Сергей Марков - Земной круг Страница 34

«…Что я скажу о подобных пери русских женщинах — как будто розы, набитые на русский холст» — так писал своим тростниковым пером Шараф-ад-дин Йезди[55].

Этот поэт-историк упоминал также, что Тохтамыш, восстав против Тамерлана, собрал войско из представителей разных народов, в том числе русских, волжских булгар, мордвы, башкир. Известно, например, что Тохтамыш, готовя поход на Самарканд, привел к себе дружину Бориса Константиновича, князя Суздальского.

В год Свиньи (1395) Тохтамыш был разбит неподалеку от страны Мрака, как говорит Шараф-ад-дин Йезди. Из двух походов на Тохтамыша и набега на Русь Тамерлан привел в Самарканд русских военнопленных и обратил их в невольников.

Кроме пленных в Самарканде жили и торговцы с Руси. Они были «наравне с купцами Индии и Китая: следовательно, их торговля была почтенна»[56].

В 1404 году кастильский рыцарь Клавихо узнал, что в Самарканд прибыл караван из «Камбалу Хан-Балык, что в Китае». Восемьсот верблюдов были нагружены вьюками с самоцветами, шелком и ревенем[57].

Путь от Самарканда до Пекина совершали за шесть месяцев.

Об этом мы знаем по такому примеру. Посольство Шах-Руха, властителя Герата, в 1419 году проходило в Китай через Самарканд. Дорога пролегала на Ташкент, плоскогорье Юлдус и земли теперешнего Западного Китая, устремлялась к Турфану, пересекала пустыню Гоби и приводила к порубежному китайскому городу Со-чеу (Суч-жоу) с его многочисленными торговыми площадями и складами. Он стоял у западного конца Великой Китайской стены. О Сочеу писал Марко Поло в книге первой своего «Путешествия».

От этого города шестнадцати рынков было девяносто девять дневных переходов до Ханбалыка (Пекина). Путешественники дивились чудесам, открывавшимся им на пути в Пекин. Вращающаяся башня и идолы города Камчу, огневые сигналы, сторожевые вышки высотою в шестьдесят аршин — все это можно было видеть на дороге в столицу Китая[58].

Купцы из Средней Азии могли тогда встретить в Китае представителей племен из страны Пу-Ни, расположенной на северном побережье Борнео. Три короля этого острова в 1417 году привезли богдыхану золотой лист с приветственными письменами, щиты черепах и отборный жемчуг.

Русские люди, жившие у изразцовых дворцов Самарканда, знали о Ханбалыке, знали и о дороге в Индию.

Прохладные холсты из льна, выросшего на тверских и ярославских полях, северные меха шли в Самарканде в обмен на «пряные овощи» и драгоценные камни Голконды. Теперь пойдет речь о людях из Западной Европы, которые были собирателями и распространителями вестей о Руси и странах Азии. Люди эти видели Псков и Новгород, Волгу и шатры Золотой Орды, Самарканд и преддверие Тибета.

Скитания Иоганна Шильтбергера

В то время, когда кастильские послы ехали ко двору Тамерлана, на службе у Железного Хромца находился пленник — баварский солдат Иоганн (Ганс) Шильтбергер, родом из окрестностей Фрейзинга. Было Шильтбергеру тогда не более двадцати пяти лет от роду.

Свою страдную воинскую жизнь он начал еще подростком, оруженосцем, когда попал в плен к турецкому султану Баязиду и под его знаменами ходил в Египет.

Заметим попутно, что в Египте баварец мог слышать чистейшую тюркскую речь и встречать кыпчаков, татар, а также грузин, черкесов и армян. Это были мамелюки, военнопленные с Кавказа и из стран Азии; среди них находились и отдельные русские. Достаточно известно, что в Каире жили тогда и представители племен, населявших низовья Дона[59].

Тамерлан, разгромивший Баязида в битве при Ангоре (1402), увез своего пленника с собой на носилках с решетчатыми стенами и кровлей.

Баварский солдат Иоганн Шильтбергер по июльскому зною последовал за своим новым повелителем.

Так немецкий оруженосец попал в Самарканд. Он пережил Тамерлана и после его смерти попал в Герат, к сыну Тимурову, Шах-Руху — тому, что отправлял впоследствии своих послов в шелковый Китай, так и не завоеванный Железным Хромцом.

Шильтбергер служил сыновьям Тамерлана, жил и у его внука Абубекра, владевшего Персией и Арменией.

При Абубекре тогда находился беглый ордынский царевич Чекре, еще надеявшийся на то, что он взойдет на престол Сарая.

