Олег Ивик - Хазары Страница 35

Хасдай объясняет Иосифу, что известие об иудейском царстве вселило надежду во множество его соотечественников, которые, пребывая в изгнании, вынуждены каждый день выслушивать попреки: «…У каждого народа есть (свое) царство, а о вас не вспоминают на земле». Кордовец пишет: «Когда они услыхали о моем господине, царе, о мощи его царства и множестве его войск, они пришли в изумление. Чрез это мы подняли голову, наш дух ожил и наши руки окрепли. Царство моего господина стало для нас (оправданием), чтобы раскрывать (смело) уста».

Все это дало кордовскому сановнику смелость обратиться к царю Иосифу с письмом: «Испытующий сердца и исследующий помыслы знает, что я сделал это не ради славы, а чтобы (только) разыскать и узнать истину, (а именно) существует ли (где-либо) место, где имеется светоч и царство у израильской диаспоры, и где не господствуют над ними и не управляют ими».

Хасдай написал первое письмо (текст которого не сохранился, но которое, вероятно, содержало те же самые вопросы, что и дошедшее до нас второе) и направил в Хазарию своего посланца. Тому надлежало ехать через Константинополь и передать византийскому императору подарки и рекомендательное письмо от кордовского сановника. Император и письмо и подарки принял, оказал посланцу почет и продержал его у себя около шести месяцев, а потом объявил, что путь в Хазарию закрыт, потому что «народы, живущие между нами, в раздоре друг с другом» и «море бурно, и переправиться чрез него можно только в известное время».

Когда Хасдай узнал о провале своего предприятия, он «был так огорчен, что готов был умереть». Тогда он написал второе письмо, в котором, помимо прочего, подробно изложил проблемы с доставкой первого, и решил отправить его другим путем: через Иерусалим, Месопотамию, Армению и Арран. Но в это время в Кордову явилось «посольство царя Г-б-лим'ов и вместе с ними два человека из израильтян». Кто такие Г-б-лим'ы, доподлинно не известно, вероятно, это было одно из славянских племен — высказывались предположения о хорватах, чехах и поляках. Во всяком случае, сопровождавшие посольство евреи вызвались помочь своему единоверцу. Они сказали:

«…Дай нам твои письма, и мы доставим их царю Г-б-лим'ов, а он, ради оказания тебе почета, пошлет твое письмо к израильтянам, живущим в стране Х-н-г-рин. Точно так же (те) перешлют его в страну Рус и оттуда в (страну) Б-л-гар, пока не придет твое письмо, согласно твоему желанию, в то место, куда ты желаешь»{389}.

Таким образом, письму Хасдая надлежало добираться из Кордовы в Итиль через неведомую страну Г-б-лим'ов, Венгрию, страну Русов и Волжскую Булгарию. Путь этот был не слишком прямым, но, возможно, опытные иудеи-путешественники, прокладывая маршрут, думали не только об его краткости, но и о его безопасности и принимали во внимание политические мотивы.

История написания письма Хасдая и трудности, с которыми пришлось столкнуться при его доставке, в свое время немало удивили авторов настоящей книги. Сегодня в нашем распоряжении имеется корпус текстов, в которых множество раннесредневековых авторов пишет о Хазарии. Трудно представить, что в просвещенной Европе крупный сановник и высокообразованный человек мог не знать об этом государстве, которое к тому времени просуществовало уже более трехсот лет (из них около 150 — под эгидой иудаизма). Столь же трудно представить и то, что доставка письма по столь цивилизованной территории, как средневековая Европа, могла быть настолько сложна. Мы знаем, что большая часть Европы еще со времен Римской империи была покрыта сетью вполне приличных дорог, а плавание по Средиземному, Черному и Азовскому морям от Испании по крайней мере до устья Дона считалось относительно безопасным еще за полторы тысячи лет до Хасдая. Тем не менее Хасдаю ибн Шапруту, конечно, было виднее. Вероятно, сегодня популярность Хазарии у средневековых европейцев представляется нам значительно выше, чем она была на самом деле.

По этому поводу хотелось бы отметить, что массовое нашествии евреев в Хазарию, которая стала для них своего рода «землей обетованной», — вероятно, не более чем миф. Из переписки Хасдая и Иосифа (а в ее подлинности никто из серьезных ученых сегодня не сомневается) видно, что даже для человека, который подолгу службы постоянно имел дело со множеством заморских купцов и специально интересовался еврейскими диаспорами, существование иудейской Хазарии было неожиданным сюрпризом, в который он поначалу не хотел поверить. А огромное множество евреев, разбросанных по всему миру, могли и вовсе не знать об этом государстве (тем более что далеко не все они занимались торговлей в международном масштабе).

