Эжен-Эмануэль Виолле-ле-Дюк - Жизнь и развлечения а средние века Страница 35

Виньетки XIII в. изображают вельмож на псовой охоте. Их одежда ничем не отличается от обычной, кроме капюшона на пелерине и рога, висящего на боку.

Самый старый из трактатов об охоте, написанный на французском языке — «Книга о короле Модусе и королеве Рацио» [66]. Неизвестный автор трактата жил в начале XIV в. Обширные сведения о разных видах охоты, которые приводит автор, доказывают, что с тех времен правила и обычаи в охотничьем деле не изменились или, вернее, — с тех пор все только приноравливались к этим обычаям и законам.

Рис. 2

К сожалению, «Книга о короле Модусе» не содержит сведений об одежде, бытовавшей у охотников того времени. Зато есть описание способа «prendre а force», т. е. травли так называемых «пяти красных зверей», к которым относятся олень, оленек,77 лань, косуля и заяц, и травли «пяти черных зверей»: кабана, свиньи, волка, лисы и выдры. После этого автор обращается к способам загона в сеть (au filet à biussonner) «красных зверей» — оленей, ланей и косуль, а также «черных», таких, как волк и кабан; и загона в сеть или в яму лисиц и зайцев.

Глава, посвященная описанию охотничьего лука, также представляет большой интерес. В ней говорится, что тетиву следует изготавливать из сырого шелка: во-первых, шелк намного прочней, чем любой другой материал; во-вторых, он столь хлесток, что посылает стрелу либо болт далее всего; в-третьих, он позволяет сделать тетиву «сколь угодно тонкою». Автор советует лучнику: во-первых, класть свою стрелу так, чтобы оперенье лежало в плоскости лука, ибо если стрела заденет на выходе лук, то отклонится от цели; во-вторых, «действовать тремя пальцами, и ушко стрелы держать должно большим пальцем и тем, что после большого, а к оному (указательному) прижать средний»; в-третьих, заботиться, чтобы, если наконечник стрелы легкий, то оперенье было бы коротким и узким, а если тяжелый — то более широким и длинным; в-четвертых, следить, чтобы крыльца наконечника находились в плоскости хвостовой выемки ушка стрелы; в-пятых, чтобы стрела имела длину 10 ладоней (0,8 м) «от ушка стрелы до крылец железного наконечника оной»; в-шестых, чтобы лук в выпрямленном состоянии имел «от зарубки верхней оного до зарубки нижней ладоней не менее двадцати двух» (около 1,76 м); в-седьмых, чтобы между луком и надетой на него тетивой в месте приложения стрелы проходила «цельная ладонь и с трудом два пальца» (не менее 0,16 м).

Чтобы выстрелить, лучник держит лук перед собой, правая рука — на тетиве, плечи опущены, он осторожно вытягивает обе руки вместе вперед; его лук должен быть столь легким и столь податливым, чтобы он мог, натянув, держать его долго, целясь в животное. Если наконечник стрелы коснется лука, тетива достанет точно до правого уха. Прежде чем спустить тетиву, лучник проверяет свою руку, т. е. — раз-другой двигает стрелой вверх-вниз вдоль лука, чтобы точно прицелиться.

Об арбалетах в «Книге о короле Модусе» не сказано ничего. Это оружие, вероятно, стали использовать на охоте позже, лишь во второй половине XIV в. Дворяне, охотившиеся с собаками на «черного зверя» в каролингскую эпоху и позже, вплоть до ХIII в., имели при себе рогатину, меч и рог.

Красивый рассказ об охоте на кабана есть в «Романе о Гарене Лотарингском» [84]. Этот рассказ представляет большой интерес, поскольку он знакомит со многими охотничьими обычаями и показывает, какое значение дворянство придавало этой привилегии.

Герцог Бег де Белен выступил рано утром в сопровождении свиты из дворян, одетых в охотничьи котты, высокие сапоги с золотыми шпорами, с охотничьими рогами на шеях и рогатинами в руках, со сворой из десяти собак.

Собаки быстро чувствуют зверя и рвутся вперед. Охотник обнаруживает следы кабана, который рыл землю рылом в поисках корней и червяков. Герцог подзывает своего псаря Брошара, чтобы тот спустил ищейку. Перед тем как пустить собаку по следу, герцог ласкает ее, проводит рукой по бокам и ушам, «дабы одушевить». Ищейка берет след и приводит охотников к роднику меж вывороченных дубов. Здесь внезапно из своего логова выскакивает кабан, разворачивается и вспарывает ищейке живот одним ударом клыков. Герцог Бег, который «и за тысячу марок золота не хотел бы потерять свою собаку», выступает вперед, подняв рогатину; но зверь убегает.