Всесильный золотоордынский временщик Едигей, сменявший ханов чаще, чем свои сапоги из цветного сафьяна, позвал Чекре к себе.

Незадолго до этого Едигей вначале снарядил посольство в Москву, а потом внезапно нагрянул под ее стены и ушел лишь тогда, когда от него откупились.

Седобородый темник разорил Русь от предместий Москвы до Дона, от Рязани до Белоозера и Галича-Мерского и угнал в Орду связанных русских пленников — нижегородцев, дмитровцев, юрьевцев, ростовцев, верейцев…

Там их и встретил Шильтбергер.

После 1408 года он с четырьмя товарищами из числа пленных европейцев отправился в далекий путь. Шестьсот всадников сопровождали Чекре и Едигеевых послов «в Великую или Белую Татарию».

Шильтбергер и его товарищи по плену видели сады Грузии, Железные ворота и Астрахань, разрушенную набегом Тамерлана.

Пятеро спутников Шильтбергера, выходцев из Западной Европы, понимали, что разорение Астрахани надолго закрывало путь для товаров из Индии к устью Дона, а оттуда — в Венецию. В Сарае тоже были видны следы разрушения, причиненного полчищами Тимура. Завоевав Индию, Тимур ударил по узлам торговых дорог, ведущих из Индостана к Каспию, Черному и Азовскому морям.

Из Сарая дорога Чекре и Шильтбергера проходила, по-видимому, на Яик, а затем на теперешние казахские степи, Сырдарью и Ургенч. Едигеев улус в те годы находился в десяти днях езды от Хорезма.

Отряд Чекре нашел Едигея где-то «в полях». Приезжие узнали, что беспокойный старец собрал людей для похода в страну Сибирь. Беглый царевич присоединился к Едигею, и они двинулись в путь, к Сибирскому юрту.

Два месяца ехал Шильтбергер с Едигеем и Чекре.

Баварец потом поведал, что в стране Сибирь есть «гора Арбус», протянулась она на тридцать два дня пути. За горой простирается пустыня. Она доходит до края света. Пустыня страшна зверями и гадами, и человек не может жить в ней. Ее еще никто не отважился пройти. На горе Арбус обитают дикие волосатые люди, питающиеся листьями и травой. Так уверял Шильтбергер.

Владетель страны Сибирь подарил Едигею двух человек из волосатого племени — мужчину и женщину, пойманных на горе Арбус, а также двух диких коней. Лошади эти водились тоже на горе Арбус.

В стране Сибирь есть большие, ростом с ослов, собаки. Их зимой запрягают в сани, а летом — в повозки.

Затем Иоганн Шильтбергер упоминал уйгуров, молящихся на изображения Христа, описывал погребальный обычаи племен страны Сибирь и замечал, что там вовсе не едят хлеба, сеют же одно просо.

«В стране этой и при всем этом я был сам и все видел собственными глазами, когда находился при вышеупомянутом королевском сыне по имени Чекра», — заключал баварский оруженосец[60].

Но что это за «гора Арбус», где, возможно, побывал Шильтбергер, сопровождавший Едигея и ордынского царевича в их походе в Сибирь и соседние области?

Ответа на этот вопрос исследователи не давали. Урал, Алтай, горные цепи Восточной Сибири? Нет, это все не то.

Прочитав отрывок из записок Шильтбергера, перебрав в памяти многое, я вспомнил: ведь мне самому не раз доводилось читать о «горе Арбус», когда я изучал историю первого похода Н. М. Пржевальского в Центральную Азию.

«Гора Арбус» — горный хребет Арбус-ула. Он простирается между Ордосом, окаймленным северной лукой Желтой реки, и пустыней Ала-Шань. Оттуда было недалеко и до цветущих садов Китая, двенадцатиярусных башен области Гань-су. За хребтом Арбус-ула действительно лежит безжизненная пустыня. К этим горам примыкают страшные пески Кузипчи. По поверью степных племен, вершина Арбус-ула служила вместо наковальни сказочному кузнецу, состоявшему при Чингисхане.

Трудно сказать, что влекло Едигея и Чекре на Желтую реку.

«По покорению Сибири Едигей и Чекре вступили в Болгарию, которая ими также была завоевана», — обмолвился Шильтбергер[61]. Он пробыл еще долгое время у Едигея и Чекре, причем так и неясно, кому из них он принадлежал как пленник.

Неизвестно также, что делал Чекре после похода на булгар.

Долго ли держался он в Волжском Булгаре? В первой четверти XV столетия там были выбиты монеты с именем Чекре. Возможно, что Чекре царил одно время в Казани, и баварец находился при дворе этого недолгого властителя Булгарии.