А Орлов - Тайны корейской войны Страница 35

Командный пункт (КП) корпуса располагал значительно большей информацией о противнике, чем КП авиасоединений, и имел на территории КНДР два вспомогательных пункта управления (ВПУ). Они были оборудованы локаторами и радиостанциями, на которых работали опытные офицеры, способные наводить МиГ-15 на визуально наблюдаемого противника, а также предупреждать своих летчиков о возможных опасностях. Все это делало управление действиями истребительной авиации с КП корпуса достаточно эффективным. ВПУ располагались в районе переправ у Ансю (Анджу) и Пхеньяна. КП 64-го истребительного авиакорпуса находился вблизи Аньдуна.

В целях наиболее быстрого реагирования на действия противника значительная часть истребителей в дивизиях, участвовавших в боевых действиях, находилась в состоянии повышенной боевой готовности: летчики дежурили в кабинах самолетов с включенными радиостанциями. Приказ на вылет передавался по радио непосредственно командирам дежурных групп, а остальные силы занимали повышенную готовность или немедленно взлетали вслед за дежурными подразделениями. Все боевые команды передавались по радио. Проводная связь применялась только в качестве дублирующего средства между КП и штабами соединений.

Боевые задачи ставились, когда истребители уже находились в воздухе. Они уточнялись и даже радикально изменялись по мере прояснения общей воздушной обстановки и получения более конкретных данных о намерениях противника.

С появлением в небе Северной Кореи советской реактивной авиации воздушная война приняла совсем иной характер. 6 ноября Объединенный комитет начальников штабов США вынес решение приступить к разрушению мостов через Ялу, по которым части китайских добровольцев переправлялись на территорию Северной Кореи.

Речь шла о двух стратегического значения мостах, соединявших города Аньдун (КНР) и Синыйджу (КНДР). Эти мосты имели длину до 1200 метров. Один из них представлял собой комбинированный железнодорожный и автомобильный мост, по другому проходила двухколейная железная дорога. В Синыйджу в то время находилась резиденция правительства КНДР.

8 ноября 1950 года семьдесят В-29 сбросили на Синыйджу 584 тонны бомб. Налету стратегической авиации предшествовали штурмовые удары по объектам северокорейской ПВО в районе Синыйджу реактивных истребителей F-80 ("Шутинг Стар") и поршневых Р-51 ("Мустанг")14. В бой с ними вступили советские МиГ-15 с аэродрома Аньдун. Это был первый в истории воздушный бой между реактивными истребителями. Советские летчики имели превосходство в боевой технике, американские (почти все участники Второй мировой войны и предыдущих действий в Корее) - в опыте. В то время как советские истребители были связаны боем над Синыйджу, девять В-29 вышли в район мостов и сбросили на них 1000-фунтовые бомбы. Зенитная артиллерия, оборонявшая город и мосты, не имела возможности поражать В-29, так как они действовали на недосягаемой для них высоте 6-7 тысяч метров и, имея плотные боевые порядки, находились над целью считанные минуты. Но усилия зенитчиков не пропали даром: их огонь создавал нервозную обстановку для американских пилотов. В результате точность бомбометания была крайне низкой: мосты не пострадали - была разрушена только часть подъездных путей15. В этот день обе стороны понесли и первые потери: 64-й авиакорпус потерял один МиГ-15, но советские истребители сбили один В-29, стратегический самолет-разведчик. Так начались советско-американские воздушные сражения в небе Кореи.

В течение следующей недели над рекой Ялу происходили напряженные воздушные бои. Пользуясь тем, что пилотам американо-южнокорейских ВВС было запрещено пересекать границу, проходящую по реке Ялу, МиГи набирали высоту над территорией Маньчжурии и, пикируя через реку на максимальной скорости, завязывали короткие воздушные бои, после чего быстро уходили обратно на маньчжурскую территорию, чтобы повторить весь маневр сначала.

