Alexandrov_G - Дверь в стене Страница 36

Кроме того, он впервые в жизни увидел ворота в мир - порт. А ещё он увидел океанские корабли. По сравнению с тем, что он ожидал найти там, "за воротами", возможность сколотить состояние "здесь" показалась ему его недостойной. Он не хотел стать плантатором или торговцем рисом, ему не нужны были деньги, он хотел большего.

Крепким здоровьем Хо Ши Мин не отличался и потому он попытался найти спутника и он его нашёл. Сверстника, который, вроде, тоже был не прочь попутешествовать. Молодой, но не по годам предусмотрительный Хо Ши Мин ему честно сказал, что опасается путешествовать один, "вдруг я заболею, в одиночку пережить такое будет трудно, а, держась друг друга, мы сможем один другому помогать." В последний момент сверстник испугался, но Хо Ши Мина это уже не могло остановить, он "отчалил" один.

Пройдёт много лет и оставшийся в Сайгоне приятель Хо Ши Мина раскроет однажды газету и обнаружит, что президент Северного Вьетнама и его уже напрочь забытый товарищ, с которым они когда-то строили совместные планы по отъезду, это один и тот же человек.

Дорога в тысячу ли начинается с первого шага. Первый шаг Хо Ши Мина был таким - он через другого приятеля, работавшего во французской компании, занимавшейся морскими перевозками, смог добиться аудиенции у капитана лайнера "Адмирал Лятуш-Тревиль". Ещё до разговора с капитаном Хо Ши Мин был настолько уверен в успехе, что заранее запасся необходимой по его мнению в море одеждой и упаковал её. Поскольку Хо Ши Мин богатырской статью не отличался, а, напротив, был сложения "деликатного", если не сказать тщедушного, то капитан Луи Майсен при его виде выразил сомнение в том, что Хо Ши Мин сможет выполнять какие бы то ни было обязанности на корабле, но будущий президент с лихвой компенсировал недостаток физических сил силой духа и капитан сдался.

Хо Ши Мин получил должность помощника кока. Во всём этом угадывалась рука судьбы. Теперь любитель половить рыбку в мутных водах дельты Меконга получил возможность научиться её ещё и готовить.

37

Кто из нас не мечтал в детстве о приключениях? "О кораблях, о людях, о далёких странах"? Так что в этом смысле Хо Ши Мин, который ещё не только не был Хо Ши Мином, но которого Хо Ши Мином ещё даже и не звали, абсолютно ничем не отличался от нас с вами. Задул ветер странствий, подхватил и понёс в неизвестность маленького помощника кока, впервые в жизни увидевшего волны "величиной с гору". Но кроме жажды приключений у него была ещё и цель - он хотел воочию увидеть как оно там у французов всё устроено, как оно работает, какое их свойство позволяет им быть столь могущественными. Будущий дядюшка Хо хотел влезть внутрь, в сердцевину, он хотел вызнать секрет белого человека.

Ему казалось, что стоит лишь докопаться до некоей тайны и можно будет сбросить ярмо, наложенное французами на Индокитай. Он с детства слышал как об этом судачили взрослые, а они во всём мире одинаковы, дай им собраться вместе и тут же начинаются разговоры "за политику", и крутятся эти разговоры всегда вокруг того, что мы все хорошие и заслуживаем куда лучшей участи, и если бы не чья-то злая воля, то давно бы мы уже жили в раю, но нет правды на земле и нет её и выше, однако всё можно исправить, избавившись от того самого ярма, в данном случае французского.

Взрослые, из тех, что поумнее, шёпотом при этом замечали, что помочь в этом благородном деле могут японцы, англичане или американцы. Понятно, что ни японцев, ни англичан, ни американцев никто при этом ни о чём не спрашивал, но в любой затерянной в джунглях индокитайской деревушке все доподлинно знали, что есть где-то Япония, Британская Империя и СаСШ, которые спят и видят, как бы им половчее помочь умучанным посадками риса голодранцам избавиться от французского ига.

Детские впечатления сидят в нас крепко и мала-мала подросший Хо Ши Мин решил обо всём узнать из первых рук. Желание, между прочим, похвальное. Минуло несколько недель и он, увидев по дороге не только волны, камбуз и грязные кастрюли, но и Сингапур, Коломбо и Порт-Саид, очутился в Марселе. По европейским меркам Марсель не был местом, которым стоило бы восхищаться, но на впервые ступившего на территорию Французской Респулики щуплого помощника корабельного кока, представлявшегося всем как Ба (что значило "третий сын"), город произвёл впечатление сногсшибательное. А уж когда в кафе, куда он зашёл подобно Крезу, ведь у него в кармане позвякивали заработанные тяжким трудом целых десять франков, кто-то, обращаясь к нему, произнёс "месье", наш Ба был в самом буквальном смысле добит. "Вот это да-а-а…" В тут же отправленном на родину письме он написал, что "французы во Франции совсем не похожи на французов, которых мы знаем", не преминув усилить впечатление упомянутыми несколькими строками ниже "движущимися домами", как он назвал обычные для Европы вагончики трамвая.

