Борис Соколов - СССР и Россия на бойне. Людские потери в войнах XX века Страница 35

Характерно, что в прямом эфире программы Владимира Познера «Времена» президент Академии военных наук генерал армии М.А. Гареев, отстаивая официальную цифру потерь, невольно проговорился, когда заявил, обращаясь к собравшейся в студии аудитории, что «не обязательно вам знать эти все цифры»[338]. Беда в том, что официальная цифра потерь уже стала составной частью мифа Великой Победы, призванной оправдать советское прошлое.

Между тем, официальные цифры потерь легко опровергаются информацией, которая содержится в самом сборнике «Гриф секретности снят» (во всех его изданиях). Согласно данным этого сборника, 5 июля 1943 года, к началу Курской битвы, войска Центрального фронта насчитывали 738 тысяч человек и в ходе оборонительного сражения с 5 по 11 июля включительно потеряли убитыми и пропавшими без вести 15 336 человек и ранеными и больными 18 561 человека. При этом группа армий «Центр» в первую декаду июля взяла 6647 пленных, а во вторую декаду – 5079[339]. Почти все эти пленные были взяты до 12 июля и почти все – из состава Центрального фронта. Тогда число убитых должно составить порядка 4 тыс. человек, что явно мало для более чем 18 тыс. раненых. К моменту перехода Красной Армии в наступление на Орел, 12 июля, состав войск Центрального фронта почти не изменился: прибыла одна танковая и убыли две стрелковые бригады. Танковая бригада тогда по штату насчитывала 1300 человек, а в одной стрелковой бригаде было 4,2 тыс. человек. С учетом этого к началу Орловской операции Центральный фронт должен был располагать 697 тыс. человек личного состава. Однако, как утверждают авторы книги «Гриф секретности снят», в тот момент в войсках Рокоссовского насчитывалось только 645 300 человек[340]. Значит, истинные потери Центрального фронта в оборонительном сражении под Курском были, как минимум, на 51,7 тыс. больше, чем утверждает официальная статистика, причем основная масса недоучета приходится на безвозвратные потери. Если предположить, что недоучет потерь относился главным образом к безвозвратным потерям, то последние оказываются занижены примерно в 4,4 раза. И это только при условии, что в войска Центрального фронта в ходе оборонительной операции не поступало маршевое пополнение. Если же такое пополнение поступало, то реальные потери должны были быть еще выше (на соседний Воронежский фронт пополнение в ходе оборонительного сражения поступало)[341]. Не могло же сразу такое количество людей дезертировать или просто исчезнуть неведомо куда, да еще в условиях ожесточенных боев. Хотя нам неоднократно приходилось указывать авторам книги «Гриф секретности снят» на данное несоответствие, и в печати и в личных беседах, никакого объяснения данного факта они не дали, и все указанные цифры остались неизменными во всех изданиях[342].

Еще один пример касается обороны Одессы, продолжавшейся с 5 августа по 16 октября 1941 года. Официальные цифры советских потерь в этой операции – 16 578 убитых и пропавших без вести и 24 690 раненых и больных[343]. Однако известно, что в ходе сражения за Одессу румынская армия взяла около 16 тыс. пленных[344]. Румынская армия в этих боях потеряла 1246 пленными[345]. Все румынские потери под Одессой составили 17 729 убитыми и умершими от ран болезней, 63 345 ранеными и 11 471 пропавшими без вести[346]. Учитывая, что в плен попали только 1246 румынских солдат и офицеров, остальных 10 225 пропавших без вести надо признать погибшими. Тогда общее число погибших румынских военнослужащих при осаде Одессы можно оценить в 27 954 человека, раненых – в 63 345 человек и пленных в 1246 человек, а всего – 92 545 человек.

Совершенно невероятно, чтобы за более чем два месяца боев защитники Одессы потеряли всего 578 убитых. Если учесть, что, согласно донесению вице-адмирала Ф.С. Октябрьского Сталину от 23 августа 1941 года, войска Одесского оборонительного района в среднем ежедневно теряли 800—1000 человек[347], то общие потери за 72 дня обороны можно оценить в 64 800 человек, что на 23 532 человека больше официальных. По свидетельству К.М. Симонова, в одном из документов он нашел данные, что Приморская армия с 12 августа по 15 октября потеряла 33 367 раненых[348]. Тогда безвозвратные потери можно оценить в 31,4 тыс. убитых и пропавших без вести. Число убитых можно оценить в 15,4 тыс. человек. Замечу, что эта оценка близка к той, которая была сделана румынскими и британским историками на основе румынских документов и показаний пленных. Марк Эксуорзи и его румынские соавторы Корнель Скафес и Кристиан Крациунойу оценивают советские потери во время осады Одессы в 60 тыс. человек[349]. Соотношение общих потерь тогда оказывается 1,43:1 в пользу Красной Армии, а безвозвратных – 1,08:1 в пользу румынской армии. Перевес по безвозвратным потерям в пользу Румынии достигнут за счет значительного числа пленных. По убитым же соотношение оказывается 1,12:1 в пользу Красной Армии.

