Сергей Романюк - Сердце Москвы. От Кремля до Белого города Страница 34

Солдатам, расквартированным в Арсенале, было предложено сдать оружие и выйти из Кремля. Они стали выходить и строиться, но в это время из здания, где оставались солдаты, неожиданно раздались выстрелы, и юнкера оказались под огнем. Было убито несколько юнкеров, пока, наконец, не заговорили пулеметы, при поддержке которых удалось справиться с провокаторами.

Советские историки, описывая эти события, упорно их искажали (и даже в истории города, изданной в юбилейные дни в 1997 г., повторяется та же ложь), обвиняя представителей законной власти Временного правительства в расстреле невинных людей в Кремле. Как писал один из таких историков, «выстроив 500 человек перед воротами Арсенала, они учинили дикую расправу над пленными, расстреляв их из пулеметов», а в путеводителе по Кремлю издания 1990 г. пишется о юнкерах и студентах: «Разъяренные, они разоружили солдат запасного полка и охрану Арсенала, выстроили их якобы для проверки документов и зверски расстреляли из пулеметов». На деле же было совсем наоборот. Большевистские солдаты открыли провокационный огонь, убив и ранив несколько ничего не подозревавших юнкеров, и в результате сами попали под пулеметный обстрел. Вот воспоминания одного из руководителей Красной гвардии: «Я в это время был около стены, где еще солдаты были вооружены и не хотели сдаваться. Вдруг солдаты при виде юнкеров открыли залп. Юнкера в панике бросились бежать к стенам, а некоторые обратно за ворота с криками „Измена, измена! Где Рябцев?“ В это время около стены обходили броневики, и солдаты, увидев их, еще больше набрались духа, полагая, что это наши броневики и прикрывают нас от юнкеров. Солдаты стали еще сильнее и чаще открывать огонь по юнкерам… Но вдруг броневики остановились и открыли огонь по стрелявшим. Солдаты тогда прямо не знали что делать, но все же продолжали стрелять».

С закрытия Кремля советскими властями и до сих пор Арсенал занят воинскими частями.

Сенат

Напротив Арсенала – здание Сената, их разделяет Сенатская площадь, которая в советское время называлась по имени террориста-убийцы Каляева.

Сенат был высшим государственным учреждением, призванным, по мысли Петра I, осуществлять надзор над государственными учреждениями. Екатерина II разделила Сенат на шесть департаментов, из которых два («по отправлению государственных текущих дел» и «по апелляционным делам и герольдии») заседали в Москве, в Потешном дворце. Для них потребовалось новое помещение, долженствующее соответствовать значению Сената, и Екатерина повелела архитектору Матвею Казакову выстроить таковое, и, конечно, в Кремле.

Для нового строительства выбрали обширный двор князя Трубецкого, двор государевых духовников (обычно протопопов Благовещенского собора), а также конюшенный двор соседнего Чудова монастыря, да еще сломали несколько церквей. На образовавшемся участке треугольной формы в 1776 г. стали строить новое представительное здание.

Сенат

Казаков спроектировал его так, чтобы оно полностью заполнило участок неудобной формы: в плане новое здание представляло собой равнобедренный треугольник со срезанными углами. Два парадных этажа – второй и третий – поставлены как бы на мощном пьедестале высокого первого, отделанного крупным рустом, в вершине треугольника размещен парадный Екатерининский зал, отмеченный куполом, – это центр всей композиции здания. Но его довольно трудно увидеть: особенно эффектно замысел зодчего раскрывается для тех, кто сможет войти во двор через пышно отделанный вход. Неординарное решение – почему-то спрятать от глаз зрителя самую интересную часть здания, прекрасную ротонду круглого зала.