Воздушные сражения в районе Ялу выявили множество проблем для обеих воюющих сторон. В приказе от 6 ноября 1950 года командующий американскими ВВС на Дальнем Востоке генерал Стрейтмейер требовал разрушить 6 стратегических мостов через реку Ялу и 10 приграничных северокорейских городов. Наиболее важными объектами бомбардировок являлись эти мосты в районе Синыйджу, автомобильный мост в Хонгсончжине, железнодорожный мост у Намсан-ни и два моста у Манпочжина - автомобильный и железнодорожный. Эти объекты были главными целями для стратегической авиации. Тактические бомбардировщики и морская авиация должны были разрушить мосты второстепенного значения на территории КНДР. Однако выполнение этих задач явилось трудным делом. Зенитный огонь средств ПВО, оборонявших мосты, заставлял стратегические бомбардировщики производить бомбометание с высот более 6-7 тысяч метров, что значительно снижало точность попадания, а действия советских МиГов вынуждали бомбардировщики находиться в районе цели минимальное количество времени, что затрудняло прицеливание. Морская авиация попыталась наносить удары по мостам с пикирования, однако это привело только к нескольким попаданиям в автомобильный мост у Синыйджу, но не вывело его из строя. Незначительно поврежденными оставались и другие мосты. Кроме того, с середины ноября реку Ялу на большом протяжении сковало льдом, по которому можно было переправлять даже тяжелую технику в Северную Корею, используя временные переправы.

С середины ноября 1950 года воздушные бомбовые удары по стратегическим мостам наносились все более крупными группами В-29: 14 ноября - 9 самолетов, 15-го - 21, 24-го и 26-го - по мостам действовали стратегические бомбардировщики из состава трех бомбардировочных групп (19-й, 98-й и 307-й). Удалось повредить два пролета моста у Хонгсончжина и один пролет моста у Манпочжина, причем два В-29 были подбиты советскими истребителями16.

Таким образом, в ноябре задачи ВВС США по разрушению мостов и приостановке поступления резервов из Китая в Северную Корею выполнены не были. Впервые с начала войны господство в воздухе ВВС США было поставлено под сомнение. МиГ-15 по всем параметрам значительно превосходили противостоящие им американские самолеты, и только благодаря более высокому мастерству американских летчиков им удалось избежать больших потерь. Кроме того, в начале 1951 г. советские специалисты по радиолокации наладили систему наведения истребителей с земли, что позволило МиГам еще больше увеличить эффективность боевого применения.

Однако для советских авиачастей и средств наземной ПВО, несмотря на успешное начало боевых задач, обстановка складывалась весьма сложно и была во многом неблагоприятной. Советские авиаполки вводились в бой последовательно. Количество истребителей увеличивалось по мере усложнения воздушной обстановки. В первые месяцы воздушных сражений с аэродрома Аньдун действовало не более 50-60 боеготовных экипажей17. Противник имел не только превосходство в средствах воздушного нападения (стратегическая и тактическая авиация, палубные бомбардировщики и истребители-перехватчики), но и в техническом оснащении своих ВВС: самолеты-постановщики помех, всепогодные ночные истребители F-94 с бортовыми локаторами. Американцы использовали широко разветвленную и хорошо оборудованную аэродромную сеть в Южной Корее, Японии и на островах Тихого океана, имели большие возможности для создания комфортных, поддерживающих силы и бодрость условий быта для личного состава ВВС, участвовавшего в боевых действиях. Американское командование имело значительный резерв летчиков.

В отличие от американцев советские летчики соответствующих условий быта не имели. Офицеры и солдаты жили в военных городках, в старых одно-трехэтажных бывших японских казармах. Здания были весьма запущены и требовали ремонта. Часть из них не имела водопровода, канализации и даже освещения. Питание готовилось и привозилось в казармы китайцами. Советские военнослужащие носили форму Китайской народной армии без знаков различия. Дежурства на аэродромах, вылеты на боевое задание по два-три раза в сутки тяжело сказывались на физическом состоянии летчиков. Положение оборонявшейся стороны обязывало советских летчиков длительное время дежурить в кабинах истребителей в ожидании вылета. В условиях жаркого и влажного климата это превращалось в настоящую пытку. После взлета, при наборе высоты и действиях на больших скоростях и высотах экипажи МиГ-15 испытывали огромные перегрузки. Они не имели, как американцы, высотного компенсирующего костюма, а использовали кислородные маски КМ-1618.

Горный рельеф местности резко ограничивал возможности радиолокационных станций по обнаружению самолетов и слежению за ними. Поэтому командованию советской истребительной авиации приходилось принимать решение в сложной обстановке в предельно сжатые сроки. В связи с этим не всегда удавалось вовремя, в оптимальном боевом порядке и на наиболее выгодной высоте выходить на перехват цели. Кроме того, советская авиация в передовой линии испытывала острый недостаток аэродромов.