Дмитрий Гаврилов - Древние боги славян Страница 33

Усть-цилемские старообрядцы на приглашение православных священников исповедоваться отвечали: «Мы исповедуемся Богу и матери — сырой Земле» или «Я приложу ухо к сырой Земле, Бог услышит меня и простит». Прощения у земли просили также при болезни или приближении смерти. В духовном стихе «Непрощаемый грех» Земля выступает как носительница нравственной правды, особого закона родовой жизни. По верованиям восточных славян, восходящим к эпохе Древней Руси, праведное лоно Земли не принимает колдунов, самоубийц и тех, кто был проклят своими родителями (Топорков, 1984).

СЕМЕЙСТВО СВАРОГА

«Сварог — бог неба, небесного огня в славяно-русской мифологии, отец Дажбога и Сварожича», — определяет Советский энциклопедический словарь одного из наиболее многозначных славянских богов.

Гальковский пишет: «Сварог происходит от санк. Svar — светить, сиять, блестеть. Suar — значит: 1) солнце; 2) солнечный свет, солнечное сияние; 3) светлое пространство вверху, небо, как местопребывание праведников и богов. Чрез прибавление суффикса происходит Svarga, которое означает: 1) имя прилагат. — идущий по небу, находящийся в небесном свете, небесный; 2) имя существительное небо, преимущественно как местопребывание богов и блаженных, чему явно соответствует наш Сварог. Итак, Сварог управлял движимым, облачным небом. Следовательно, Сварог и небо обозначение одного и того же понятия» (Гальковский, т. 1, с. 15–19).

Санскритское svaru означает «стрела», а стрелы бога сопоставляют либо с лучами света, либо с молниями, которые тоже есть небесный свет или огонь. Таково мнение известного русского фольклориста А. Н. Афанасьева (Афанасьев, 1996, с. 193).

Истина где-то рядом.

Как ни удивительно, память о Свароге сохранилась у славян отнюдь не повсеместно (Ловмянский, 2003). При этом образ божественного кузнеца, в котором уверенно угадывается Сварог, присутствует, сохраняет множество древних черт, и они позволяют восстановить фигуру, весьма близкую другим небесным богам и культурным героям наших родственников по языковой семье. В чём дело? В той же разрозненности славянских племён либо в своеобразном табуировании имени одного из верховных богов?

Орфический гимн Гефесту позволяет нам отчасти представить, как выглядел, видимо, Сварог в глазах наших предков:

Духом могучий Гефест, многомощный огонь безустанный!В пламени ярких лучей горящий и греющий демон!О светоносный, о дланью могучий, о вечный искусник,Часть мирозданья, его элемент беспорочный, работник,Всепоглотитель, о всеукротитель, всевышний, всевечный,Солнце, эфир и Луна, и звезды, и свет безущербный —Все это части Гефеста{34}, что так себя смертным являют,Всюду твой дом — и город любой, и племя любое.Ты и в телах обитаешь людских, многосчастный, могучий.Внемли, блаженный, тебя призываю к честным возлияниям,К радостным, нашим делам всегда приходи, благосклонный!О, прекрати же огня безустанного дикую ярость,Ты, кто жаром своим естество выжигает из тела!

Единый-Рудра тоже мыслится антропоморфным: «3. (Имеющий) повсюду глаз и повсюду лицо, повсюду руку и повсюду ногу, сотворив небо и землю, Единый бог выковывает (их) руками и крыльями» (Шветашватара Упанишада, III, 3). «Выковывает» — надо полагать, аллегория переводчика.

В буквальном же смысле этим мог заниматься ведический Тваштар, непосредственный ведический аналог славянского Сварога.

«10. Тваштар, имеющий все формы…» (РВ, 1,13); «19. Бог Тваштар, обладающий всеми обличьями Савитар{35}, дал процветание потомству, многократно породил (его), и все эти существа — его (потомство)» (РВ, III, 54); «4…Бог, овладевший вселенной, — Тваштар, единодушный с божественными женами» (РВ, II, 31); «9. Ведь Тваштар — могучий (творец) видов — Он создал всех животных. Пожертвуй нам их процветание!» (РВ, I, 188).

Тваштар выковал и владеет чашами, полными сомой (владел, вернее, пока Индра их не отобрал у отца). Гефест — виночерпий богов. В свете нашей идеи о новом основном мифе славян — борьбе богов за хмельной напиток жизни и смерти — что-то похожее можно попытаться реконструировать и для Сварога…

Тваштар Ригведы, этрусский Сефланс/Велханс{36}, греческий Гефест, римский Вулкан, балтские Телявель или Калвайтис (Калвелис)… наконец, славянский Сварог — всё это, на наш взгляд, имена одного и того же бога-кузнеца, демиурга, преобразователя первозданного Мира, написанные на разных индоевропейских языках.