Екатерининский зал – шедевр русской классической архитектуры. Его купол имеет пролет почти 25 м и высоту 27 м, причем толщина свода в самой верхней части составляет только один кирпич. Сохранился рассказ о том, что рабочие боялись убирать подмостки и кружала, по которым выкладывался свод, и как Казаков встал на вершине свода и стоял там, пока не убрали все подмости, причем «делал разные прыжки и притоптывания, чтобы выказать полную уверенность в прочности работы». Зал окружают пышные коринфские колонны, в простенках между ними помещены барельефы, изображающие великих князей и царей (копии скульптур Ф.И. Шубина). Фриз за колоннами прославляет деяния императрицы Екатерины II, представленной в виде Минервы, богини мудрости и покровительницы искусств и ремесел. Под лепными изображениями надписи: «Своей опасностью других спасает» (для того чтобы доказать безвредность прививки по методу английского врача Дженнера, Екатерина привила себе и своим внукам оспу, эту неизлечимую тогда болезнь), «Везде светит» (на учреждение училищ), «Назирает и украшает» (украшение городов замечательными постройками), «Погибавших сохраняет» (учреждение Воспитательного дома, лучшего тогда в Европе заведения для брошенных детей), «Великому великая» (открытие памятника Петру I), «И вы победно подвизайтесь» (награда воинской доблести), «Восходит и живит» (общее оживление России и развитие сил ее), «Отторгнутое присоединяет» (на присоединение черноморского прибрежья) и др.

Архитектор М.Ф. Казаков

Здание – или, как оно называлось, Дом присудственных мест – начало строиться в 1776 г. и было окончено к 1 июля 1787 г. Стоимость его была исчислена с обычной тогда тщательностью – 759 395 рублей 731/2 копейки.

Здесь предполагалось также разместить Вотчинный департамент с большим архивом и Межевую канцелярию с чертежной и архивом, а также использовать для собраний московского дворянства. В дальнейшем, после переделки купленного дома в Охотном ряду, дворянство собиралось уже там. После 1790 г. это сооружение получило название Сената, в котором работали 3, 7 и 8-й департаменты, рассматривавшие уголовные и гражданские дела.

Екатерина посетила новое здание и не преминула заметить, что «благородные дворяне, при первом своем собрании здесь… припомнят, что я дала им и всему их потомству Грамоту с правами и преимуществами важными». Она обратилась к архитектору М.Ф. Казакову: «Как все хорошо, какое искусство! Нынешний день ты подарил мне удовольствием редким; с тобою я сочтуся, а теперь вот тебе мои перчатки – отдай их своей жене и скажи, что это на память моего к тебе благоволения». Кроме перчаток Казаков получил драгоценный перстень, следующий чин и значительную пенсию.

В продолжение первой половины XIX в. в здании находилось много различных учреждений, нещадно его эксплуатировавших. Так, инспекторский департамент Военного министерства занял великолепный Екатерининский зал и заполнил его доверху папками архивных дел, а в середине поставил винтовую лестницу, чтобы добираться до потолка. На втором этаже располагалось Московское дворцовое архитектурное училище, сыгравшее большую роль в подготовке кадров зодчих.

С судебной реформой Александра II и введением новых судебных учреждений здание было отдано для них: там в 1866 г. открылась Московская палата судебных установлений. Тогда купол, на котором до наполеоновского нашествия стояла статуя Георгия Победоносца, увенчали колонной с гербом и надписью «Закон» (в советское время это все вместе с законами исчезло), а позже в Екатерининском зале установили скульптуру императора Александра II – «царю-законодателю». Изменение архаичной судебной системы, в которой произвол и взятки играли первенствующую роль, вызвало необыкновенный энтузиазм: публика буквально осаждала здание Сената, желая присутствовать на судебных заседаниях.

В этом здании выступали лучшие русские адвокаты, в переполненных залах звучали речи А.И. Урусова, Ф.Н. Плевако, В.М. Пржевальского, Н.П. Шубинского и многих других. Председателем Московского суда долгое время был Н.В. Давыдов, оставивший интереснейшие воспоминания о Москве второй половины XIX в. Здание это помнит много нашумевших процессов: тут в октябре 1874 г. судили игуменью Митрофанию, в миру баронессу Розен, занимавшуюся подделкой векселей, сообщников, которых оговорил Каракозов, покушавшийся на императора Александра II, «червоных валетов», большой группы мошенников, знаменитого предпринимателя и мецената Савву Мамонтова, попавшего под жернова междуведомственных амбиций, генерал-майора Л.Н. Гартунга (мужа Марии Александровны Пушкиной, дочери поэта), несправедливо обвиненного в присвоении денежных документов и застрелившегося в комнате рядом с судебной залой. Он оставил такую записку: «Клянусь Всемогущим Богом, я по настоящему делу ничего не похитил; и врагам моим прощаю». В 1899 г. проходил громкий процесс по злоупотреблениям в Московском городском кредитном обществе, затронувший многих тогда. Общество почти 40 лет производило операции с ипотечными вкладами, создав целую систему незаконной наживы.