Археологи тоже подчеркивают, что находки, хоть в какой-то мере связанные с иудаизмом, на территории каганата — большая редкость. И значит, ни о каком массовом проживании там иудеев речь никогда не шла.

Да и чисто практическая доступность Хазарии для путешественников из Европы, вероятно, была невелика. Недаром первый посланник Хасдая так и не смог туда попасть.

Тем не менее в конце концов письмо Хасдая нашло своего адресата.

Письмо царя Иосифа

Царь Иосиф отнесся к просьбе своего кордовского единоверца очень уважительно и написал: «Я извещаю тебя, что пришло к нам письмо твое, увенчанное красотой (твоей) речи, чрез одного иудея из страны Н-м-ц, по имени Исаака, сына Элиэзера. И мы обрадовались о тебе и восторгались твоим разумением и твоей мудростью… Мы отвечаем, давая тебе ответ по каждому предмету, в ответ на твое письмо, будучи в восторге от тебя и в радости от твоей мудрости…»

Ответное письмо Иосифа дошло до сегодняшнего дня в двух редакциях: краткой и пространной. Научный мир после некоторых сомнений (они прежде всего касались пространной редакции) признал их обе подлинными, хотя и претерпевшими некоторые изменения от излишне добросовестных переписчиков, которые с самыми лучшими намерениями заменили незнакомые им слова на более понятные, а старые географические названия на новые.

Если верить Иосифу, хазары считали своим родоначальником упомянутого в Библии Тогарму{390}, прародителя тюркских народов{391}: «Я сообщаю тебе, что я (происхожу) от сынов Иафета, из потомства Тогармы. Так я нашел в родословных книгах моих предков, что у Тогармы было десять сыновей; вот их имена: первенец — Авийор; второй — Турис, третий — Аваз, четвертый — Угуз, пятый — Биз-л, шестой — Т-р-на, седьмой — Хазар, восьмой — Янур, девятый — Б-лг-р, десятый — Савир. Я (происхожу) от сыновей Хазара, седьмого (из сыновей)». На заре своей истории хазары «вели войну за войной со многими народами, которые были могущественнее и сильнее их», победили, заняли их земли и «некоторых из них заставили платить дань до настоящего дня». Иосиф рассказывает о победе над неким народом, который они преследовали до самого Дуная и в стране которого они живут «до настоящего дня»{392}.

Иосиф описал историю и географию своей страны, рассказал об окружающих ее народах, о дани, которую они платят, о реках и городах Хазарии, о ее столице Итиле, не оставил без внимания даже волновавшие Хасдая вопросы ирригации. Авторы настоящей книги, следуя примеру добросовестного царя, тоже вернутся ко всем этим вопросам, но несколько позднее. А пока что поговорим об иудаизации Хазарии, потому что именно ей посвящена эта глава.

Иосиф сообщает, что после того, как «ушли поколения», в Хазарии правил мудрый и богобоязненный царь Булан, «уповавший всем сердцем на своего творца»{393}. На какого именно «творца» мог уповать правитель, носивший тюркское имя (Булан в переводе с тюркского значит «олень»{394}) и бывший по рождению несомненным язычником, сказать трудно. Однако царь тем не менее «удалил из страны гадателей и идолопоклонников, и искал зашиты и покровительства у бога»{395}.

Однажды к нему во сне явился ангел и пообещал ему покровительство Господа. Во второе свое явление ангел предложил царю дать ему «заповеди, закон и правила» и пообещал: «…Если ты будешь соблюдать мои заповеди, законы и правила, я благословлю тебя и умножу тебя». Булан отнесся к предложению благосклонно, но выразил опасение, что хазары не примут нововведений: «Но народ, над которым я царствую, (люди) неверующие. Я не знаю, поверят ли они мне». Царь попросил ангела явиться с тем же предложением к «главному князю» своего народа. Ангел так и сделал, после чего «князь» и царь объединили свои усилия по внедрению новой веры{396}.

В этом месте рассказа надо отвлечься, чтобы объяснить, какого такого влиятельного «князя» царю Булану пришлось при посредстве ангела привлекать к участию в реформе. Дело в том, что в ранней истории Хазарии и, вероятно, до начала IX века безусловным главой государства был каган. Он, как и всякий уважающий себя владыка, имел немалые сакральные функции, недаром его инаугурация сопровождалась сложным ритуалом частичного удушения. Но он же был и носителем высшей власти — в некоторых раннесредневековых источниках его называют царем{397}. Впрочем, как бы ни именовали кагана, он во всяком случае был главой государства — именно таковым считают его и восточные, и грузинские авторы, описывая события второй половины VIII века{398}.