Роман Ключник - Первая мировая. Корни современного финансового кризиса Страница 35

Изменившаяся в начале 1917 года ситуация на войне торопила заговорщиков. «К 1917 г. фронт устоялся вдали от жизненных центров России. Первоначальные трудности военного времени преодолены.

Отечественная промышленность производила в январе 1917 г. больше снарядов, чем Франция и Англия, и на 75% обеспечила потребность армии в тяжёлой артиллерии - главном оружии того времени. Общий рост экономики за годы войны составил 21,5%.

Успешное наступление в 1916 г. укрепило веру в победу. Готовилось весеннее наступление 1917 года. Поскольку Италия перешла на сторону Антанты и в войну готовилась вступить Америка - шансов на победу у истощённой Германии не было. И февралисты сознавали, что после победного окончания войны свергнуть монархию будет гораздо труднее. Тем более, что срок полномочий депутатов Думы (именно они составили ядро заговорщиков) истекал в 1917 г. … И они решили действовать», - объясняет М. Назаров.

Княгиня Васильчикова в своих мемуарах отмечает один рапорт: «Оказывается, десять дней перед этим (16-17 февраля) Премьер получил полицейский рапорт со стенографическим отчётом заседания революционного комитета, состоявшего из 11 лиц, включая Керенского, Чхеидзе, Соколова и др.», которые запланировали «пропаганду на почве недостатка продовольствия и мятеж в запасном гарнизоне».

Следует присмотреться и к ещё одному активному участнику этих событий - либералу из грузинских дворян Н. С. Чхеидзе(1864-1926). Б. И. Николаевский рассказывал в своей книге «Русские масоны и революция» (М.1990 г.), что встречался в Марселе в 1925 году с Н. С. Чхеидзе и с 24 по 26 августа долго с ним беседовал, и в результате этого в своей книге приводит подробный рассказ Н. С. Чхеидзе о том, - как его (Чхеидзе) принимали в масоны в 1910 году. А 7 августа 1928 года в Брюсселе Б. И. Николаевский встретился с ещё одним революционером Е. П. Гечкори, который подробно ему рассказал как его (Гечкори) затащил в масонскую ложу в 1910 году Чхеидзе.

Старательный энергичный Чхеидзе сделал неплохую карьеру в масонстве - с 1912 по 1916 гг. он был избран членом Верховного Совета масонской организации «Великого Востока народов России».

Теперь же «мудрый» Чхеидзе также планировал организовать недостаток продовольствия и на этой почве народные революционные беспорядки. В ситуации с хлебом в тот период разбирался наш современник профессор И. Я. Фроянов:

«Теперь о 900 млн. пудов избыточного хлеба в России в 1916 г. Если не представлять истинной картины, то данный факт действительно может воодушевить: два года войны, 15 млн. тружеников, взятых из деревни на фронт, а в стране хлеба - завались. Не понятно только, почему к лету 1916 г. в 34 губерниях страны действовала карточная система на хлеб и другие продукты питания, а ещё в 11 губерниях к ней готовились. Потребность Петрограда и Москвы в хлебе удовлетворялась на 25% (саботаж!). С другой стороны, так называемые «излишки» образовались отнюдь не естественным порядком как следствие с/х производства, а в немалой мере искусственно, за счёт припрятывания хлеба спекулятивными элементами на протяжении нескольких лет».

Кстати, тот же самый финт спекулянты хлеба пытались провернуть в 1927 году при Сталине, когда нависла угроза войны СССР с Англией, когда цены на хлеб выросли в несколько раз, несмотря на хороший урожай. «В итоге, - отмечает И. Я. Фроянов, - Февральская революция в Петрограде началась с грозного требования: "Хлеба!"». На самом деле первое резкое повышение цен на продовольствие произошло 18 февраля. И пошла цепная реакция:

20-21 февраля забастовка рабочих Путиловского завода по поводу поднятия зарплаты соразмерно поднятию цен на продовольствие, 21 февраля жёны рабочих ворвались в булочные и их разграбили, 22 февраля были уволены 40 тысяч рабочих. Они создали в свою защиту стачечный комитет и обратились ко всем рабочим Петербурга за поддержкой (активизировался первый «джин» революции).

23 февраля жёны рабочих устроили демонстрацию, а рабочие начали всеобщую стачку. Начался грабёж продовольственных магазинов. Полиция для наведения порядка эффективных мер не принимала.