Близкие к 16 578 убитым и пропавшим без вести цифры повторены и в недавно вышедшей книге А.С. Юновидова «Оборона Одессы». Здесь дана более подробная структура потерь, а также их разбивка по дивизиям. Оказывается, было убито 4397 человек, пропало без вести 9747 человек, попало в плен – 336 человек, было ранено – 24 218, заболело – 450 и выбыло из строя по другим причинам – 1279[350]. Общие потери в 40 427 человек здесь оказываются даже на 841 человек меньше, чем в книге «Россия и СССР в войнах XX века», возможно, потому, что А.С. Юновидов не учел потери флота. Кстати сказать, 1279 человек, выбывших по иным причинам, скорее всего, относятся к безвозвратным потерям и включают в себя жертв болезней, несчастных случаев, самоубийств, трибуналов, а также, возможно, умерших от ран. Таким образом, общее число пленных, по советским официальным данным, не могло превышать 10 083 человек. Однако на одного убитого приходится 5,5 раненого, что маловероятно. Если предположить, что соотношение убитых и раненых 1:3, то число убитых должно быть около 8,1 тыс. человек, и число пленных тогда не будет больше 6,4 тыс. человек. В книге А.С. Юновидова перечисляются части и соединения, участвовавшие в обороне Одессы, а также те из них, которые потом прибыли в Севастополь. Из сравнения этих списков видно, что были сформированы в Одессе, но не прибыли в Севастополь сводный стрелковый полк, отдельный запасной стрелковый батальон и Одесская стрелковая дивизия (фактически ополченческая)[351]. А.С. Юновидов про эту дивизию пишет, что «несмотря на название «Одесская», формировалась она из частей Восточного сектора обороны, а одесситами лишь пополнялась»[352]. В дальнейшем, 11 сентября, эта дивизия, в которую влились 5 тыс. одесских ополченцев, была переформирована в 421-ю стрелковую. Вероятно, потери этой дивизии до ее переформирования в регулярную стрелковую дивизию, равно как и более ранние потери составивших ее частей, не учтены ни Кривошеевым, ни Юновидовым, так же как и потери 3-го морского полка, который в перечне потерь у Юновидова отсутствует, однако объявляется в Севастополе с личным составом в 1525 человек. Кстати, помимо него, в обороне Одессы участвовали еще 1-й полк морской пехоты численностью около 1300 человек и 2-й полк морской пехоты численностью около 700 человек. Об их потерях и судьбе в книге А.С. Юновидова вообще ничего не говорится. А ведь они были включены в состав Одесской стрелковой дивизии, так же как пять батальонов Тираспольского укрепленного района, 26-й полк войск НКВД, 64-й отдельный пулеметный батальон, батальон 249-го конвойного полка и 1-й батальон 136-го запасного полка, а также 54-й полк 25-й стрелковой дивизии и два истребительных батальона. А 30 августа в дивизию, тогда еще просто Одесскую, было влито 5-тысячное маршевое пополнение, прибывшее морем[353]. Но, скорее всего, недоучтены потери и всех остальных дивизий и частей, прежде всего потери пропавшими без вести. Всего в Одессе за время обороны города было сформировано 29 частей, включая одну дивизию, один полк, 4 отдельных батальона, 9 отдельных рот, 3 отряда и 3 бронепоезда[354].

Многие уроженцы Одессы предпочитали дезертировать и сдаться в плен. Не случайно А.С. Юновидов замечает, что «доклады о низких боевых качествах одесситов направлялись даже Мехлису» (тогда – начальнику ГлавПУРа)[355]. Тот же автор приводит составленный в марте 1942 года отчет отдела укомплектования штаба Приморской армии, где отмечались «хорошие, высокие боевые качества пополнения, прибывшего с маршевыми ротами из СКВО», тогда как «среди пополнения, призванного по г. Одессе, оказалось немало лиц, проявивших трусость, дезертирство и сдачу в плен». Поэтому 11 октября отозванные из всех частей красноармейцы-одесситы были эвакуированы из Одессы, за день до того, как приказ об эвакуации был доведен до командиров частей[356]. Однако еще с начала октября румынские войска через громкоговорители и листовки распространяли сведения о скором оставлении советскими войсками Одессы, так что многие одесситы могли заранее дезертировать, а потом сдаться в плен румынам.