Alexandrov_G - Дверь в стене Страница 34

- Где Коломба?

- На кухне. Пули льёт, - отвечала служанка Саверия.

Так и живём.

А между тем, иллюзии на то и иллюзии, чтобы разлетаться не под яростным дыханием урагана, но даже и от легчайшего дуновения наших собственных губ, было бы желание дуть, но вот именно его-то и нет, и по-человечески это понятно, глядишь, вытянешь вот эдак губы трубочкой, да вместо дуновения оттуда - свист, свистнешь раз, свистнешь другой, да так всё и просвистишь.

Не будем и мы свистеть. Вместо свиста давайте-ка мы лучше подумаем. И подумаем не над тайнами какими, а над вещами очевиднейшими, чего нам бояться капитана, ведь всё - иллюзия, и Лебядкин, хоть и герой, но всего лишь литературный.

Итак: никто не желает задуматься хотя бы вот над чем - а каким таким образом у нас в победителях Второй Мировой оказались Франция с Китаем?

Нет, ну в самом деле. С Америкой и СССР дело понятное. С Британской Империей дело понятно уже куда менее, но она хотя бы принимала участие. Непосредственное. "Вершила дела." Результаты оказались "неоднозначными", однако именно эта неоднозначность позволяет англичанам находить утешение в известном олимпийском девизе, согласно которому главное не победа, а участие, но ведь французы с китайцами не могут похвастаться даже и участием. Какие такие дела они вершили? А ведь им - та же честь, что и вершителям судеб мира. Наших с вами, между прочим, судеб.

Франция во время войны вообще была не той стороне, на которой ей нужно было бы быть, она никуда не бегала, она сидела и сидела прочно, и сидела не между стульев, а на стуле, только стул этот был не тот. С кем Франция во время войны воевала и кого она победила?

А кого победил Китай?

Победители, верша судьбы, пользовались территорией Франции и Китая так, как им, победителям, благорассудилось, и ни французов, ни китайцев они в своих вершениях даже не удосуживались спрашивать, по вкусу ли тем то, что с ними вершат.

Де Голля французам привезли в обозе, а китайцам даже и везти никого не стали. Посчитали, что китайца для китайцев можно и на месте найти. Tribulations d’un Chinois en Chine. Во время войны было не до приключений, даже и китайских, и китайских врагов победили вовсе не китайцы, но плоды победы, между тем, были преподнесены китайцам на фарфоровом блюдечке с голубой китайской каёмочкой. Точно так же, как и французам.

А статус победителя означал и место в Совете Безопасности. Двое сидели там по полному праву, один, уцепившись, "примкнул", но как там оказались Франция и Китай? С какого перепугу? Франция не побеждала Третий Рейх, а Китай Императорскую Японию. Да и странно говорить о победе, ведь, строго говоря, Франция фактически была частью Третьего Рейха, а Китай по меньшей мере большим куском самого себя входил в состав японской Империи. А вот поди ж ты. "Победители." И в Совете Безопасности они получили права, равные правам США, СССР и БИ.

Поскольку мы уже начали заходить в сложность всё глубже и глубже, не будем останавливаться, сделаем следующий шаг. В реальности Китай для послевоенных Америки и России был врагом ничуть не меньшим, чем Япония. Эту объективность, эту реальность прятали за иллюзией "идеологии". Прятали обе стороны - и советская, и американская. СССР и США схватились в послевоенном Китае между собою при том, что они совместными усилиями уже превратили Китай в "субъект", рассчитывая использовать китайское государство в борьбе между собою. Другими словами американцы и русские, помогая друг другу, выковали в кузне меч и теперь боролись за право им владеть.

Внешне это выглядело как борьба китайских "красных" с китайскими же "националистами". И массовое сознание легко на эту иллюзию "купилось", начав рассматривать идеологическую победу как свидетельство того, кто именно победил в схватке за Китай. Победа "красных" в глазах читающего газеты мира означала победу СССР, а победа "националистов" точно так же была бы воспринята как победа США.

Победила сторона, окрашенная в красный цвет. "Сталин и Мао, Мао и Сталин, Сталин и Мао, Мао Цзэ-дун!"

Победило ли при этом государство СССР и проиграло ли при этом государство Америка?

Вопрос этот гораздо более сложный, чем может показаться.

Когда-то я, так же как и вы, на этот заданный самому себе вопрос отвечал с уверенностью и отвечал однозначно - "да, конечно, СССР выиграл, а Америка проиграла. Китай стал нашим, а американцы Китай потеряли."