«По ничтожному поводу - в магазинах произошли перебои с черным хлебом. Только с черным (самым дешевым. - Р. К.), - отмечает в своём исследовании В. Шамбаров. - . Волнения стремительно разрастались. А. И. Солженицын в «Марте 17-го» постарался изобразить процесс сугубо стихийным. Вот уж нет. Главным постановщиком бунта стал военный министр Великобритании лорд Мильнер, прибывший в Петроград на межсоюзническую конференцию, но одновременно проверивший готовность к перевороту, давший последние указания. В распоряжении Мильнера имелись огромные суммы денег. И по его инструкции стал действовать посол Бьюкенен».

Российские масоны были ещё не опытны в этих делах - впервые, однако, и им требовалась «направляющая рука» опытных старших братьев. «Однако действовали не только англичане, - продолжает свой исторический рассказ В. Шамбаров. - Американский посол в Германии Додд впоследствии сообщил, что в февральских событиях важную роль сыграл советник Вильсона в России Крейн, директор компании "Вес- тингауз Электрик": "Крейн много сделал, чтобы вызвать революцию Керенского, которая уступила дорогу коммунизму "… А полковник Хаус в эти дни писал Вильсону:

"Нынешние события в России произошли во многом благодаря Вашему влиянию". Немцы совершенно не ожидали революции. Не ожидали её и большевики. И либералы тоже. Те и другие полагали, что очередная атака на власть захлебнулась. Однако «стихийность» имела свои очень четкие закономерности. Царь находился в Могилеве, а министр внутренних дел Протопопов на целых три дня задержал информацию о мятеже в столице! Продолжал слать бодрые доклады - ситуация под контролем. Правительство, где он верховодил, бездействовало. Что и дало мятежу разгореться в полную силу».

«Кто-то должен был пустить слухи о нехватке хлеба (хотя хлеб имелся); кто-то должен был спровоцировать нереальное требование рабочих о повышении зарплаты на 50% (оно было отвергнуто, что и вызвало забастовку); кто-то должен был выдавать бастующим деньги на жизнь и выбросить именно те лозунги, о которых один из рабочих мрачно сказал: «Они хотят мира с немцами, хлеба и равноправия евреев» (по Г. М. Каткову). Очень символично также, что революция началась с женских демонстраций 23 февраля/8 марта - на этот день в 1917 г. пришёлся иудейский карнавальный праздник мести «антисемитам» Пурим», - отметил в своём исследовании М. Назаров.

Здесь стоит обратить внимание на важный момент - стачечный комитет был организован разгневанными рабочими без участия большевиков. Ибо затем советские историки с невероятным усилием будут притягивать эти февральские события в заслугу гениальной организаторской работы большевиков. В это время в Петербурге было всего три рядовых большевика - Александров, Шапошников и молодой Молотов, которые без инструкций из-за границы ничего не смели делать, и, бесспорно - как увидим дальше, Ленин до 2 марта совершенно не знал о происходящем в России. Единственное, что сделали большевики в начале 1917 г. - это плановое проведение небольшого митинга и демонстрации рабочих 9 января - в честь годовщины «кровавого воскресенья», эту акцию они готовили за немецкие деньги (Парвуса) с осени 1916 года.

Какие ж загадочные силы «подогревали» массы и подсказывали им в эти февральские дни? Живший в этот период в Петербурге С. Н. Булгаков описал их так: «появились сразу зловещие длинноволосые типы с револьверами в руках.». То есть - это не в рабочих кепках с красными бантами. Это были бундовцы, которых советские идеологи именовали почему-то эсерами, и члены масонских организаций. А. Солженицын в своём исследовании отметил, что Охранное отделение в своём рапорте в начале 1917 г. отметило «еврейские группы» «переполнившие ныне столицу и ведущие беспартийную, но резко враждебную власти политику».

По свидетельству меньшевика Н. Вольского - известная масонка Екатерина Кускова признавалась: «Движение было огромным. Мы всюду имели своих. Ко времени Февральской революции вся Россия была покрыта сетью лож.». Не менее известный масон Н. В. Некрасов также объяснял это:

«В момент начала февральской революции всем масонам был дан приказ немедленно встать в ряды защитников нового правительства, сперва Временного комитета Государственной Думы, а затем Временного правительства. Во всех переговорах об организации власти масоны играли закулисную, но видную роль».

Далее события в Петербурге развивались стремительно. 25 февраля брошенные на разгон рабочих казаки побратались. Все вдруг поняли, что царь уже не правит страной, и появилось удалое пьянящее чувство свободы и вседозволенности. Кстати, Николай II только в этот день был информирован об опасных беспорядках в столице.

У памятника Александру Третьему, когда проходил многотысячный митинг - отряд конной полиции начал расстрел толпы. Видимо рассчитывали, что испугаются и разбегутся. Толпа и разбежалась. И стала вооружаться, пока прутьями и палками. А. Керенский: