Михаил Пазин - Запретные страсти великих князей Страница 34

Константин Константинович отлично знал языки и пробовал себя в переводе – переводил «Гамлета» Шекспира и «Мессианскую невесту» Шиллера. Над первым переводом он работал более десяти лет. Тогда было модным увлечение театром – и вот уже К. Р. пишет пьесу «Царь Иудейский». Однако разрешение на ее публичный показ не дали, и Константин Константинович сам поставил ее в Эрмитажном театре в 1914 году и сам же в ней сыграл вместе с сыновьями Иоанном, Константином и Игорем. Видно, пьеса того «стоила», раз ее не решились показать широкой публике.

В 1884 году К. Р. женился на принцессе Елизавете Августе Марии Агнессе Саксен-Альтенбургской. Она была праправнучкой императора Павла I и, соответственно, приходилась Константину троюродной сестрой. Они познакомились в Альтенбурге, куда великий князь приехал на похороны ее сестры. Константин записал в своем дневнике: «Я на нее посматривал. Странное дело, я заметил в ней, что похожа на принцессу Валийскую, которую так люблю. Подойти к ней, я думал, нельзя, и грустным голосом невольно говорил смешные вещи… (На похоронах говорить „смешные вещи“? Ну и ну! – М. П.) Итак, с ней мы сказали всего два-три слова. На прощание она опять посмотрела на меня как-то особенно и крепко сжала мою руку… Вошел ко мне дядя Эрнест. Я говорил ему про впечатление, сделанное на меня Елизаветой. Он довольно хладнокровно к этому отнесся. Впрочем, ответил, что лично не имеет ничего против моего брака с Елизаветой».

Это знакомство стало решающим в выборе Константина, и он «изъявил желание» стать женихом принцессы Елизаветы. Однако родители принцессы были не согласны. (Кстати, это был первый случай, когда родители невесты из захудалого германского княжества были против брака дочери с русским принцем.) Они боялись деятельности террористических организаций, одной из которых в этой «варварской стране» был убит император Александр II (чего доброго, и жениха прихлопнут как муху), они имели в виду и неудачную семейную жизнь матери Константина – Александры Иосифовны (Елизавета приходилась ей двоюродной племянницей). Однако Константин проявил завидную настойчивость, и родители дали согласие на их брак. К тому времени великий князь уже уехал в Россию, и невеста послала ему шифрованную телеграмму: «Пианино куплено». Это означало, что Константин может приехать в Альтенбург официально просить ее руки.

По приезде в Россию она стала называться Елизаветой Маврикиевной (остальные Романовы дали ей презрительную кличку – Мавра). Кузен Константина – Александр (будущий император Александр III) вообще называл ее «уродиной». Она так и не приняла православия и всю жизнь оставалась лютеранкой. Константину казалось, что с этой женщиной он найдет семейное счастье, в их доме будет тепло и уютно. Он ласково называл ее Лилинькой и грезил, что найдет в жене душевного друга. Но великий князь жестоко ошибся. Мавра оказалась существом простым, приземленным, была она немного глуповата и ничем, кроме будничных дел, сплетен и воспитания детей, не интересовалась. «Со мною у нее редко бывают настоящие разговоры. Она обыкновенно рассказывает мне общие места. Надо много терпения. Она считает меня гораздо выше себя и удивляется моей доверчивости. В ней есть общая Альтенбургскому семейству подозрительность, безграничная боязливость, пустота и приверженность к новостям, кажущимся мне не стоящими никакого внимания. Переделаю я ее на свой лад когда-нибудь?» – вопрошал Константин. Ему бы, дураку, радоваться, что жена считает его выше ее, а он пытается ее переделать под себя! Глупец! Константин изо всех сил пытался увлечь жену высокими темами, поэзией, литературой вообще. Ни в пень колоду! Когда Константин однажды читал ей Достоевского (по-немецки, по-русски она не говорила и не понимала), стараясь донести до нее смысл «Преступления и наказания», он заметил, что она задремала. Для него это было потрясением. После этого случая просветительские занятия с Маврой закончились. Она не выказывала к ним никакого интереса, а он больше и не навязывался. Тем не менее, она родила Константину шестерых сыновей – Иоанна, Гавриила, Константина, Олега, Игоря и Георгия, а также трех дочерей – Елену, Татьяну и Ольгу. Всего девять детей. В этом было призвание Елизаветы Маврикиевны – рожать детей, а не слушать заумные речи мужа.

