Томас Рид - Мароны Страница 35

Герберт Воган не прожил и недели под кровлей Джекоба Джесюрона, а молодая хозяйка была уже по уши влюблена в гостя и терзалась муками безумной ревности. Что касается самого Герберта, то он в ту пору едва ли отдавал себе отчет в собственных чувствах. Правда, властная и хитрая красавица сумела произвести на него некоторое впечатление, но не настолько, чтобы вытеснить из его сердца образ Кэт Воган. В ту короткую встречу Герберт решил, что увидеть такую девушку и не полюбить ее - просто невозможно. Вот та, кто достойна его любви, достойна того, чтобы посвятить ей всю жизнь! Едва увидев ее, он интуитивно почувствовал это. Потому-то и предложил он ей так рыцарски свою сильную руку и верное сердце, потому-то и отказался от кошелька, предпочтя ему голубую ленту. Нет, конечно, Герберт не считал этот прощальный сувенир залогом любви. Он понимал, что ласковые слова Кэт и предложенные деньги объяснялись лишь добрым сердцем девушки и скорее указывали на отсутствие любви, чем на ее наличие.

Понимая, что у него не может быть никаких притязаний на иные отношения с Кэт Воган, кроме родственных, Герберт, как это ни странно, все же надеялся пробудить в ее сердце более нежные чувства. Но сладкая надежда жила недолго. Она была слишком мимолетна, чтобы выдержать испытание временем. Шли дни, и до него все чаще доходили слухи о веселье, царящем в Горном Приюте. Особенно часто упоминалось, как довольна мисс Кэт обществом кавалера, приглашенного ее отцом. Надежды Герберта быстро таяли...

Окружавшая его обстановка, может быть, несколько смягчала горечь утраченных иллюзий. Да, прелестная кузина, очевидно, к нему равнодушна, но все же у него нет оснований считать себя совсем одиноким и покинутым. Ведь он постоянно находится в обществе редкостной красавицы, и эта красавица дарит ему самые обворожительные улыбки. Если бы Герберту начали расточать их всего лишь днем раньше, до встречи с Кэт Воган, - как знать... он, может быть, с большей легкостью поддался бы их чарам. И в то же время, знай он, как прочно запечатлелся его образ в сердце милой кузины, он, вероятно, упорнее сопротивлялся бы сладким песням новой сирены.

Вот какие противоречивые чувства наполняли сердце Герберта Вогана, и он сам не понимал, что с ним творится.

Приблизительно в таком же состоянии находилось и сердце Кэт Воган, хотя в ее чувствах разобраться было значительно легче: оно попросту трепетало от первой любви. В жизни ее появились в один день и час два молодых человека. Один - богатый, светский щеголь, другой - бесприютный сирота. У первого к тому же было еще одно дополнительное преимущество: он был представлен ей раньше. Со вторым ее даже не познакомили. И, хотя в доныне молчавшем сердце юной креолки впервые запечатлелся образ возлюбленного, это не был образ мистера Монтегю Смизи.

Кэт тоже кое-что узнавала о Герберте. Роль посредницы с внешним миром играла для нее Йола. От нее Кэт услышала, что Герберт живет по соседству в довольстве и вполне удовлетворен своей судьбой. Не странно ли, что последнее обстоятельство вызвало у Кэт только горькие чувства? Не будем описывать здесь страхи и мечты Кэт. Всякий знает, что такое первая любовь, и мало кто не пережил этих сменяющих друг друга надежд и разочарований.

Глава XLV

В ПОИСКАХ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Взаимная неприязнь плантатора Вогана и скотовода Джесюрона возникла давно: они невзлюбили друг друга с первой минуты знакомства. Причиной послужило какое-то недоразумение, возникшее при торговой сделке. Дальнейшие их отношения сложились так, что неприязнь не только не ослабевала, но перешла в настоящую вражду к тому времени, когда Джесюрон, став владельцем Счастливой Долины, оказался ближайшим соседом Лофтуса Вогана, почти не уступая последнему в богатстве. В последнее время Воган стал его бояться. Это началось после того, как был казнен Чакра, жрец культа Оби, потому что Лофтусу Вогану передали некоторые высказывания Джекоба Джесюрона по этому поводу.

Хотя опасения Вогана пока ничем не подтверждались, его неприязнь получила новую пищу. Протекция, оказанная Джесюроном отвергнутому им племяннику, его демонстративно любезное обращение с молодым человеком вызвали у Лофтуса Вогана крайнюю досаду. Почти ежедневно ему приносили очередную неприятную сплетню на эту тему. Ненависть плантатора к Джесюрону дошли до предела. Он отдал бы десяток бочек своего лучшего сахара, только бы кто-нибудь помог ему унизить соседа.