Более десяти рыцарей слезают с коней, чтобы измерить следы его копыт. Размеры зверя поражают. Кабан направляется к урочищу Годимон, где он был вскормлен. Но свора собак не дает ему передышки. И кабан выходит из леса, бежит по чистому полю добрых 15 лье (более 60 км). Охотники теряют след, многие не могут продолжать преследование. К девятому часу дня пошел мелкий дождь. Почти все охотники возвращаются в Валансьен. Только герцог все еще преследует зверя. Он прячет двух собак себе в плащ, чтобы они отдохнули, и ставит их на землю в перелеске, где кабан наконец остановился. Собаки нападают на него; свора, привлеченная лаем, окружает загнанного «черного зверя».

Кабан увидел собак, выпучил глаза и стал громко фыркать. Собаки налетели на зверя, но ему это то же, что «укус вши». Могучими движениями он сбрасывает их на землю, грозя искалечить. Раздраженный, Бег кричит: «Ах, свинячий сын! Мало того, что ты оставил меня без моих людей...»

Герцог решительно приближается к вепрю с рогатиной на близкое расстояние — «буквально на дюйм (палец) от него, и правой рукой сердце ему поразил, сквозь его спину острие (лезвие) пропустив». И из раны хлынула кровь, и три собаки бросились ее лизать, «таким образом утолив свою жажду». Герцог Бег и его псы в изнеможении падают рядом с тушей поверженного кабана.

Очнувшись, герцог увидел, что наступает ночь, а вокруг ни крепости, ни города, ни замка, ни деревни, ни одной живой души; рядом с ним только его конь Босан. Наподобие героев Гомера, он обращается к коню: «Босан, — говорит он, — я премного тебе обязан, ты немало потрудился, храня мое тело; будь у меня овес или зерно, я бы с радостью тебя накормил. Когда найду пристанище, ты получишь хороший уход». Герцог садится, берет рог и дважды трубит, чтобы созвать своих людей. Но, говорит поэт: «Что возомнил ты, герцог? Это напрасно. Тех, кого ты зовешь, никогда больше не увидишь...» Поняв, что ему придется ночевать в лесу, герцог разжигает костер. Звук рога слышит лесник; он видит издалека герцога Бега, но не решается к нему приблизиться. Какое на нем убранство! Шпоры из чистого золота, рог о девяти золотых кольцах на шее; в его руках — прекрасная рогатина, перед ним ржет и бьет копытом оземь его боевой конь! Лесник бежит в замок графа Фромона, чтобы предупредить его. Тот сидит за столом; лесник не смеет к нему приблизиться и, обратившись к сенешалю, рассказывает, что видел в лесу. «Будьте любезны, сударь, — говорит он, — дать мне добрых спутников; мессир получит рог из слоновой кости, а вы возьмете коня». Сенешаль отвечает: «Если ты говоришь правду, то получишь все, что тебе нужно!» Далее он вызывает шестерых своих стражников и говорит им: «Идите с лесником, и если найдете человека, который совершил хоть какой-нибудь проступок, — убейте его; это мой приказ,.— я отвечаю за все!» Посланные отправляются за лесником.

Герцог все это время сидел под осиной, закинув ногу на тушу кабана; рядом лежали собаки.

«Клянусь головой, — говорит один из спутников, — это один из тех разбойников, что браконьерят в лесу, охотясь на кабанов! Если он от нас уйдет, мы будем круглыми дураками». Они окружают герцога и кричат ему: «Эй, кто дал тебе право убить этого кабана? Этот лес принадлежит пятнадцати владельцам, и ни один не охотится без позволения (разрешения) других. А это сеньория Фромона Старого!»

Рис. 3

«Милейшие, — отвечает Бег, — извините меня, ради Бога; обращайтесь со мной почтительно, ибо я рыцарь. Если я провинился перед Фромоном Старым, я удовлетворю его претензии добровольно. Герцог Гарен и король Франции доверяют мне, а Обери — мой племянник». Слова эти не возымели действия, и Бег, после паузы, пытается остановить обступивших его словами: «Но я был бы трусом, если бы уступил семи негодяям; прежде чем умереть, я дорого продам свою жизнь...78 Утром, когда я напал на след этого вепря, со мною было тридцать шесть рыцарей, бывалых охотников, ловких и смелых. Среди них нет ни одного, чтобы не имел от меня надела, деревни или замка. То, что я оказался здесь, — случайность, так как этот зверь заставил нас гнаться за ним пятнадцать лье».

«Эге! — воскликнул один из дружинников, — он пытается оправдаться! Вперед же, друзья мои! Вяжите собак, чтобы они не сбежали!» Лесник бросается к герцогу и хочет завладеть драгоценным рогом, но Бег наносит ему сокрушительный удар кулаком, от которого тот падает мертвым на землю. При виде этого самый смелый из стражников подбадривает своих товарищей: «Позор нам, если мы дадим ему уйти! Граф Фромон не захочет нас видеть, и никто из нас никогда не отважится вернуться в Ланс». Все набрасываются на герцога. Тот убивает троих ударами рогатины; остальные не хотят рисковать и спасаются бегством. Но в лесу они встречают пешего сержанта, родственника лесника, который «лук из каштана носил и стальные стрелы».