Алексей Исаев - Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг Страница 35

Однако даже до смелого эксперимента с прорывом небольшого отряда в Зельву дело не дошло. До Зельвы передовой отряд попросту не дошел, столкнувшись с сопротивлением советских частей — пехоты, кавалерии и отдельных танков. Более того, в штаб 134-й дивизии в Новый Двор в первой половине и в середине дня 26 июня поступили донесения о противнике, которые заставили задуматься над выполнимостью поставленных частям задач.

1. «Колонна противника из частей всех родов войск длиной 60 км движется с запада к Волковыску».

2. 14.10 — радиограмма с самолета-разведчика: «На дороге Радек — Волковыск колонна всех родов войск, конец не виден».

Фраза «конец колонны не виден» была, прямо скажем, сильной характеристикой идущих на прорыв советских частей. Она оказала определенное отрезвляющее действие на охваченных эйфорией штабистов. В середине дня 26 июня приказ для передового отряда «Коницки» был модифицирован. Теперь он звучал следующим образом: «Продвинуться настолько, чтобы артиллерия могла обстреливать Волковыск». Однако даже этот осторожный приказ вскоре был отозван. Продвинувшийся вперед передовой отряд был отозван. После его возвращения уже в темноте наступающей ночи с 26 на 27 июня был выпущен новый приказ по дивизии. Теперь кавалерийский наскок уступал место планомерному наступлению. К шоссе должна была прорываться 134тя дивизия практически в полном составе. Это уже была серьезная угроза для отходящих по шоссе советских войск.

Дивизия была разбита на две боевые группы, стартовые позиции которых разделяли 18 км. Правая боевая группа (группа «Кунце») насчитывала 3,25 батальона, 1 самокатный эскадрон, 1 кавалерийский эскадрон, 21/3 роты истребителей танков, 1 взвод зенитных пулеметов, 1 взвод легких пехотных орудий, 1 инженерный взвод, 1 дивизион 10-см орудий, 1,25 батареи 10,5-см гаубиц. В левой боевой группе было 6,25 батальона пехоты, 3,5 артиллерийских дивизиона, 1 рота истребителей танков, 1 инженерный батальон без одной роты, 1 батарея 8,8-см зенитных орудий, 1 подразделение артиллерийской разведки. Цель наступления была прежняя: «Перерезание пути отступления русских в районе Зельвы».

Однако в этот момент на поле битвы появляется «корпусная группа» Ахлюстина. В 4.00 начинается советское наступление с запада во фланг движущейся на север 134-й пехотной дивизии. Что интересно, была атакована более сильная левая боевая группа соединения. Наступление группы Ахлюстина велось на фронте 18 км. Немецкие части были растянуты вдоль дороги и не могли с ходу образовать целостный фронт обороны. Правая боевая группа также оказывается атакована, но заметно меньшими силами. По немецким данным, здесь действовали части 4-й танковой и 6-й кавалерийской дивизий.

К 09.00 левая боевая группа 134-й пехотной дивизии оказывается рассечена на три части, каждая из которых была полностью окружена. При этом были прерваны все линии проводной связи. Поскольку радиосвязь из-за погодных условий была крайне плохой, все три части группы отбивали атаки совершенно изолированно, не получая никаких приказов. Это только на страницах некоторых исследований идеально оснащенные радиостанциями немцы легко и непринужденно связываются друг с другом для согласования действий. Ситуация в какой-то момент даже приобрела комический оттенок. Передовой отряд 292-й пехотной дивизии IX корпуса, ничего не зная о критическом положении у своего соседа из XXXXIII корпуса, в ходе «параллельного преследования» вошел с запада в Порозов, встретив лишь слабое сопротивление советских частей (скорее всего, ввиду вовлеченности главных сил Ахлюстина в контрудар). В Порозове отряд установил связь с вырвавшимися вперед подразделениями 134-й пехотной дивизии и после короткого отдыха продолжил в соответствии с ранее полученными приказами движение на север, удаляясь от района боев.

Тем временем информация о возникшем кризисе дошла до высокого начальства. Штаб 4-й армии был уже утром 27 июня проинформирован о критическом положении у XXXXIII корпуса. Последовало наиболее логичное с точки зрения армейского руководства решение: оказать поддержку силами соседнего IX армейского корпуса. Из-за проблем со связью командиру корпуса Герману Гейеру было сообщено о новой задаче только в 12.30. Для этого пришлось отправить в корпус самолетом офицера штаба армии — «делегата связи», за использование которых часто проклинают красных командиров 1941 г. По указанию командования 4-й армии правофланговая 292-я дивизия корпуса получила приказ повернуть направо для поддержки 134-й пехотной дивизии. Однако этот приказ не мог быть выполнен немедленно, т. е. 27 июня. Основная масса дивизии в этот день еще двигалась через Беловежскую Пущу по единственной дороге на северо-восток, а радиосвязи с ее передовым отрядом не было. Вечером 27 июня головной полк дивизии и ее командный пункт находились в 13 км на запад-северо-запад от Порозова, а передовое соединение — в Кобылаках, в нескольких километрах к югу от Волковыска (и к северу от окруженных частей 134-й дивизии).