БАЛТСКИЕ «КОЛЛЕГИ» СВАРОГА

Мария Гимбутас, рассматривая древнейшие верования балтов, отмечает, что небесного кузнеца Калвайтиса они изображали с молотом у воды или с кольцом на небе, или с Короной зари, серебряным поясом и золотыми стременами, выкованными для сыновей Диеваса (высшего и первого из богов, повелителя светлого неба). Балты верили, что каждое утро Калвайтис ковал новое солнце («кольцо», «корону»). Когда он ковал в облаках, то кусочки серебра разлетались и падали вниз, в воду. Молот у этого бога был, разумеется, необычайных размеров. Иероним из Праги, литовский миссионер, заметил в 1431 г., что литовцы почитали не только Солнце, но также и железный молот редкой величины. Полагали, что именно с его помощью удалось освободить Солнце из заключения (Гимбутас, 2002, с. 212).

Кстати, и карело-финский кузнец-демиург Ильмаринен, «небесный вековечный кователь», сковал над Землёй свод Неба, отделяющий семь небес Мира бога Укко от Земли. Он же сходным образом сотворил Солнце и Месяц.

Арийский Тваштар, равно как и Ильмаринен, выковывает Солнце. Надо думать, что у всех индоевропейцев распространён миф о краже светила и его последующем освобождении либо замене благодаря искусному кузнецу. Так что речь идёт уже о вторичном, искусственном светиле. Одним из «проявлений» или «прообразов» этого мифа были солнечные затмения.

А первичное светило появляется в момент Творения мира, оно — перворождённое? Хотя бы из Мирового Яйца:

И тогда желтка верхушкаярким солнцем заблестела,часть бежа, его верхушка,засияла лунным светом;крапинки скорлупок пестрыхстали звездами на небе,части темные скорлупокв тучи темные сгустились{37}.

Ещё один ятвяжский божественный кузнец — Телявёль.

«1252 г. <…> Миндогъ же посла к папѣ и прия крещение, крещение же его льстиво бысть, жряше богомъ своимъ в тайнѣ: первому Нънадѣеви, и Телявели, и Диверикъзу заеячему богу, и Мѣидѣину, — егда выѣхаше на поле, и выбѣгняше заяць на поле, в лѣсъ рощѣния не вохожаше вону и не смѣяше ни розгы уломити. И богомь своим жряше, и мертвых телеса сожигаше, и поганьство свое явѣ творяше» (Галицко-Волынская летопись, 1981).

«Во вставке (1261 г.) западнорусского переписчика перевода „Хроники“ Иоанна Мал алы перечисляются „скверные“ боги, которым язычники приносили жертву:

„Андаю и Перкунасу… и Телявелю-кузнецу, сковавшему ему солнце и установившему ему на небе солнце“. Т. дважды оказывается в непосредственном соседстве с верховным богом Диевсом-Диевасом (его эпитеты — Нънадей, Андай) и однажды с громовержцем Перкунасом, для которого он, видимо, и выковал солнце (другой вариант — для Совия)»{38}. По мнению Топорова В. Н., этот персонаж может быть соотнесён и по своему имени, и по своим функциям с древнескандинавским помощником и слугой громовержца Тора Тьяльви.

СОЛНЦЕ-ЦАРЬ ДАЖ(Д)ЬБОГ, СЫН СВАРОГОВ

Хорошо известно, что в Ипатьевскую летопись тоже вставлен отрывок из славянского перевода «Хроники» Иоанна Малалы:

(В год 6622 (1114)). «…И после потопа и после разделения языков „начал царствовать сначала Местром, из рода Хама, после него Иеремия (т. е. Гермес. — Авт.), затем Феост (т. е. Гефест. — Авт.), которого и Сварогом называли египтяне. В царствование этого Феоста в Египте упали клещи с неба, и начали люди ковать оружие, а до того палицами и камнями бились. Тот же Феоста закон издал о том, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели воздержный образ жизни, а кто впадет в прелюбодеяние, тех казнить повелел. Потому и прозвали его бог Сварог“… „Прежде же женщины сходились с кем хотели, точно скот. Когда женщина рожала ребенка, она отдавала его тому, кто ей был люб: „Это твоё дитя“, и тот устраивал праздник и брал себе ребенка. Феоста же этот обычай уничтожил и постановил одному мужчине одну жену иметь и жене за одного мужа выходить; если же кто преступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную“. „Того ради прозвали его Сварогом, и чтили его египтяне. И после него царствовал сын его, по имени Солнце, которого называют Дажьбогом, 7470 дней, что составляет двадцать лунных лет с половиной. Не умели ведь египтяне иначе считать: одни по луне считали{39}, а другие <…> днями годы считали; число двенадцать месяцев узнали потом, когда начали люди дань давать царям. Солнце царь, сын Сварогов, т. е. Дажьбог, был сильным мужем; услышав от кого-то о некоей богатой и знатной египтянке и о некоем человеке, восхотевшем сойтись с нею, искал её, желая захватить её (на месте преступления) и не желая отца своего закон нарушить, Сварога. Взяв с собою мужей нескольких своих, зная час, в который она прелюбодействует, ночью в отсутствие мужа застиг её лежащею с другим мужчиною, которого сама облюбовала. Он схватил её, подверг пытке и послал водить её по земле египетской на позор, а того прелюбодея обезглавил. И настало непорочное житье по всей земле Египетской, и все восхваляли его“. Но мы не будем продолжать рассказ, но скажем вместе с Давыдом: „Все, что пожелал, сотворил Господь на небе и на земле, в море, во всех безднах, подымая облака от краев земли“» (ПСРЛ, т. П).