Александр Музафаров - 10 мифов о России Страница 34

«Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». (Конституция РФ, статья 31.)

«Российские подданные имеют право устраивать собрания в целях, не противных законам, мирно и без оружия. Законом определяются условия, при которых могут происходить собрания, порядок их закрытия, а равно ограничение мест для собраний». (Основные государственные законы Российской империи. Статья 36.)

Более того, во многом совпадают и политические права подданного и гражданина — государственное устройство Российской империи предусматривало широкое участие ее жителей в организации местного самоуправления (земства), а с 1905 года и в формировании представительного органа — Государственной думы.

Вопреки расхожим в современном российском обществе представлениям, участие в местом самоуправлении является гораздо более важным правом, чем право выбирать главу государства. Что толку от возможности голосовать за президента или депутата парламента, если гражданин при этом не имеет возможности самостоятельно распоряжаться у себя в доме? В первой главе мы упоминали историю, как крестьяне подмосковной деревни Строгино построили на своей земле часовню. А теперь представим, что жители многоэтажного дома современного района Строгино решили сделать то же самое. Тогда, как мы помним, жители сами на сходе приняли решение и о выделении земли, и о финансировании, а все общение с властями свелось к получению благословения архиерея и утверждению проекта губернским архитектором. А что сейчас? Вот как выглядит процесс с юридической точки зрения.

Строительство храма необходимо начать с благословения правящего архиерея епархии. Поскольку храм строится не сам по себе, а для церковной общины, то, если в городе или селе такой общины нет, ее нужно создать и зарегистрировать. Для регистрации общины необходимо, чтобы в нее входило как минимум десять человек —так называемая десятка. Община — это юридическое лицо, и регистрируется она в федеральной регистрационной службе.

Когда община зарегистрирована и получено благословение архиерея на строительство храма, надо обратиться в местные органы власти с просьбой предоставить для этого земельный участок. Если это, к примеру, районный город — то в городскую или районную администрацию, лучше всего сразу к главе администрации. А еще лучше составить официальное письмо от архиерея и обратиться в органы власти с этим письмом. Община заранее должна понять, какой храм она хотела бы построить, на сколько человек, в каком стиле, в честь кого будет освящен главный престол. Далее власть решает, где именно выделить землю под строительство. Причем совсем не обязательно будет выделен тот самый участок, который уже присмотрела инициативная группа.

Для разрешения на строительство необходимо собрать пакет документов, в числе которых очень важен кадастровый паспорт. В паспорте обязательно должен быть указан вид разрешенного использования земельного участка — именно под строительство храма. Проект храма делает архитектурно-проектная мастерская, причем имеющая государственную лицензию на право проектирования. Далее проект утверждается и согласовывается в разных органах власти: в Генплане, в местном комитете по архитектуре и т.д.

Итак, мы видим, что если в отношениях граждан с церковью ничего не изменилось, то в отношениях с властью число неизбежных контактов с чиновниками возросло минимум до шести раз вместо одного. Так обстоит дело со свободой. А как с равенством?

Сам принцип равенства граждан вытекает из всенародного характера начала монархии и может быть сформулирован следующим образом — равенство всех подданных перед государем.