Счастье ему благоприятствовало, предоставив желанную возможность, причем он не только не должен был что-нибудь отдавать, но даже рассчитывал положить в карман порядочную сумму.

Это произошло накануне того дня, когда Смизи провалился в дупло. Мистер Воган сидел в павильоне, покуривая сигару и предаваясь своему излюбленному занятию: изучению параграфов "черного кодекса". Вдруг в дверях показался мистер Трэсти.

- Вас дожидается какой-то человек, сэр, - доложил он.

- По какому делу?

- Не знаю, сэр, не говорит. Сказал только, что дело важное и он может сказать о нем только вам лично.

- Негр или белый?

- Нет, сэр, очень светлый мулат. Марон - из тех, что живут в горах Трелони. Зовут его Кубина.

Лофтус Воган начал как будто проявлять некоторый интерес :

- Кубина, Кубина... Я уже слышал это имя. И даже, кажется, видел как-то мельком Кубину. Помнится, совсем еще молодой человек.

- Да, сэр, но, говорят, один из вожаков горных маронов.

- Что понадобилось от меня марону, хотел бы я знать? Может, привел беглых?

- Нет, сэр. Да у нас никто и не числится в бегах. Благодаря вашему умелому обращению, сэр, у нас не было беглых с тех пор, как покончили со старым негодяем Чакрой.

- Благодаря не моему, а вашему умелому обращению, мистер Трэсти! - вернул ему комплимент хозяин. При упоминании о Чакре мистеру Вогану стало как-то не по себе, и он поспешил переменить тему. - Так, значит, дело касается не поимки беглых? Наверно, пришел посоветоваться по спорному судебному вопросу. У маронов постоянно какие-нибудь неприятности с плантаторами. Интересно, на кого он собирается жаловаться?

- Относительно этого я, кажется, могу вам кое-что сообщить, сэр. (Очевидно, управляющий знал больше, чем хотел показать.) Если не ошибаюсь, дело касается нашего соседа, владельца Счастливой Долины.

- Как? Жалоба на Джекоба Джесюрона? - В глазах мистера Вогана вспыхнул живейший интерес. - Марон так и сказал?

- Нет, сам он ничего не говорил, но я слышал на днях, что от Джесюрона сбежал невольник, который затем каким-то образом очутился у маронов. И они не хотят выдавать беглого.

- Откуда вы все это знаете?

- Да, правду сказать, мне совершенно случайно довелось подслушать чужой разговор. Один из маронов - здоровенный такой молодец, он иногда приходит к Черной Бетти - рассказывал ей всю эту историю, как раз когда я проходил мимо.

- Мароны не хотят выдавать беглого? Странно! Вы не знаете, почему?

- Нет, сэр. Я слышал только обрывки разговора.

- И именно по этому поводу явился ко мне марон?

- По-видимому, так, сэр. Но он не захотел мне ничего сказать. Говорит, все объяснит только вам.

- Ну хорошо, проводите его сюда. И послушайте, мистер Трэсти! Загляните-ка к Черной Бетти, выпытайте у нее все, что удастся. Тут что-то не так... Чтобы марон отказался выдать беглого раба! Пообещайте ей новое платье или еще что-нибудь. А сейчас проведите ко мне марона. Я его выслушаю.

Мистер Трэсти поклонился и вышел. Судья, приняв официальный вид, стал дожидаться посетителя, раздумывая о цели его прихода.

"Неужели правда, что старый каналья повздорил с маронами? Впрочем, этого следовало ожидать. С тех пор как он нанял этих испанцев, мароны его возненавидели. Мне думается, старик тайно ведет какие-то темные дела. И что-то заважничал последнее время. А ведь никто не знает, откуда у него берутся деньги. Если у марона зуб против старого негодяя, я позволю ему рассказать его историю со всеми подробностями... А вот и он! Что ж, весьма недурен собой. Да это, кажется, тот молодчик, который приударяет за Йолой! Помнится, Кэт подтрунивала над ней. Неудивительно, что девчонка в него влюбилась. Пожалуй, следует положить этому конец... Мароны - опасный народ для черномазых красавиц. А наша Йола все-таки принцесса... - Он усмехнулся. - Ну, во всяком случае, не простая негритянка. Надо будет сразу втолковать это молодцу".

Кубина, в том самом охотничьем снаряжении, в каком мы видели его в лесу, вошел в павильон, почтительно поклонился и стал ждать, когда судья заговорит с ним. Лофтус Воган, кратко ответив на приветствие, некоторое время молча рассматривал юношу.

Что-то в лице молодого марона вызвало у него неприятное чувство, которое он, однако, постарался подавить. Сделав над собой усилие, он со снисходительной любезностью улыбнулся и начал разговор.

Глава XLVI

СУДЬЯ И МАРОН

- Ну, что скажешь? Ты, кажется, из тех маронов, которые живут в горах Трелони?