Константина Константиновича можно было бы назвать счастливым отцом семейства и хорошим семьянином, но в его жизни была одна постыдная тайна – он был гомосексуалистом! Откуда мы это знаем, раз он не афишировал свои наклонности? Из его же дневников! Он вел их всю жизнь и перед смертью завещал Академии наук, с тем, чтобы они были обнародованы не раньше чем через 90 лет. Однако история распорядилась иначе – в 1917 году, всего через два года после кончины великого князя, к власти в России пришли большевики, и тайное стало явным. В своих дневниках он с необыкновенной откровенностью описывал свои порочные наклонности. Почему он их не уничтожил? Это сейчас своей «голубизной» принято чуть ли не гордиться, а тогда это осуждалось, презиралось. Он писал в дневниках о своей склонности к мужчинам и о том, как он боролся с собой, считая эту страсть греховной. Некоторые исследователи сейчас пишут, что это был поступок «человека высокого духа» (не сжег свои дневники), и что ему было важно показать «потомкам, насколько тяжела внутренняя борьба со страстью».

Нам все это представляется несколько иначе. Константин Константинович хотел быть не таким, как все: он и необыкновенный поэт-лирик, он и сочинитель пьес по библейским мотивам, и переводчик Шекспира, и руководитель Академии наук, и прочая, и прочая. Вспомним его слова: «Меня называют лучшим человеком в России». Он вполне искренне себя таким и считал! Великого самомнения о себе был этот индивид! Поэтому он и не уничтожил свои дневники – хотел и после смерти выпендриться, выделиться… даже слов не подобрать! А как же – человек с такой тонкой организацией души, такой чувствительный и экзальтированный (как он сам считал) не может быть рядовым членом общества, пусть и великокняжеского достоинства! Он не такой, как все, так и кричат его дневники. А вся его «борьба с грехом» – не более чем лукавство. Но мы к этому еще вернемся.

У Константина был друг – кузен великий князь Сергей Александрович, тоже мужеложец. Но тот хоть вел себя честно: хотя и был женат, у него не было детей, спал себе со своим адъютантом и не скрывал этого. И никакого греха в этом не видел. Другой товарищ Константина по пагубному пристрастию, Петр Ильич Чайковский, тоже никаких угрызений совести не испытывал. Сейчас бы ему за педофилию суд вкатал по полной, да еще в тюрьме зеки добавили бы, а он ничего – писал музыку и в ус не дул. Правда, кончили оба они плохо – первого (Сергея Александровича) в 1905 году разметало бомбой террориста Каляева, а второй (композитор) скончался в 1893 году в страшных мучениях – то ли от холеры, то ли от яда. А Константин, видите ли, каждый раз испытывал муки совести! Прямо не смешно!

Однако прежде чем осуждать его поведение, давайте разберемся: а что такое гомосексуализм? В «Энциклопедическом словаре медицинских терминов» 1982 года издания дается такое определение: гомосексуализм – половое извращение, характеризующееся сексуальным влечением к лицам своего пола. Многие светила науки пытались найти свое объяснение этому явлению. Так, французский психиатр Огюст Тардье полагал, что половое влечение к персонам собственного пола есть не что иное, как моральное и физическое уродство, причиной которого является особая форма полового члена. Поэтому он предлагал кастрировать всех представителей нестандартной сексуальной ориентации. С такой радикальной мерой был не согласен немецкий юрист Карл Ульрихсон, полагавший, что гомосексуалисты – это люди, у которых женская душа заключена в мужскую оболочку. Немецкий психиатр Карл Вестфаль считал гомосексуализм врожденным изменением полового чувства. Не обошел своим вниманием это явление Зигмунд Фрейд и другие видные ученые, которые считали гомосексуализм отклонением от нормы.

Если читатель обратил внимание, то гомосексуализмом больше всего занимались психиатры. Почему? Потому, что гомосексуализм (педерастия, мужеложство) в былые времена считался психическим расстройством. Из-за этого возникла дилемма: что делать с педерастами – лечить или наказывать? В первом случае Гитлер считал всех педерастов психами, с которыми не церемонились – неполноценных людей, с расовой точки зрения, просто лишали жизни, впрочем, как и всех прочих душевнобольных. В СССР мужеложство считалось половым извращением, за которое полагалась соответствующая статья Уголовного кодекса.

Сегодня большинство специалистов уверены, что гомосексуализм – не порок или болезнь, а просто образ жизни, сложившийся под влиянием условий воспитания и быта. Ни по одному из тестов гетеросексуалы ничем не отличаются от гомосексуалов. Иначе говоря – это просто половая распущенность. Сами же педерасты сегодня с высокомерием заявляют: «Мы не такие, как все!» Такие, такие!