Командование XXXXIII корпуса могло помочь своему попавшему в критическую ситуацию соединению за счет перегруппировок сил из других дивизий. Однако пока еще не вовлеченная в бои 252-я пехотная дивизия сильно отстала. Из ее состава можно было выдвинуть на выручку окруженным только истребительно-противотанковый дивизион и один посаженный на грузовики пехотный батальон. Эти подразделения могли прибыть не раньше вечера 27 июня. Кроме того, оказалась неприкаянной группа «Кунце» 134-й дивизии, двигавшаяся по правому маршруту. Она в итоге была отведена назад и подчинена соседней 131-й пехотной дивизии. Из состава группы Кунце на выручку левой боевой группе были направлены разведбатальон и дивизион истребителей танков.

Однако все эти меры запоздали или уже не могли быть реализованы. О дальнейших событиях в левой боевой группе 134-й дивизии весьма красноречиво написал оперативный отдел ее штаба:

«В течение ночи, к сожалению, не прибыли ни 252-й батальон истребителей танков, ни 252-й разведбатальон, ни снабжение по кегельбану[129], не прибыли и вновь перешедшие в подчинение дивизии 134-й разведбатальон и дивизион истребителей танков из Лыскова.

В 02.00 положение было следующим: русские постоянно просачивались по полям зерновых на наши позиции вокруг Нового Двора, связь с группой Рейн и центральной боевой группой Лилиенхофф была прервана — включая радиосвязь по причине непогоды. Отдельные подходившие солдаты докладывали об уничтожении стоявшей позади центрального участка батареи тяжелых гаубиц, вокруг и в самой деревне постоянная стрельба, патронов к стрелковому и пулеметному вооружению исключительно мало, артиллерия в Новом Дворе имела по 20 снарядов на орудие, ни с юга, ни с востока не пришли обещанные подкрепления.

Командир дивизии, проинформировав штаб XXXXIII корпуса, принял в связи с этим важное решение отвести дивизию на восток, прорвавшись через заслон находящихся там русских частей, чтобы спасти хотя бы основную часть боевых подразделений дивизии от грозящего им при любых обстоятельствах в течение немногих часов, если не минут, полного уничтожения»[130].

Картина почти апокалипсическая. Части немецкой дивизии, участвующей в сражении на окружение, сами оказываются окружены и блокированы. Ни о каком ударе в направлении шоссе уже не могло быть и речи. Решение на прорыв из окружения было принято около 2.00 ночи 28 июня. Приказ командира 134-й пехотной дивизии на отход был получен обеими сражающимися севернее Нового Двора боевыми группами лишь около 9.00 28 июня, будучи сброшенным с самолета. Обеим группам удалось отступить, причем вовлеченная в самые тяжелые бои центральная группа вынуждена была бросить тяжелое вооружение. Лишь в 08.00 29 июня она смогла отойти за оборонительную линию XXXXIII корпуса северо-западнее Лубянки (15 км восточнее Нового Двора). Контрударом группы Ахлюстина попытка 134-й пехотной дивизии прорваться к шоссе на Слоним была сорвана. Отметим, что это был именно контрудар, а не попытка прорыва по альтернативному шоссе маршруту. Советские части окружили и надолго блокировали немцев в нескольких пунктах, а не пробивались по одному маршруту.

Однако внимательный читатель может задаться вопросом: «Разве одной дивизией возможности XXXXIII корпуса исчерпывались?» Ответ, конечно же, будет однозначным — «Нет». 252-я пехотная дивизия отстала, но помимо этого, в корпусе была 131-я пехотная дивизия. После поворота корпуса влево, к шоссе, она оказалась своей основной частью позади своего левого соседа, 134-й дивизии. Командованием 131-й дивизии было решено сформировать подвижный передовой отряд из моторизованных частей соединения. Как мы видим, этот прием был типичным для вермахта, на языке даже вертится слово «шаблонным».

На 26 июня 131-й дивизии были поставлены весьма амбициозные задачи. Она должна была в этот день частью своих сил занять Зельву, а передовой отряд должен был попытаться достичь населенного пункта Щара на реке Щара (29 км на северо-северо-восток от Зельвы, рядом с Неманом). Постановка пехотному соединению задач на такую глубину может быть объяснена только эйфорией, царившей тогда в штабе XXXXIII корпуса. Тем не менее в соответствии с этими планами дивизия приказала усиленным 131-му разведбатальону и посаженному на грузовики пехотному батальону пересечь Зельвянку в 05.00 26 июня и к вечеру войти в Зельву. Отправка еще одного подразделения потенциальных смертников (первым был отряд «Коницки») в Зельву 26 июня не состоялась только из-за нехватки горючего. В ночь на 27 июня разведбатальон 131-й дивизии остановился в 9 км северо-западнее Розаны, а пехотный батальон на грузовиках — в 13 км на северо-запад от Розаны и приготовились к дальнейшему продвижению. Однако прорыва к Зельве не состоялось. Между 04.30 и 04.45 27 июня внезапно для немцев начались мощные советские атаки силами пехоты и танков. Как отмечали немцы, среди атакующих были тяжелые танки (скорее всего, оставшиеся на ходу Т-34 и КВ 4-й танковой дивизии). О них в очередном донесении группы армий «Центр» было сказано следующее: «Противник использовал тяжелые танки, против которых действовала наша зенитная артиллерия, т. к. огонь противотанковых пушек калибра 4,7 см был неэффективным»[131]. Перед нами еще один ответ на вопрос, куда делись Т-34 и КВ 6-го мехкорпуса. Только около 12.00 27 июня с подходом еще нескольких пехотных батальонов 131-й дивизии удалось несколько стабилизировать положение и по крайней мере сохранить уже занятые позиции.