Обычно монархию ассоциируют с сословным обществом, а монарх воспринимается как представитель господствующего класса (феодалов) и его высшего сословия — аристократии. Именно так, например, описывается монархическая государственность в советских учебниках истории. Здесь мы имеем дело не с чем иным, как с выделением частного случая и выдачей его за общее правило. Но даже и в этом случае не все так просто — монарх всегда выделялся из феодальной лестницы, выделялся именно тем, что мог нарушить принцип «вассал моего вассала — не мой вассал». И знатный боярин, и последний крестьянин могли обратиться непосредственно к царю и найти удовлетворение своим просьбам. В России эта традиция соблюдалась вплоть до XVIII века, даже родилась специальная формула обращения к государю: «Слово и дело государево за мной!» А посетители московского государственного исторического музея-заповедника «Коломенское» могут своими глазами наблюдать так называемый «челобитный столб» — каменный постамент, находившийся под окнами личных покоев царя Алексея Михайловича, на который любой желающий мог положить челобитную, предназначенную непосредственно государю. Алексей Михайлович вообще уделял большое внимание получению «обратной связи» от своих подданных — для разбора таких обращений был создан специальный орган — Челобитный приказ. Право обращения подданных к монарху было нарушено лишь в XVIII веке, когда императрица Екатерина II в рамках законодательства, направленного на закрепощение крестьян, отказала последним в праве лично обращаться к государю. Разумеется, крестьяне могли обращаться в местные органы власти, но священное право подданных обращаться непосредственно к монарху было нарушено. Однако уже сын Екатерины император Павел I наряду с мерами, направленными на ограничение крепостного права, восстановил и право подданных любого звания обращаться непосредственно к государю. Им же был восстановлен и «челобитный столб», правда, в более современной форме — на стене Зимнего дворца в Санкт-Петербурге появился специальный ящик, куда любой из подданных мог опустить письмо, предназначенное лично императору.«Все-все подданные и мне равны, и всем я равно государь»[127], — говорил этот император.

Конечно, сословные различия в обществе были весьма существенными, но, во-первых, они не были абсолютными, а во-вторых, с течением времени постепенно сглаживались, не нарушая при этом принципа монархического управления.

Рассмотрим эти два аспекта несколько подробнее. Из учебника истории мы знаем, какими правами пользовались привилегированные сословия российского общества и как плохо жилось остальным. Однако так ли уж непроницаемы были сословные границы? Конечно, сословия не были пустым звуком, но границы между ними не были непроходимыми. Более того, был прописан механизм такого изменения статуса — государственная служба. И это не было пустым звуком — целый ряд выдающихся российских государственных деятелей — полководец И.Н. Скобелев, государственный секретарь М.М. Сперанский, ученые М.В. Ломоносов и М.П. Погодин и т.д. Обычно, когда приводятся столь громкие имена, можно услышать возражения — ну это, мол, единицы, а в массе-то

В этом утверждении есть доля истины, но именно доля, так как приведенные выше персоналии добились не просто зачисления в ряды привилегированных корпораций, но поднялись в самый высший круг российской элиты. А сколько было тех, кто довольствовался куда более скромными результатами... А было их довольно много. Например, в эпоху правления государя императора Николая I около трети российского офицерского корпуса представляли собой люди, начавшие путь к золотым эполетам с бритья лба в рекрутском депо, то есть выслужившиеся из простых рекрутов[128].

Государственная служба позволяла приобрести личное и потомственное дворянство выходцу из любого сословия, вне зависимости от его изначального происхождения. На военной службе личное дворянство давалось с первым же офицерским чином, граница потомственного постепенно поднималась (по мере того, как уменьшались привилегии дворянства) и к началу XX века остановилась на уровне 6- го класса (полковник). На гражданской службе личное дворянство давал чин 9-го класса (титулярный советник), а потомственное — 4-го (статский советник).

В результате к началу XX века более 80% всех дворянских родов Российской империи оказались возникшими на основе Табели о рангах, то есть приобретенными на государственной службе[129].

Рассмотрение истории развития юридической системы русского государства наглядно показывает нам процесс постепенного сглаживания различий между сословиями. Так, принятый в 1494 году Судебник Ивана III устанавливает право любого подданного (за исключением холопов) обратиться непосредственно к суду великого князя в случае неудовлетворенности рассмотрения дела сословным судом[130].

Соборное уложение Алексея Михайловича, принятое в 1649 году, устанавливало одинаковые принципы судопроизводства для всех сословий и провозглашало стремление к равному суду.Уложение требовало от судей всех рангов: «Всякая расправа делати всем людем Московского государства, от большаго и до менъшаго чину, вправду»[131]. Современный исследователь отмечает:«В отличие от ранних стадий в развитии русского законодательства по Уложению ответственность за уголовное преступление несли все лица феодального общества, не исключая бояр и дворян, с одной стороны, крестьян и холопов — с другой»[132].