Вместе с тем Ба показал, что хоть он и заявился прямиком из Индокитая, но человек он при этом явно незаурядный. Отправив письмо домой, он следом настрочил письмецо и президенту Французской Республики. Надо заметить, что он, в будущем и сам президент, очень любил писать. И это ещё не всё. Хо Ши Мин не только обожал писать, но он ещё и не стеснялся отправлять написанное по самым разным адресам. Правда, первый блин вышел комом. В письме французскому президенту будущим вьетнамским президентом была изложена настоятельная просьба зачислить его слушателем в так называемую Колониальную Школу, которая выпускала государственных служащих для работы в колониях. Президент французов с ответом что-то подзадержался и Хо Ши Мин, побывав с судном в Гавре и Дюнкерке, отправился, впечатлений полон, назад в Сайгон.

Понятно, что после Марселя с его трамваями Сайгон повидавшего мир помощника кока больше не впечатлял ни в малейшей степени и при первой же возможности, а она себя ждать не заставила, Хо Ши Мин опять завербовался на корабль и вновь позволил ветру странствий наполнить его паруса.

Было это в ноябре 1911 года. Выйдя в море в этот раз, Хо Ши Мин вернулся в Индокитай только через тридцать лет. И вернулся не помощником кока, а профессиональным революционером.

Ну, а пока суд да дело, он во второй раз оказался во Франции. Там выяснилось, что медлительная бюрократическая машина его просьбу совсем уж без внимания не оставила и канцелярия президента уведомила Ба, что он может стать слушателем Колониальной Школы в общем порядке, а для того, чтобы поступить туда, ему необходимо собрать нужные документы, а также озаботиться такой малостью как личная рекомендация генерал-губернатора Индокитая. Последняя деталь ставила на карьере колониального чиновника крест, но молодость хороша тем, что не позволяет человеку долго унывать и Хо Ши Мин решил, что если уж ему не суждено просиживать штаны, то взамен он может увидеть мир.

И он его увидел.

Он завербовался на корабль, идущий в Африку, про которую ему было известно лишь то, что "там жарче, чем во Вьетнаме". Жара его не пугала, а, как следствие, не пугала и Африка и он вновь снялся с якоря.

Следующие примерно три года он провёл в море. И где ж он только в эти три года не побывал! И чего ж он только не увидел! А увидел он кроме Франции и Парижа, любовь к которому он пронёс через всю жизнь, ещё и Алжир, а ещё и Тунис, а ещё Морокко, Индию, Саудовскую Аравию, Сенегал, Судан, Дагомею, Мадагаскар и очень много других мест с не менее экзотическими названиями. Вроде Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айреса. Или вроде Лондона. Или Бостона. Или Сан-Франциско.

Или Нью-Йорка.

Сегодня считается (опять это слово, ох, грехи наши тяжкие), что жизненный путь Хо Ши Мина полон загадок и тайн. Это не так. "Загадки и тайны" имеют своим источником то, что в отличие от многих известных политических фигур (таких, например, как Мао или Троцкий) Хо Ши Мин никогда не вёл дневников, не писал мемуаров, не изливал душу перед биографами, словом, он не занимался созданием завесы, за которой он мог бы спрятаться. Поразительно, но не только праздные любопытствующие, но и люди, называющие себя историками, с каким-то невиданным в обыденной жизни благодушием безоговорочно верят всему, что фигуранты говорят сами о себе, то-есть люди, которые должны быть профессионально недоверчивы, верят тому, чему верить вообще нельзя. Так вот в этом смысле Хо Ши Мин перед историей честен - он не рассказывал о себе сказок. Может быть потому, что до определённого момента он и думать не думал о себе как о что-то из себя представляющей фигуре.

И именно это обстоятельство и позволяет нам не отвлекаться на выдумки и не тратить время на их опровержения. Кроме того, некоторые фрагменты известной нам биграфии Хо Ши Мина предоставляют нам возможность очень многое разглядеть, так как дело обычно не в каких-то там тайнах, а в умении смотреть туда, куда надо, не позволяя отвлечь себя "мемуарами".