольку периодически слышалась стрельба, а в темное небо уходили цветные цепочки трассеров.