Но стал ли Китай нашим?

И потеряла ли Китай Америка?

Прежде, чем ответить на заданные вопросы, попробуем разобраться в чём был тогдашний "интерес" сторон.

Глядя из сегодня, можно с уверенностью сказать, что главным интересом США был единый Китай и главным интересом СССР было прямо противоположное. Недаром американцы до последнего пытались помирить китайских "красных" с китайскими "националистами", американцам не нужна была гражданская война в Китае, они пытались её избежать, и в этих попытках им было СОВЕРШЕННО ВСЁ РАВНО какая из сторон в Китае победит.

Для США тогдашняя ситуация была так называемой win-win situation, то-есть ситуацией, в которой они выигрывали при любом исходе. В послевоенном Китае они играли в ту же игру, что и в России двумя десятилетиями раньше, когда им было важно сохранить Россию как единое целое с тем, чтобы использовать её в дальнейшем в своём противостоянии с Европой и БИ. И возможные идеологические "противоречия" играли тогда (так же, как и сегодня) исчезающе малую роль, так как сильная Россия немедленно становилась если и не прямым врагом, то по меньшей мере соперником своего соседа - Европы, причём вне зависимости от того, под чьей эгидой, немецкой или французской, Европа объединялась, а в случае мировой войны Россия при любой господствующей идеологии самой силой вещей превращалсь в объективного союзника США, что и произошло в действительности.

Так вот те же самые мотивы двигали США и в случае с Китаем, только в этих расчётах место России занимал "единый и неделимый" Китай, немедленно становящийся объективным если не врагом, то соперником СССР и точно таким же объективным союзником США, а какое учение по ходу дела в Китае побеждало, по большому счёту было неважно, и правильность такого подхода опять торжествовала, в конце концов Китай сам, своим умом дошёл до идеи с тёмной комнатой, чёрной кошкой и серыми мышами.

Возвращаясь к интересам - в интересах СССР была как можно более долгая гражданская война в Китае, а затем непрекрещающийся, "тлеющий" внутренний конфликт. Безоговорочная победа одной из сторон (и идеология тут опять же никакой роли не играла) прямо противоречила долгосрочным интересам России.

Вряд ли это не было осознано тогдашним руководством СССР, но китайцам повезло, умер Сталин и в Кремле началась борьба за власть, отнявшая несколько очень важных лет, и всем стало не до Китая, ну, а потом вышло то, что вышло. Вышло не очень хорошо.

Сейчас очень популярна та точка зрения, что главная вина в "китайском вопросе" лежит на Хрущёве. И определённый смысл в такой трактовке тогдашних событий, безусловно, есть. И хотя обстоятельства были против Хрущёва, но руководитель государства на то и руководитель государства, чтобы подчинять себе обстоятельства, а Никита Сергеевич подчинить их себе не сумел. Он виноват. Ему не следовало рвать с Китаем в 1959 году.

Ему следовало рвать с Китаем гораздо раньше.

35

Можно ли создать себе врага?

И нужно ли?

Люди отвечают на этот вопрос не словом, но делом, создавая себе врагов походя и зачастую совершенно беспричинно, и поступают они так по своему человеческому естеству, похоже, что иначе они и не умеют. Бездумное создание врагов поставлено человеком на поток. Но если с человеком всё ясно без слов, то как нам быть с государством?

Государство не человек и бездумно оно не поступает. Государство и бездумие есть вещи несовместные и, прежде чем сделать крошечный шажок, государство на воду подует семь раз по семь и любого куста оно пугается почище горластой вороны.

И, тем не менее, в нашей с вами человеческой истории пруд пруди примеров, когда государство само создавало себе врага, тщательно его под себя выращивало, пестовало и даже оберегало от чужих посягательств.

Да чего за примером далеко ходить, вон как Китай любовно растился не семью, правда, няньками, а всего двумя, и потому, наверное, и получилось дитя не с одним глазом, а сразу с парочкой, и, хоть дитятя слегка и щурится, но, по-моему, лучше уж так на мир смотреть, чем вообще никак.

Но пример с Китаем сложен, не всем по уму, китайцев много, миллиарда полтора, не каждая голова столько вместит, поэтому попробуем рассмотреть пример другой, попроще, подоходчивей. Понагляднее. И при этом пример нам нужен такой, чтобы от Китая далеко не уходить. И искать нам долго не придётся, примерчик у нас имеется как на заказ.